На несколько минут ведьма замолчала. Она по—новому начала смотреть на меня. Я же пока она думала, связал пойманных ею эльфов и отправил их к двоим пленникам. Туда же отправился и оплавленный старик в стальных доспехах.

— Слушай, — обратилась ко мне Миалла. — Ты смог бы победить меня, случись нам сразиться?

— Откуда мне знать?! — удивился я, услышав подобный вопрос.

— Отчего—то мне кажется, что ты способен точно оценивать силы противника и заранее знаешь: победишь или нет?!

Я задумался над ее словами и действительно, все было так, как она говорит.

Я согласился.

— Попробуй сейчас...

Вдруг я почувствовал опасность, исходящую от ведьмы. Она начала накапливать Силу. Я и раньше знал, что она скрывает всю свою колоссальную мощь, но не думал, что она столь сильна! Хотя чего еще ожидать от ведьмы, опыт коей не одна сотня лет!

— Так что? — спросила она меня, держа Силу на максимальном уровне. Ее глаза так и светились магическим зеленым пламенем. — Победишь?

— Ты не враг, — я положил руку ей на плечо, и она сразу скрыла свою мощь. — И надеюсь, никогда не станешь!

Она ничего не ответила, а лишь как совсем маленькая девочка покраснела и отбежала от меня. Вернулась она уже такой же, как и прежде.

— Ну, хоть примерно назови, насколько ты силен! — взмолилась она.

— Господин Феникс сильнее Курфюрста Ада Хархарока! — вмешался в разговор Владик и я пожалел, что однажды проболтался ему о своих мыслях по поводу того, насколько слабы демоны!

— Это правда?! Но он же один из самых могущественных владык Миртрарла! Ответь Феникс!

— Пойти, что ли порыбачить?! — словно разговаривая сам с собой, произнес я, и, кивнув своим мыслям, поспешил к реке. — Да, пойду!

— Куда ты?! — растерялась Миа. — Сейчас же ночь!

Если кто интересуется судьбой захваченных моим отрядом мелких пакостников, то их я отпустил. Благодарными они не выглядели, но добро нужно творить безнаказанно... или это про зло?! Короче отпустили мы всех кроме двух эльфов — они стали превосходными рабами для Миаллы, которая их околдовала и лишила возможности бежать и бунтовать. Третью эльфийку я отпустил, дабы она сообщила своим, что мы, сиятельная светлость граф Сноральский, не гневаемся на остроухий род их, и примем под свое крылышко любую тварь заблудшую, поклявшуюся "служить и защищать"... как—то так.

К тому же, как—то боязно оставлять девушку, пусть даже эльфийского племени рядом с собой... ведь рядом со мной Миалла, которая не потерпит красивой соперницы (остроухая обладала совершенной красотой, редкой даже для ее племени, и свойственной лишь принцессам, одной из которых она и являлась). И отпустил я "принцесску" под предлогом мирного сосуществования и проверки одного дела.

— Вы сжигаете наш лес! — прежде кричала в истерике и боли за судьбу своего края эльфийка. — Оставленное вами пламя беспощадно пожирает каждое наше дерево! Прекратите!!!

Ее слезы и чувства достучались даже до моего огрубевшего (преувеличиваю) сердца, и я великодушно развеял чары, о коих позабыл. Принцеска убежала проверять: все ли в порядке с ее страной. А я остался с отрядом, при своем мнении, немного (преуменьшаю) раскаиваясь в содеянном. Нужно было еще немного их пожарить.

— Стоять. — Приказал нам бритоголовый человек, наряженный в грубую одежду из мешковины. — Назовите себя и цель визита.

Дело происходит у моста, перекинутого через самую главную реку Снорарла, что разделяла мир на запад и восток, на владения оборотней и колдунов. Речь веду, естественно, про реку Матушка. Мост через нее построен прочный, каменный. То постарались маги из Ковена. И сейчас, когда отряд подошел к границе владений Ковена Магов, нам перегородил дорогу один из этих самых магов, который одеждами и блестящей черепушкой походил на буддийского монаха.

— "Феникс и Ко". Иду предложить вашему лидеру присоединиться к моей компании.

— Проходите, — пропустил нас охранник, не удивившись ответу, и даже не задав иных вопросов. — Следуйте за проводниками. Они выведут вас к первосвященнику.

Мы ступили на камень моста и сразу же перед нами образовались два монаха—гида.

