Должно быть, от меня он скрыт судьбою черной!
Я выбился из сил, по всем концам бродя.
Не знаю участи ужасней, чем моя:
Я не могу найти, кого ищу упорно,
А кто не нужен мне, всех тех встречаю я.
Толпа несносная, меня едва лишь зная,
Победу войск моих в восторге прославляя,
Не ведая того, приводит в гнев меня.
Мне сердце тяготят заботы и волненья,
И их объятия и все их поздравленья
Мне сбросить хочется, как лишний груз, кляня.
Напрасно я стараюсь мимо
Пройти, избавиться от них,
Их дружба тяжкая все льнет неутомимо.
Благодаря кивком за пыл приветствий их,
Как проклинаю я поклонников своих!
О, мало нам дают и почести и слава —
Все, чем победы день дарит так щедро нас, —
Когда горит душа под язвою кровавой
Все эти почести я б отдал, право,
Хоть за один спокойный час!
Нет, ревность не устанет числить
Ряды моих ужасных бед.
Чем больше я стараюсь мыслить,
Тем в черном хаосе трудней найти ответ.
Пусть диадемы нет — я не дивлюсь покраже:
Украсть сумеет вор и сохранив печать,
Но страшно мне, что здесь не кто другой, а я же
Вчера просил жену подарок мой принять.
Что сходство странное бывает, то не ложно,
И пользуются им обманщики порой,
Но все ж, мне кажется, почти что невозможно,
Чтоб муж не узнан был женой:
По малым признакам, по черточке ничтожной
Она тотчас поймет, что перед ней другой.
А что о волшебствах и чарах
(О чем так много говорят),
То это сказки женщин старых,
И их с безумием всегда я ставил в ряд.
Со стороны судьбы то было б странной местью,
Когда б я после всех побед,
Своей пожертвовавши честью,
Поверил в этот дикий бред.
С ней вновь поговорю, подумаю над тайной:
Быть может, было все лишь сон случайный,
Мечта, которой жизнь ее болезнь дала.
О боги, к вам я обращаюсь!
Пусть в этом я не ошибаюсь,
Пусть, к счастью моему, она с ума сошла!
