– Считали?

– Изъяли с понятыми. Но я решил, что считать и оценивать лучше у вас. Тут специалисты. А шубы – в отделении. И бидон с ассигнациями.

– Ну и хрен с ними…

– А что теперь?

– Поедем в Тверь, – хохотнул полковник.

– Зачем? – растерялся Сидоров.

– Шутка, – успокоил начальник наивного капитана.

Ехать пришлось недалеко.

На Старую площадь.

В приемной весьма высокопоставленной бабенки полковник оставил Сидорова под присмотром кареглазого, с озорной улыбкой референта и юркнул за обитую коричневой кожей дверь.

Капитан Сидоров огромным усилием воли минут десять сдерживал страх и непреодолимое желание помочиться.

– Молодец, Сидоров, – сказал полковник, притворив за собой кожаную дверь. – Благодарность в приказе, отметят по партийной линии и, вполне возможно, награда – когда подсчитают прибыль в доход государства.

– А когда подсчитают?

– Когда надо, тогда и… держи, – он протянул старый потертый портфель.

Прибыв в отделение и закрывшись в кабинете, Сидоров достал банку и посмотрел на свет.

Бриллиантов в ней заметно поубавилось.

В камнях, благодаря разговорам с батюшкой и изучению схрона в Ярославской области, он разбирался.

Две трети банки занимали небольшие бриллианты. Сверху лежали три рубина: один очень большой, даже не верилось, что настоящий, и рядом – два поменьше.

«Ну, коли специалистам рубины не глянулись, – решил Сидоров, – так и не надо щи с мухами мешать».

Банку с бриллиантами он сдал по инстанции. А рубины оставил себе. Поди докажи в такой ситуации – кто, что, сколько и почем. Тем более, что вскоре полковник стал комиссаром милиции третьего ранга, а Сидорова премировали месячным окладом.

А он не в обиде. Рубины, он проверял, самые настоящие. Антиквар и ювелир Соломон Израилевич Рутгайзер лично подтвердил. Перед тем как по этапу пойти. Он был дока, ему Сидоров верил как себе…

– Итак, вернемся к нашим баранам, в смысле – рубинам, – почему-то шепотом сказал своему отражению в зеркале Юрий Федорович.

Усилием недюжинной воли он пытался выстроить свое представление о взаимосвязи рубинов в наметившейся композиции, но у него ничего не получалось.

«Хорошо, – сказал он себе, – будем фиксировать камни по основным показателям – размер и цвет. Потом из них отберем «исторические рубины», то есть те, за которыми тянется хвост легенд – упоминания в мемуарах, письмах, документах. И соответственно, изображения которых могут присутствовать в иллюстративных источниках…»

Он вспомнил, как ему звонил заместитель руководителя президентской администрации Котин. Все, кому надо, знали, что он – человек Осины. Знали и делали вид, что так и надо. Ну и ладушки, соблюдаем правила игры.

Разговор с Котиным был краток.

– Юрий Федорович?

– А вы ожидали услышать по этому телефону кого-то другого?

– Ну зачем так… Сегодня вы всем нужны. На сегодняшний день вы – необходимое звено, объединяющее противоборствующие кланы.

– Если вы имеете в виду мою роль третейского судьи криминального мира, то…

– Все мы знаем, что настали новые времена, и Командира не все воспринимают как оракула, изрекающего истины в последней инстанции.

– Тогда о чем речь? У меня ипостасей много… И вопросов много…

– У всякого вопроса есть цена. Есть цена любви, есть цена ненависти.

– Ваш друг-олигарх хочет вернуться на историческую родину? Причем на белом коне?

– Не обязательно – на коне, можно на белом самолете…

– Хотите прощупать, что с ним будет, когда он из белого лайнера выйдет в белом костюме?

– Ну, к этой теме мы еще вернемся… На моей должности каналов для получения эксклюзивной информации более чем достаточно.

– А звоните старому профессору…

– Звоню не потому, что вы старый, а потому, что профессор.

– Ясно, нужна профессиональная информация, причем срочно – иначе бы назначили рандеву на нейтральной территории, как обычно, в итальянском ресторанчике «У Марио».

– Мечтаю там с вами снова пообедать. Надеюсь, найдем вечные, а не сиюминутные темы для дискуссии.

– Что за сиюминутная тема возникла в вашем почтенном ведомстве?

– Не столько в ведомстве, сколько в моей голове. Речь идет о рубинах.

– Слушаю, – не выдав удивления, сказал профессор.

– Скажите честно, по вашему ощущению, какой из драгоценных камней обладает наибольшей энергетикой?

Милованов-Миловидов отхлебнул холодного зеленого чая. Чтобы оправдать паузу, пояснил:

– Извините, чаю отхлебнул, горло сохнет.

– Вы ж курить бросили…

– А у меня не от курения, от диабета. Так значит, жена попросила подарок, а заботливый муж думает, как бы соединить приятное с полезным?

– Примерно так.

– Примерно, это значит – не обязательно жена…

– Итак? – собеседник не хотел отвлекаться на шутки.

– Вам коротко или с примерами?

– Сейчас – коротко. Хочу получить конкретный ответ на конкретный вопрос.

– Рубин.

Сказал и подумал – этого не обманешь, все равно раскопает.

– Пример?

– Можно – литературный?

– Можно.

Профессор тянул время, пытаясь понять игру и ту степень откровенности, которую он может себе позволить, не сливая стратегической информации.

– Рубином красную разновидность корунда назвал еще в IV веке греческий натуралист Теофраст. В средневековом сборнике камней рубину посвящено такое описание: «Яркое солнце юга несет живительные соки великого Ясуры, из которых рождаются камни. Царь Ланки, вечный соперник богов, налетает на Асру ураганом. Падают капли тяжелой крови, превращаясь в рубины, но с наступлением темноты горели они сказочным огнем в гуще вод, и пронизывались речные воды этими огненными лучами».

– Небезынтересно. По памяти или источник перед вами? – сухо переспросил собеседник.

– По памяти. С чего бы источникам с информацией о рубинах лежать на моем рабочем столе? – увернулся Юрий Федорович.

– И то верно. Времени у меня мало, если можно, дальше – без литературных ссылок. Вернемся к энергетике…

– А я кое-что о ней только что сказал. Умеющий слушать да услышит.

– Юрий Федорович… – взмолился Котин.

– Поясняю: главные источники энергии – боги. Но сказано в Лапидарии…

– Где?

– Лапидарий – это средневековые сборники описаний камней.

– Звучит как лепрозорий… Дальше?

– Сказано: царь Ланки, вечный соперник богов…

– Ну и?

– Соперник богов – следовательно, обладающий неземной энергетикой – разбрасывает капли крови, превращающиеся в рубины, и каждая капля, каждый рубин – источник энергии. Разница лишь…

– Да? В чем?

– В размерах, естественно…

– Это понятно…

– И еще в том, насколько камень за свою историю сумел накопить в себе чужую энергию.

– Понимаю: в более старом камне больше энергии?

– Не всегда. Если камню тысячи лет, но нашли его недавно…

– Понятно, речь идет о камнях, имеющих непростую историю, впитавших в себя энергетику незаурядных людей, этими камнями в разные эпохи владевших.

– Вообще-то, каждый рубин – сгусток энергии, нужно только знать секрет, как этой энергии дать выход. Недаром рубин на санскрите – ратнараджа…

– Это что значит?

– Царь камней.

– Я думал, царь камней – бриллиант…

– Для ювелиров. Для алхимиков – рубин.

– Вы можете еще что-нибудь об этом рассказать?

– Все, что мог, сказал…

– Я ваш должник.

– Это как водится.

Потом позвонил Патрикеев.

– Да, Егор Федорович?

– Один вопрос: ты как-то рассказывал мне замечательную историю о рождении самоцветов. Напомни… В ней есть некоторые нюансы, на которые стоило бы обратить больше внимания.

– Ты имеешь в виду бирманскую легенду о рубиновых самоцветах?

– Да.

– В первый век человеческой веры Первородная Змея снесла три яйца…

– Вот-вот, про эти яйца я какую-то важную подробность забыл.