Потом я вернулся в наш с Владиком временный лагерь, решив не продолжать сегодня нападений. У меня выдалось время выспаться до утра. С появлением дневного светила я ждал новых облав тавров, но напрасно. Они полностью утратили желание сражаться. Дождавшись вечера, я вновь оставил Владика наедине с синичкой, а сам отправился в лагерь врага.

На этот раз я не скрывался и вошел при свете заходящего солнца через парадный вход. При неторопливой ходьбе я постукивал по земле шаманским посохом, а еще на мне блестел золотой пояс вождя. Стража у ворот не рискнула даже шевельнуться при моем приближении. Они смотрели коровьим взглядом и мечтали, должно быть, только о быстрой смерти. Я прошел в центр сократившегося лагеря, и на меня ни разу никто не напал и даже не сделал попытки сбежать от меня! Я встал в центре всеобщего внимания и сказал:

— И кто тут "Человеческая Еда"?

Но отвечала мне лишь мертвая тишина. Тавры по своей природе не могу тихо сидеть, у них постоянно какие—то звуки возникают без их на то участия, но при мне они все не издали ни звука.

— Я убил вашего вождя, шамана и множество воинов. Вы совершенно беззащитны против меня! Предлагаю вам выбор: либо умереть, либо подчиниться мне, повелителю всего Снорарла, Фениксу! Что выбираете?

— Все еще не можешь колдовать? — спросил я Владика, пока мы пробирались сквозь все тот же буйный лес, приближаясь к эльфийским владениям.

— Не могу, — горестно развел руками художник. ­— Силы вернуться через пару дней... я так думаю.

— Бесполезный ты!

Отряд, который я вел к цели, и раньше производил в лесу шум, подобный стаду мамонтов на прогулке, но теперь... все только ухудшилось, и у меня нет подходящего сравнения, чтобы показать насколько громовой стала наша поступь. А все потому что...

— Почему они идут с нами? — спросил Владик и указал на здоровенных существ, что сопровождали нас и пробивали в густых зарослях дорогу своими мощными телами.

— А ты хотел, чтобы я их всех перебил?! Не устаю удивляться твоей кровожадности!

— Я не... Говорите, что хотите! — махнул на меня рукой художник и обиженно замолчал.

— Тавры оказались невероятно просвещенными людьми. Они прям как американцы! — начал я рассказывать о причинах появления в наших рядах столь шумной охраны. — У них ценится свобода слова и честные выборы! Вот на всенародном голосовании они и решили, что нет лучшего кандидата на должность их вождя, а заодно и шамана, кроме как меня. Пусть теперь Белый Дом мне строят.

— Чего—о?! Тавры избрали человека вождем, да еще и шаманом?

— Чего ты удивляешься?! Просто ты не так хорошо осведомлен о нравах этого племени. Я даже и не представлял, что меня так высоко оценили в их лагере! — потешался я над изумленным парнем, а затем обратился уже к рогачам. — Вы ведь меня цените?

Когда здоровенные тавры, услышали мой голос, обращенный непосредственно к ним, то напугано вздрогнули и поспешно закивали мордами.

— Вот видишь!

— Вижу, но ничего не понимаю!

Я не рассказывал пареньку о своих ночных выходках, а он и не спрашивал. Он мог только догадываться, что я ходил не чай пить. Во время же дневной облавы, я прятал его подальше, и уничтожение врагов также осталось для него "за кадром".

— За водой земли лучников, — прорычал, стараясь все же быть почтительным, один из воинов—тавров.

— Ага, вот и Эльфийский Лес!

Мы вышли на обрывистый берег. Под нами текла широкая темная река, измерять глубину которой мне бы не хотелось. Интересно а у тавров будет такое желание?! Противоположный от нашего берег еще более крут, да к тому же изрыт многочисленными норами. Лес на другой стороне более густой и издалека я не мог определить, возможно ли вообще протиснуться меж тех стволов, растущих столь плотно.

— И как нам перебраться на ту сторону?! — задал я вопрос рогачам, отчего их, не ведающих ответа, затрусило.

— Пройдем вдоль берега, возможно, наткнемся на мост, — предложил Владик.

