— У тебя все так элегантно, а вот щипчиков для сахара не хватает. Представь себе, некий господин идет сначала в клозет, а потом берет сахар пальцами! Это просто ужасно!

Через некоторое время собирается то же самое общество, а сахарных щипцов опять нет. Приятельница снова говорит хозяйке:

— Дорогая, щипцов как не было, так и нет.

— Да есть они, есть! Только они висят в туалете.

Супруги Поллак в художественной галерее останавливаются перед картиной, изображающей спящую девочку:

— Мориц, дорогой, что нарисовано на этой картине?

— Сиеста.

— Что значит — sie eßt da (она тут ест)? Она же вовсе спит!

Фрау Поллак в парижском ресторане. Официант ставит перед ней стакан воды.

— Что это такое? — спрашивает фрау Поллак.

— Un verre d’eau (стакан воды), — отвечает официант.

Фрау Поллак осторожно отхлебывает глоточек и говорит супругу:

— Если бы я не знала, что это verre d’eau, я бы голову дала на отсечение, что это просто вода.

Немецкое "у" на идише произносится как "ю" или "и".

Фрау Поллак в шикарном ресторане:

— Гарсон, принесите мне мену!

— Мама, — поправляет ее дочь, — надо произносить не "мену", а "меню".

Фрау Поллак:

— Из-за тебя я не стану говорить на идише!

Поллаки дают званый ужин. Один из гостей вежливо обращается к хозяйке дома:

— Знаете ли вы Ибсена?

Фрау Поллак:

— А как это делают?

Фрау Поллак рассказывает:

— Наша старшенькая выходит замуж за юного фон Саломона. Мы так отделали и обставили им квартиру — вы не поверите! Сам дом — чистый шикер (на идише — "пьяница", звучит похоже на "шик"), кругом мрамор, и в лифте лифт-гой (вместо "лифт-бой" — лифтер). Повсюду подлинные перверты (путает с Perser — персидские ковры), на столе — восьмирукие кадавры (имеются в виду канделябры), стены облицованы макаронами (путает с махагони — красным деревом), спальня в стиле Луи Каторза Пятнадцатого, гостиная в стиле вампир, столовая а-ля бридер Майер ("братья Майер" на идише; предполагается стиль бидермейер), а на стеганом одеяле вышиты переплетенные гениталии (подразумеваются инициалы) молодоженов.

Фрау Поллак пытается пройти в оперу с собакой.

— С собаками нельзя, — останавливает ее швейцар.

Фрау Поллак:

— Но ведь тут ясно написано: Хиндемит (на галицийском идише "собака" — "хинд" или "хинт", а "мит" — это предлог "с")!

Фрау Поллак фон Парнегг:

— Моя дочь так удачно вышла замуж! У ее мужа на Кертнерштрассе — огромный магазин мужской инфекции (разумеется, конфекции).

Фрау Поллак рассматривает копию знаменитой статуи "Ариадна на Наксосе", где та изображена верхом на леопарде, и комментирует увиденное:

— Ариадна мне нравится, а Наксос — не так чтобы очень.

Фрау фон Поллак:

— А я и не знала, что Фридриха Великого зарезали!

— Господь с вами, сударыня, с чего вы это взяли?

— Да вот здесь написано: "Фридрих Великий", вырезан каким-то Адольфом Менцелем…

В Вене кошерная колбасная "Пиоватти" и кошерная кондитерская принадлежали некоему господину Тонелло.

Коммерции советник Браун спрашивает господина Поллака:

— Объясните, пожалуйста, отчего ваша супруга всем рассказывает, будто вы ревнивы, как Пиоватти?

— Очень просто. Она хочет сказать "ревнивый, как Отелло". Но чтобы вспомнить это имя, она вспоминает сначала "Тонелло", а потом уже путает его с "Пиоватти".

— Фрау фон Поллак, как вам понравился вчерашний концерт?

— Очень! Но мы, к сожалению, опоздали. Когда мы вошли, играли уже девятую симфонию.

По-французски venu — "прибыл, приехал", a parvenu — "выскочка", то есть "внезапно появившийся".

Супруги Поллак приезжают в Париж, останавливаются в роскошном отеле и вписывают себя в гостевую книгу так: "Барон и баронесса Поллак де Парнегг — парвеню из Вены".

Фрау фон Поллак донесли, что люди над ней смеются из-за того, что она заявила, будто ей гораздо больше нравится "Дрешер" (известная венская капелла народной музыки), чем Сикстинская капелла.

Фрау фон Поллак чувствует себя оскорбленной:

— Сами видите, что люди болтают чушь! Не могла я этого сказать — хотя бы потому, что Сикстинскую капеллу ни разу в жизни не слышала!

Фрау фон Поллак в купе поезда, напротив нее — пожилой хорошо одетый англичанин. Она решила показать, как хорошо она знает английский, и заговаривает первая:

— Have you a father (у вас есть отец)?

— No madam (нет, мадам).

— Have you a mother (у вас есть мать)?

— No madam.

— О, — с большим уважением говорит фрау Поллак, — a selfmademan (пробившийся в люди, дословно — сам себя сделавший)!

Фрау Поллак с гордостью показывает фрау Шлезингер свои хоромы. Вдруг мимо них пробегает какой-то маленький зверек.

— Ой, неужели у вас водятся крысы?

— Конечно, нет, это наш домашний хорек.

— А как же вонь?

— Ничего, со временем он к ней привыкнет.

Фрау Поллак показывает гостям свою виллу. Одна из комнат почти совсем пуста, и лишь в середине стоит огромная железная клетка. Гости недоумевают.

— Мой муж, — объясняет фрау Поллак, — сейчас путешествует по Испании и хочет привезти нам оттуда настоящего Мурильо.

Торжественный ужин у фрау Поллак. Подают венские шницели — очень вкусные. Наконец на блюде остается один-единственный шницель. Никто не решается его взять. Внезапно свет гаснет и раздается душераздирающий вопль.

Но свет тут же загорается — и что же оказывается? Рука фрау Поллак лежит на шницеле, а вилки всех гостей воткнуты ей в руку.

Фрау Поллак сидит в кафе. Входит знакомый и говорит ей:

— Духотища там, на улице!

Фрау Поллак:

— Скажи ей, пусть войдет..

— Мой сын — страстный охотник, — говорит фрау Поллак. — Сейчас он в Южной Америке, он там сидит в засаде и стреляет в ирригаторов.

— Мой сын — химик. Весь день сидит в лаборатории и делает там одни экскременты.

Фрау Поллак сидит с подругой в опере, разумеется, в первых рядах партера. В антракте она обращается к подруге:

—. Вы видели, что моя дочь тоже здесь? Она сидит там, наверху, в бронированной ложе, и на ней бордельно-красное платье.