ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ Те же, Элианта, Филинт, Акаст, Клитандр и Баск. Элианта (Селимене). Маркизы оба здесь. Вам доложили? Селимена (Баску). Да. Подайте кресла нам скорей для всех сюда! Баск подает кресла и уходит. ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ Те же без Баска. Селимена (Альцесту). Альцест. Нет, принял я решенье, Что выяснить должны мы наши отношенья… Селимена. Альцест. Выбрать вы должны без дальних слов. Селимена. Альцест. Селимена. Альцест. Селимена. Альцест. Нисколько. Но мое терпение не вечно. Клитандр. Я с выхода сейчас, из Лувра, — прямо к вам. Клеонт всех насмешил невероятно там. Нет друга у него, чтоб словом и примером Из жалости его хоть поучил манерам! Селимена. Да, правда, в обществе совсем несносен он. Нелепый вид его и жалок и смешон, И если встретишься с ним после промежутка, То, право, за него бывает просто жутко. Акаст. Когда о странностях мы говорить начнем — Пожалуй, лучшего примера не найдем: Настиг меня Дамон, красноречив и пылок, И битый час держал на солнце у носилок. Селимена. Да, странный человек, но дар его велик: В искусство громких фраз без смысла он проник. Ничто из слов его до мозга не доходит, Он только смутный шум какой-то производит. Элианта (Филинту). Ну что, не правда ли, удачен их дебют? Уж спуска ближнему, наверно, не дадут. Клитандр. А вот еще Тимандр забавен чрезвычайно! Селимена. Он? С ног до головы — не человек, а тайна! Рассеянно, мельком он взор кидает свой; Вид озабоченный и страшно деловой, Меж тем как у него нет никакого дела. Манера глупая давно всем надоела: Готов всегда любой прервать он разговор, Чтоб вам «открыть секрет»; малейший самый вздор Событьем делает, на удивленье свету, И даже «здравствуйте» он шепчет по секрету. Акаст. А как, по-вашему, Жеральд? Селимена. Невыносим Скучнейшим хвастовством, и пошлым и пустым. Помешан, бедный, он на дружбе с высшим кругом! Князьям и герцогам он будет первым другом; Всё только титулы; весь круг его идей — Сравненье выездов, собак и лошадей; Со всеми высшими на «ты» он непременно, А к прочим смертным всем относится надменно. Клитандр. С Белизой, говорят, они дружны весьма. Селимена. Бедняжка! Вот в ком нет ни признака ума! Ее визит ко мне ужасней всякой пытки: Занять ее всегда бесплодны все попытки. Меня бросает в жар, пока ищу я тем, Но оживить ее нельзя никак, ничем. Стараясь справиться с унылостью тупою, Все общие места я тщетно беспокою: Погода, солнце, дождь, жар, холод — ну никак!.. Глядишь, а этих тем запас уже иссяк. Не знаешь, что начать, но длится посещенье, Не близится к концу ужасное мученье; Ты смотришь на часы, зеваешь уж давно — Белизе невдомек. Ни с места, как бревно! Акаст. А что вы можете сказать нам об Адрасте? Селимена. Напыщенный гордец! Другой не знает страсти. Он себялюбием, как круглый шар, надут; Считает, что его не оценили тут; Он на весь мир сердит, всегда двором обижен: Кто б ни был награжден, уж значит — он унижен. Клитандр. А молодой Клеон? В его открытый дом Стремятся нынче все. Что скажете о нем? Селимена. Он повару своим обязан возвышеньем, И все к его столу стремятся с увлеченьем. Элианта. Он блюда подает, как истый гастроном. Селимена. Да, если б он себя не подавал притом: Он с глупостью своей — не лакомое блюдо, И за его столом мне от него же худо! Филинт. Но дядюшка его, Дамис, весьма ценим. Как вы находите его? Селимена. Филинт. Вот честный человек, и умница к тому же. |