Долго шли по длинному мосту, а под нами в это время проплывали лодки, в которых сидели монахи—рыбаки. Лица их спокойны, сосредоточены и смиренны.

После, нас повели по мощеной булыжником дороге, в направлении виднеющихся вдали зданий. По сторонам открывались интересные картины странных ритуалов местных магов. Они садились на колени, по дюжине человек, вокруг торчащей из земли сваи. Монахи обматывались толстыми канатами, тянущимися от балок и перекладин центрального столба; начинали читать молитвы и отвешивать поклоны. Все действия проводились синхронно и от поклонов монахов, посредством простейшей системы блоков, поднимался тяжелый молот, а затем с громким звоном падал вниз, на сваю, забивая ее глубже в землю. Занятие это пользовалось популярностью в среде здешних лысиков. Я приметил несколько групп монахов занимавшихся таким делом, а кое—где заметны следы уже вбитых, по самую землю, свай.

— Дальше пусть идет один лишь Феникс, — попросили нас проводники, когда мы встали возле самого большого и красивого здания в поселении. — Это Храм Хье и вход в него возможен лишь для истинно верующего в Бога Огня... или для Феникса.

Отряд не хотел отпускать меня одного, но я успокоил их словами:

— Оставайтесь здесь. Не волнуйтесь, я не собираюсь обижать первосвященника.

Владик, Миалла, тавры и эльфы совершенно не поверили моим словам. Неужели я такой злодей, что посмею обидеть человека из духовенства?!

Меня провели через гигантские врата и двух стражников с резными посохами. Никто не останавливал меня и даже не обращал на меня внимания. Потом проводник (второй остался с моими спутниками) провел через многочисленные залы наполненные сверканием и золотом убранств, и доставил к еще одной двери с изображением языков огня.

— Первосвященник находится в конце коридора, — сказал проводник и начал отворять двери.

— А ты дальше не пойдешь?

— Я слаб духом. Моя плоть не выдержит испытания.

И я его понимаю. Хорошо понимаю! Новый коридор представляет собой не что иное, как участок, словно вырванный из подземных недр, наполненный до самых краев магмой. Что за сила удерживала эту горячую субстанцию внутри комнаты, и не давала проникнуть за ее пределы, я не знаю, но все это выглядит смертельно опасно для любого человека. Кроме меня, разумеется.

Я тяжело вздохнул, увидев, что предстоит искупаться в этом бульоне, и начал снимать с себя одежду. Монах поспешил скрыть удивление.

— Присмотри за вещами, — строго наказал я ему, аккуратной стопкой складывая все возле двери.

— Х—хорошо, но зачем вы разделись? К Первосвященнику не принято заходить голым!

— А много гостей к нему через лаву добралось?

— Еще никто, — честно ответил монах.

— Ну, значит, по праву первопрошедшего, я создам новое правило, по которому только голому человеку будет дозволено иметь аудиенцию у первосвященника.

Я вошел в реку огня, напоследок повторив монаху присматривать за моими вещами. Стало нестерпимо жарко, но уже через секунду я привык, как привыкаешь к просто горячей воде стоит в ней немного попариться... Только вот мне досталась температура из разряда крайне горячих. Но ничего. И к такому, как видно можно привыкнуть. Вот только, когда я с головой ушел в эту магму, то и дышать стало невозможно, и дорогу разобрать столь же проблематично. Я запаниковал, ведь с моим чувством направления я и в столь линейном коридоре могу блуждать у одной стенки, не найдя выхода!

Стараясь как можно скорее пройти испытание, я побежал (или поплыл) собрав в кулак всю решимость, смелость и остатки кислорода. Моему продвижению не могли помешать, ни плотность, ни температура, ни посторонние частицы, коих хватало в массе этой плазмы. Какие—то ящерки, словно мальки, сновали возле меня, изучая. Впрочем, мне совсем не до них, ведь у меня заканчивается воздух в легких. Неприятным сюрпризом оказалась стена, на которую я налетел, мало что разбирая вокруг. На секунду я испугался, посчитав, что таки заплутал в коридоре, но внимательно осмотрев возникшее препятствие, понял, что это всего лишь закрытая дверь. Вот только почему она закрыта?! Они издеваются что ли?! Несправедливо будет умереть перед какой—то дверью от нехватки кислорода, пройдя коридор, затопленный магмой! Вырваться из плена липкого огня все же удалось до того, как от нехватки воздуха я начал бы метаться в истерике и погиб. Дверь же, мною выбитую, пусть ставят на место сами!