— Мы вместе.
Авром приходит в корчму, заказывает рюмку за рюмкой — и каждый раз осеняет себя крестным знамением.
— Ты зачем это делаешь? Ты же еврей! — говорит ему кто-то.
— Затем и делаю, — отвечает Авром, — чтобы не навредить репутации моих единоверцев. Пускай никто не говорит, что видел еврея, который посреди дня хлестал водку!
Муж — жене, среди ночи:
— Ривке, мне так плохо! У тебя есть шнапс?
— Среди ночи тебе понадобился шнапс? Нет у меня шнапса! Спи давай!
— Ладно. Не думай, что мне так уж позарез нужен шнапс… Ривкеле, у соседа наверняка должен быть!
— Ты что, с ума сошел? Соседа хочешь разбудить из-за шнапса?
— Ш-ш-ш, дети проснутся! Ты думаешь, я с ума сошел из-за шнапса? Ничего подобного… Ривкеле, завтра ярмарка! Пивная наверняка открыта всю ночь. Ты можешь сбегать туда и добыть мне стаканчик шнапса?
— Пускай все глупые мысли, сколько их у меня было, обрушатся на твою голову вместе с этой твоей идеей! Ты что же, хочешь, чтобы я в такой мороз, среди ночи, притащила тебе шнапс?
— Ш-ш-ш, детей разбудишь! Ты думаешь, я совсем свихнулся с этим шнапсом? Ни в коем случае! Не хочешь идти — не ходи. Тогда пойду сам!
Берл, пьяница, размышляет:
— Что за осел этот шинкарь! У него есть водка, а он стоит в своем шинке и продает ее!
— Как это тебе удается получать такую чудесную настойку?
— Я беру обычную хлебную водку, кладу в нее много всяких трав и оставляю на неделю, чтоб настоялась…
— Дурень, я же как раз об этом тебя и спрашиваю: как тебе удается целую неделю держать дома водку и не выпить ее?
Еврей приходит домой и видит: его дочь втирает водку в кожу на голове. Он возмущенно кричит:
— Ты на что это расходуешь дорогую водку?
— Врач сказал, так волосы будут лучше расти.
— Что за чушь! Если бы это была правда, у меня давно бы выросла изо рта борода до самой земли!
— Вы все время мне говорите, чтобы я бросил пить. Но ведь даже мудрый Соломон пил!
— Откуда ты взял, что он пил?
— А иначе разве был бы он мудрым?
У пьяницы Йоселя была коза. Однажды она заболела. Йосель попытался лечить ее водкой, но она не стала пить водку и издохла.
Йосель собрался продать ее шкуру и пропить. Жена запротестовала. Йосель, негодуя, кричит на нее:
— Вот коза — не пила и издохла. Ты хочешь, чтобы я тоже не пил и издох, как коза?
— Вот вы говорите, что я должен бросить пить. Вам говорить хорошо. А ведь я почему пью? Чтобы утопить свои несчастья.
— И что, утопил?
— Нет. Чем больше я пью, тем быстрее они всплывают на поверхность.
Меламед потерял работу и стал пить. Люди уговаривают его: возьми себя в руки, перестань пить и тогда тебя снова примут на службу.
— Ничего себе логика! — отвечает меламед. — Я даю уроки, чтобы иметь возможность пить. А теперь я должен перестать пить, чтобы иметь возможность давать уроки!
— Доброе утро, Айзек. Выпьешь стопочку?
— Нет. Во-первых, сегодня пост. Во-вторых, я дал зарок, что никогда больше пить не буду. В-третьих, сегодня с утра я три стопки уже опрокинул. В-четвертых — налей еще одну!
— Ты слишком много пьешь!
— Да нет, я всегда выпиваю одну стопку и от этого сразу становлюсь другим человеком. А этот другой человек тоже хочет выпить стопку!
Еврей просит хозяина гостиницы:
— Разбудите меня, когда мне захочется пить.
— А как я узнаю, когда вам захочется пить?
— А вы меня разбудите, и мне тут же захочется.
Почему Лот стал пьяницей?
Его замучила жажда, потому что его жена была соляным столпом.
Почему соль стоит дешево, а водка дорого?
Дело было так: однажды евреи решили отправить делегацию к могиле пьяницы Лота, чтобы тот на небесах похлопотал насчет установления дешевой цены на водку. Но в Ханаане делегация заблудилась и стала молиться у могилы жены Лота, которая, как известно, превратилась в соляной столп. Жена Лота и выхлопотала дешевую цену на соль. А водка как была дорогой, так дорогой и осталась!
Грюн перестал видеть на один глаз. Он идет к врачу.
— Это от алкоголя, — говорит врач. — Если не бросите пить, то и на второй глаз ослепнете.
— Где же тут логика? — недовольно ворчит Грюн. — Я с двумя здоровыми глазами столько раз хотел завязать — и ничего не вышло. Как же я сделаю это с одним-единственным глазом?
Старый Вассерцуг плохо слышит. Врач после осмотра кричит ему в ухо:
— Если не бросите пить, совсем оглохнете!
Спустя месяц Вассерцуг совсем оглох. Врач кричит ему:
— Я вас предупреждал! Почему не бросили пить?
— Ах, доктор! Все, что я за это время услышал, было куда хуже, чем водка.
Приданое и любовь
Кандидат в женихи:
— Девушка мне не нравится. Она косит, шепелявит… И эти отвисшие щеки!
Шадхен (брачный посредник, сват):
— Да, но вы учтите: на каждую из ее щек вы получите по сто тысяч рублей!
Жених, воодушевившись:
— Как, четыреста тысяч в приданое? Это совершенно меняет дело! Я согласен.
Гольдштейн приводит домой нового клиента. Спустя некоторое время входит тихая женщина, ставит на стол коньяк и рюмки, потом выходит.
— Ваша горничная красотой не блещет, — говорит клиент. — Но она хотя бы старательная?
— Что за ерунду вы говорите! — протестует Гольдштейн. — Чтобы я такое страшилище взял в горничные? Это моя жена!
Герш представляет Давиду свою жену. Давид отводит его в сторону и говорит шепотом:
— Как ты мог взять такое пугало в жены? Костлявая кляча, физиономия — чистый уксус, волос почти нет, да еще и полуслепая, мне кажется!
— Незачем шептать, — отвечает Герш, — она еще и глухая.
Жених:
— Я собрал сведения о твоем отце. Это мне обошлось в тридцать франков. Информация, которую я получил, не вызывает восторга…
Невеста:
— А ты за жалкие тридцать франков хотел получить информацию, которая вызывает восторг?
Жена, внимательно изучая себя в зеркало, с чувством большого удовлетворения:
— И вот эту мерзость я дарю ему!
По старинному обычаю, невеста под хупой, венчальным балдахином, должна проливать горькие слезы.
Мать невесты, нервничая:
— Начинай плакать! Чего ты ждешь?
— Почему должна плакать я? — мрачно отвечает дочь. — У него для этого больше оснований. Вот пускай он и плачет!
В небольшом городке шадхен сватает девушку приезжему молодому человеку. Тот размышляет:
