Миртил. Как можешь ты питать такое подозренье? Ужель любовь моя внушает лишь сомненье, Ужель, ты думаешь, пред этой красотой Могу плениться я подругою иной И на союз, что мне предложен, согласиться? Чем, Мелисерта, мог сейчас я провиниться, Что чувство нежное, строга ко мне душой, Ты хочешь осудить с суровостью такой? Ужели ты и впрямь исполнена боязни? Все это для меня мучительнее казни. И как же мне хранить любовь в душе своей, Когда готова ты уже не верить ей? Мелисерта. Миртил! Соперниц я могла бы не бояться, Когда бы с ними мне дано было сравняться, — Тогда бы ревность мне не пламенила кровь И преимущество дала бы мне любовь. Увы! Неравенство и званья и рожденья Дают передо мной им явно предпочтенье. Миртил. Им и божественность помочь бы не могла. Ты, Мелисерта, их красою превзошла. Ведь я тебя люблю! И в этом все. Влюбленный В тебя, имею я сокровища, короны. Пусть ныне все цари власть предлагают мне, А я мечтаю жить с тобой наедине, И в этой истине не может быть сомненья; Неверием ты мне наносишь оскорбленье. Мелисерта. Прекрасно! Верю я, когда так хочешь ты, Что от тщеславия чисты твои мечты; Пусть нимфы те знатны, богаты и прекрасны, Не к ним ты, а ко мне душой стремишься страстной… Не будет радости для любящих сердец — Ведь выбором твоим руководит отец. В его глазах, Миртил, я очень мало стою, И он пренебрежет пастушкою простою. Миртил. Ни боги, милая, ни власть и гнев отца Не в силах разлучить влюбленные сердца; Тебя не брошу я, с тобой я буду вечно. Мелисерта. Ах, дорогой Миртил, как речь твоя беспечна! Тревожишь сердце мне надеждой ты живой, Оно доверчиво раскрылось пред тобой, Но этот сладкий миг блеснет одно мгновенье, А после ждет меня жестокое мученье. Миртил. Как! Надо клятвы мне скорей на помощь звать, Твердить, что буду век тебя я обожать? Ах, если уж и в том ты сомневаться стала И красоте своей не веришь уж нимало, Богами я клянусь! А мало клятв таких, Сиянием очей я поклянусь твоих, Что лучше мне не жить, чем выносить разлуку. В знак примирения ты протяни мне руку, Чтобы устами к ней я прикоснуться мог И этим верности запечатлеть залог. Мелисерта. Ах, встань скорей, Миртил! Я слышу: ходит кто-то. Миртил.
Не бойся… Нет, идут… Вот новая забота! ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ Те же и Ликарсис. Ликарсис. Мелисерта (про себя). Ликарсис. Прекрасно все идет. Извольте продолжать. Ах, сын мой, как твой взор сияет нежным чувством, Как мастерски своим владеешь ты искусством! Ужели мудрый муж, пришедший из Афин, Науке обольщать учил тебя, мой сын? А ты, пастушка, ты, чьи пальчики так нежно Он целовал сейчас учтиво и прилежно, Кто научил тебя — иль знала ты сама? — Искусству нежностью сводить людей с ума? Миртил. Оставь, отец, прошу, свои нравоученья! Ей речь твоя сейчас — прямое оскорбленье. Ликарсис. Нет, я ей все скажу. Кокетством и игрой… Миртил. Не оскорбляй, отец, ее насмешкой злой. Хоть полон я к тебе, как нежный сын, почтенья, Однако отомстить могу за оскорбленья. Свидетель небо мне: когда еще хоть раз Ты скажешь что-нибудь обидное, сейчас Я в грудь свою клинок всажу без колебанья, И в этом обретешь себе ты воздаянье. Пусть кровь, что брызнет вдруг, одежды запятнав, Докажет, что сейчас ты был со мной не прав. Мелисерта (Ликарсису). Нет-нет, не верь тому, что я своим искусством Сумела овладеть его высоким чувством. И если счастлив он, охваченный огнем Влечения ко мне, я, право, ни при чем. Лишь сердцем я могла приветить чувство это, — Иного, лучшего не знаю я ответа. Да, я люблю его, как лишь могу любить; Такую ты любовь не можешь осудить. А чтоб не верил ты столь злому подозренью, Его оставлю я и подчинюсь решенью И выбору его, — пускай решает сам. Сама я поступлю, как будет нужно вам. (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ Миртил, Ликарсис. Миртил. Ну что же, торжествуй! Ты в этом отреченье Уже обрел своих желаний исполненье. Ты можешь ликовать, но только знай, отец, Что скоро радости твоей придет конец, И, как бы ни хотел приказывать мне властно, С моею твердостью ты спорил бы напрасно. Ликарсис. Как, дерзкий, смеешь ты меня еще учить? Ужели так со мной ты должен говорить? Миртил. |
