Негр сидит в трамвае в Нью-Орлеане и читает еврейскую газету. Белый еврей похлопывает его по плечу и осторожно спрашивает:
— Быть только негром — вам этого мало?
В субботу даже рвать цветы нельзя.
Жена советника коммерции Бирнбаума смотрит с веранды в сад и видит, что ее маленькая дочка рвет цветы. Тогда она говорит с мягким упреком:
— Брунгильда, сегодня же шабес!
На Ривьере. Кон выпил рюмку коньяка и зовет:
— Гарсон, счет!
— Пять франков, — отвечает официант по-французски. Кон:
— Мецие (в смысле — большое дело! дешевка!). Официант улыбается.
— Чему вы улыбаетесь, гарсон?
— Смешно, все немцы называют наш коньяк "Мецие"!
В чем разница между коровой и евреем?
Корову сначала выгоняют, а потом доят. А еврея сначала доят, а потом выгоняют.
Кон и Леви сидят в венской кофейне и читают газеты.
— Смотри-ка — Этна начала действовать! — говорит Кон.
— Кто эта Этна?
— Это такой вулкан в Италии, он выбрасывает пламя. Леви, задумчиво:
— Для нас, евреев, это хорошо или плохо?
В лавку Лакрица приходит человек, кладет на прилавок один шиллинг и говорит:
— Сегодня утром вы дали мне лишний шиллинг сдачи. "Сколько же я дал ему лишнего, — размышляет Лакриц, — что он возвращает мне целый шиллинг!"
— Папа, что такое капитал и что такое труд?
— Сейчас я тебе объясню. Если я возьму в долг у богача Зильберштейна сто рублей, то это капитал. Но если Зильберштейн попытается вернуть их себе, то это будет труд.
Лучше быть богатым, если только здоровье позволяет. А бедному — что за радость от болячек?
Старый Кон посылает сына в Париж, чтобы тот научился там хорошим манерам. По возвращении, когда сын рассказывает о Париже всему семейству, отец вдруг чихает. Сын молчит. Отец опять чихает. Сын молчит. Отец чихает в третий раз, причем очень громко. Поскольку сын и теперь молчит, отец не может больше сдерживаться и говорит обиженно:
— Я послал тебя в Париж, чтобы ты научился там хорошим манерам, — а ты не скажешь мне даже "будь здоров!" или "Бог в помощь!", когда я чихаю.
— В Париже, — отвечает сын, — хоть ты лопни, тебе тоже ничего не скажут.
— Леви, какие на тебе роскошные носки!
— Натуральный шелк! — гордо отвечает Леви.
— Твой отец тоже носил такие, только, правда, на спине (имеется в виду — как разносчик).
Вайс впервые пришел на бега. Он поставил на никому не известную лошадь — и выиграл! Тотализатор выплатил ему 641:10.
Пинкус стоит рядом, бледный как полотно, и просит:
— Ну скажи мне, кто дал тебе этот совет?
— А зачем мне чей-то совет? Я прочел: "Конюшня Розенфельда, кличка лошади — Рахель". Вот я и сказал себе: это же еврейская лошадь, уж как-нибудь прорвется!
Макс стал советником коммерции. Новак очень удивлен этим:
— Смотри-ка, а я и не знал, что Макс тоже еврей!
Бедный коммивояжер говорит шефу:
— Я хотел бы жениться на вашей дочери.
— Это называется наглость! Вон отсюда!
— А если бы я был компаньоном богатого Блоха, я получил бы ее?
— Конечно. Но это же чистый бред!
Коммивояжер идет к Блоху:
— Я хотел бы стать вашим компаньоном.
— Это называется наглость! Вон отсюда!
— А если бы я был зятем своего шефа, вы бы согласились?
— Конечно. Но ведь это бессмыслица!
Три месяца спустя коммивояжер стал и тем, и другим.
Фрау Грюн ездила на лечение в Баден-Баден. В вагоне, по пути домой, она то и дело об этом говорит.
— А куда вы поедете отдыхать? — высокомерно спрашивает она бородатого еврея в лапсердаке.
— Ну, куда же еще, — отвечает тот, — в Гомель-Гомель.
В чрезвычайно тщеславном венском обществе в свое время ходила шутка: мол, "директор" — это просто еврейское имя.
Кон — постоянный посетитель одной из венских кофеен. Правда, он разорился, но очень услужливый и вежливый официант, не обращая на это внимания, называет его по-прежнему "господин директор":
— Не желает ли господин директор маленькую кружку темного? Стакан воды для господина директора — и т. д.
Кон равнодушно принимает его любезность. Но однажды он входит в кафе в приподнятом настроении. Когда официант, по обыкновению, приветствует его: "Имею честь, господин директор!", он знаком просит его отойти в сторонку и как бы невзначай сообщает:
— Франц, вы можете опять называть меня просто "господин Кон" — я уже приобрел себе другой магазин.
Грюн впервые приезжает в Вену и просит Блау рассказать ему, что представляет собой Зильберштейн.
— Не имейте с ним никаких дел, — предупреждает Блау. — Это вор и мошенник!
Ближе к вечеру Грюн заходит в кафе и видит Блау, который доверительно беседует с Зильберштейном! Кон отзывает Блау в сторонку:
— Утром вы предостерегали меня, что, дескать, Зильберштейн вор и мошенник, а теперь вы сидите с ним за одним столиком?
— Такова Вена! — гордо говорит Блау.
— Вы из Тарнополя? Знаете ли вы Шмуля Гольдхакера? Можете что-нибудь о нем сказать?
— Таки да! Мы здесь одни, и я могу говорить открыто. Во-первых, была какая-то гадкая история с ним и официанткой, это стоило его папаше целого состояния. И это не единственная девица, не единственная неприятность. Во-вторых, его отец попробовал было взять его в дело, но оказалось, что он еще и на руку нечист. А несколько недель назад за карточной игрой у него в кармане нашли пять тузов…
— Минуточку! Откуда вам известны такие подробности?
— Так я же с детства его ближайший друг!
Украинские леса. Семья Мойше боится за него, потому что ему приходится часто ездить, а на дорогах опасно. Наконец он поддается настойчивым уговорам родных и покупает револьвер.
"Прекрасно, револьвер у меня есть, — размышляет Мойше. — А кто будет из него стрелять?"
Старый еврей при смерти. Родные, собравшиеся у смертного одра, ведут себя очень шумно и назойливо. Внезапно умирающий приподнимается на подушках и восклицает:
— Свои деньги вы получите, но подгонять себя я не позволю!
Слово порец", от ивритского "бандит, разбойник", на идише имеет два значения: 1) нееврей — владелец поместья, 2) любой элегантно и по-западному одетый мужчина.
Мамаша гуляет с малышом, и вдруг на главной улице тот хватается ручками за живот.
— Просто присядь в уголке! — говорит мать.
Малыш присаживается, но тут же вскакивает:
— Сюда идет порец!
Мать всматривается в приближающегося мужчину и говорит:
— Продолжай, Янкеле! Это всего лишь еврейский порец.
