Г-жа Пернель. Не к месту, милая, разводишь ты рацеи. Нет женщин на земле почтенней и святее Оранты, а меж тем я слышала не раз — Она решительно не одобряет вас. Дорина. Высоконравственна и впрямь сия персона. Но какова была она во время оно? Ей старость помогла соблазны побороть. Да, крепнет нравственность, когда дряхлеет плоть. Встарь, избалована вниманьем и успехом, Привержена была она к мирским утехам. Однако время шло. Угаснул блеск очей, Ушли поклонники, и свет забыл о ней. Тут, видя, что, увы, красы ее увяли, Оранта сделалась поборницей морали. У нас таких особ немалое число: Терять поклонников кокеткам тяжело, И, чтобы вновь привлечь внимание, с годами Они становятся завзятыми ханжами. Их страсть — судить людей. И как суров их суд! Нет, милосердия они не признают. На совести чужой выискивают пятна, Но не из добрых чувств — из зависти, понятно. Злит этих праведниц: зачем доступны нам Те радости, что им уже не по зубам? Г-жа Пернель (Эльмире). Так-так. Сударыня! К моим речам вы глухи, Предпочитаете вы басни в этом духе, Зато ей, пустельге, тут слава и почет. Но выскажу кой-что и я вам. Мой черед. Мой сын был мудр, когда, по наущенью свыше, Благочестивцу дал приют под этой крышей. Вам послан праведник, дабы извлечь из тьмы И к истине вернуть заблудшие умы. Спасительны его святые поученья, А то, что он клеймит, достойно осужденья. Приемы да балы, и песенки, и смех, И шутки вольные, и танцы — это грех, Служенье сатане. Хм… «Дружеские встречи»! Там произносятся кощунственные речи, Достойнейших особ там судят вкривь и вкось, Такую говорят бессмыслицу — хоть брось! Глупцы блаженствуют, но у людей разумных Мутится в голове от этих сборищ шумных: Крик, споры, суета — все из-за пустяков. Там, как сказал один ученый богослов, Стол-по-вторение: такие ж были крики, Когда язычники, смешав свои языки, Решили сообща разрушить Вавилон. Клеант смеется. Вам, сударь, кажется, что мой рассказ смешон? Досель меня никто не причислял к шутихам. (Эльмире.) Ну что ж, невестушка, не поминайте лихом. Теперь я знаю вас и вдоль и поперек, Не скоро я опять ступлю на ваш порог. (Дает оплеуху Флипоте.) Тебя считать ворон я нанимала, что ли? Скажи пожалуйста, какой набрались воли! Я покажу тебе! Ступай за мною, дрянь! Г-жа Пернель, Флипота, Эльмира, Мариана и Дамис уходят.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Клеант, Дорина. Клеант. А я останусь здесь. Мне надоела брань Старухи этой… Дорина. Тсс!.. Ну, сударь, повезло вам! Услышала б она, каким ужасным словом Назвали вы ее… Старуха? Никогда! Она до тыщи лет все будет молода. Клеант. Из-за безделицы, а как раскипятилась! Смотрите, до чего Тартюф попал к ней в милость! Дорина. К ней? А к хозяину? С ним свидитесь, тогда Понятно будет вам, в ком главная беда. Во время наших смут [19] ум проявил он здравый, Стоял за короля. А ныне — боже правый! Со дня, когда Тартюф пожаловал в наш дом, Хозяин не в себе, помешан он на нем. Поверьте, носится он с этим пустосвятом, Как курица с яйцом. Его зовет он братом, И братца любит он — на грош вам не прилгну — Сильней в сто раз, чем мать, дочь, сына и жену. Его наперсником стал этот проходимец. Такими окружен заботами любимец, Каких любимая желать бы не могла. За трапезой всегда он во главе стола; Он ест за шестерых, а мой хозяин тает И лучшие куски к нему пододвигает. Тартюф рыгнет, а он: «Во здравье, милый брат!» Тартюф — его кумир. Всеведущ он и свят. Что он ни натворит — он «совершил деянье», Что ни сморозит он — «изрек он прорицанье». Ну а Тартюф хитер, и просто мастерски Оргону нашему втирает он очки. Нас всех зажал в кулак пройдоха этот лживый, Он сделал ханжество источником наживы. Да не один Тартюф — его прохвост лакей И то повадился учить меня, ей-ей: Сует повсюду нос — ну чуть не под подушки — И ополчается на ленты и на мушки. Увидел в Псалтыре платочек кружевной, Так разорвал в клочки — вот пакостник какой! И обвинил меня в кощунстве безобразном: Святыню, мол, грязню я дьявольским соблазном. ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Те же, Эльмира, Мариана и Дамис. Эльмира. Вы с нами не пошли за ней, и благо вам: Здесь было горячо, а что творилось там!.. Но прибыл мой супруг. Мать, к счастью, он не встретил. Пройду к себе, пока меня он не заметил, И буду ждать его. Клеант. А я тут подожду. С ним поздороваюсь и тотчас же уйду. Эльмира и Мариана уходят. ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ Клеант, Дорина, Дамис. вернуться Во время наших смут… — в годы гражданской войны Фронды (1648–1653). |