Так и сделали. Прошло немного времени и вот мы уже заметили упавшее поперек реки дерево, которое можно использовать в качестве моста. Вот только диаметр ствола не превышал и двух десятков сантиметров, а текучие под ним воды сделали его еще и скользким. Кто рискнет? Я посмотрел на своих сопровождающих: смельчаков не обнаружил.

— Эх вы! Смотрите как надо!

С этими словами я побежал по стволу, сохраняя равновесие разведенными в стороны руками. У меня получилось довольно ловко преодолеть это препятствие, и лишь возле противоположного берега я споткнулся, о какой—то сучек, и улетел головой в песчаный берег.

Выбравшись из песка и отплевавшись от него, я махнул рукой соратникам, чтоб поторапливались.

— Шевелитесь! — крикнул я им, а сам приготовился смотреть на это комедийное шоу.

Первый из быков ступил на скользкое бревно и попытался повторить трюк с пробежкой, но сделав всего пару шагов, тяжело рухнул в воду. Сразу начал захлебываться, просить помощи и бить по воде руками. Но прежде чем кто—либо ринулся его спасать, он уже встал на ноги и понял, что возле берега где он и упал, еще мелко. Вышел он весь мокрый, со стекающими по рукам и ногам водными дорожками, и занял теперь последнее место в очереди. Следующий тавр не спешил идти, потому как видел, что случилось с первым смельчаком. Их можно понять — ведь я забрал с собой из лагеря только "королевских стражей", как я их называл. А у них металлические доспехи, шлемы и здоровые молоты, с которыми, случись попасть в воду, так и уйдешь на дно. Понять—то могу, но вот задерживаться по их вине не собираюсь! Пусть тонут, лишь бы не мешали!

— Вперед! Быстрее!!!! — заорал я на них, и только сильнее напугал.

Первый тавр на очередь, так и не рискнул пройти по бревну и его вынуждено отстранил Владик. Он взошел на дерево, сел на него обхватив ногами и пополз. Тавры просияли от счастья — нашлось безопасное решение — и последовали за художником. Я схватился за голову, когда увидел эту картину: по длинному тонкому бревну, перекинутому через широкую реку, ползет на пузе человек, а за ним процессия рогачей. Каждое их движение получалось столь синхронным, что вызывало у меня приступы смеха. Но все же теперь они двигались, а не стояли как вкопанные на берегу.

— Ш—ш—ш! — раздался звук возле ног.

— Матерь Божия!!! — заорал я, когда увидел, что вокруг меня, да и по мне тоже, начали ползать полчища черных змей.

Они шипели, желая меня укусить. Некоторое уже пытались прокусить толстую кожу штанин, но пока им этого не удалось. Но самые быстрые уже начали карабкаться по ногам и скоро могут отыскать место, где кожа брони тоньше или вообще заберутся под одежду! Мгновенно создав вокруг себя облако сиреневого тумана, я принялся уничтожать ползучих гадов. Было страшно, так как я не знал, имеется ли у этих змей яд или нет! Но повезло, и проверить это на себе не удалось. Магия расплавила змей, а я выбрался с песка и отошел подальше от черных норок.

Первым перебрался парень, а за ним и прочие личности, кои и упоминания не заслуживают. Скривившись от боли, все потирали себе... животы — это их тот сучек, что меня заставил полететь в песок, приласкал.

— Странное дерево, — поделился соображениями Владик. — Не широкое, но, при нашем перемещении, совсем не раскачивалось, да и под собственным весом не проседает!

— Пожалуй ты прав, — согласился я с парнем, когда посмотрел на совершенно гладкий ствол неизвестного дерева. — Но мало ли какие деревья растут у эльфов.

Отряд тронулся дальше. Впереди пошли могучие тавры — они расчищали нам дорогу, ломая плотную стену колючих кустов.

— А что вы скажете эльфам, когда мы их встретим? — спросил меня двигающийся рядом художник.

— Поздороваюсь, заговорю о погоде и, ненароком, попрошу стать моими подданными, — легко ответил я на вопрос.

— И думаете, они согласятся?

— Спроси у тавров.