24 марта 1913 г. Вагон. Джимбулук — Чонгар. «Лиловый очерк снежных гор…» Лиловый очерк снежных гор В тумане тонет на закате. Душа тоскует об утрате. Лиловый очерк снежных гор Замкнул пленительный простор Стеной в мечтательной палате. Лиловый очерк снежных гор В тумане тонет на закате. 8 апреля 1913 г. Вагон. Ланчхуты — Джуматы. «Еще арба влечется здесь волами…» Еще арба влечется здесь волами, Еще в пыли и в лужах долгий путь, Еще окрест томительная жуть, А в небе над арбами и волами, И над папахами, и над ослами Спешить Икар надкрылья развернуть, И пусть арба, влекомая волами, Проходит медленный и трудный путь. 11 апреля 1913 г. Вагон. Долляр — Шамхор. «Веет ветер мне навстречу…» Веет ветер мне навстречу, Вещий, вечный чародей. Он быстроте лошадей Веет, светлый, мне навстречу. Что ж ему противоречу Тусклой жизнью площадей? Веет ветер мне навстречу, Вековечный чародей. 2 июня 1913 г. Тойла — Иeвe. «На него еще можно смотреть…» На него еще можно смотреть, На дорогу не бросило теней. Поднялось чуть повыше растений, И дает на себя посмотреть, Как неяркая желтая медь. В облаках, в кудесах раздвоений, На него еще можно смотреть, От себя не отбросивши теней. 3 июня 1913 г. Орро — Тойла. «Ну, что ж, вздымай свою вершину…» Ну, что ж, вздымай свою вершину, Гордись пред нами, камень гор, — Я твой читаю приговор: Дожди, омывшие вершину, Творят на ней песок и глину, Потом смывают их, как сор. Так воздвигай свою вершину, Гордись, невечный камень гор. 5 июня 1913 г. Орро. «Огонёк в лесной избушке…» Огонёк в лесной избушке За деревьями мелькнул. Задымился росный луг. Огонек поник в тумане. Огороженная мглою, За холмом стоить луна. Огонек в лесной избушке За туманами потух. 11 июля 1913. Иеве — Тойла. Дорога. «Долина пьет полночный холод…» Долина пьет полночный холод. То с каплей меда райских сот, То с горькой пустотой высот, Долина пьет полночный холод. Долга печаль, и скучен голод, Тоска обыденных красот. Долина пьет полночный холод Тоской синеющих высот. 13 июля 1913. Иеве. Дорога.
«Земли смарагдовые блюда…» Земли смарагдовые блюда И неба голубые чаши, Раскройте обаянья ваши. Земли смарагдовые блюда, Творите вновь за чудом чудо, Являйте мир светлый и краше, — Земли смарагдовые блюда И неба голубые чаши. 30 июля 1913. Тойла. «Лежали груды мха на берегу морском…» Лежали груды мха на берегу морском, Обрезки рыжих кос напоминая цветом. Белели гребни волн, и радостным приветом Гудел их шумный хор в веселии морском. Легко рассыпанным береговым песком Еще мы раз прошли, обрадованы светом, Вдыхая соль волны в дыхании морском, Любуясь этих мхов забавно рыжим цветом. 7 окт. 1913 г. Вагон. Вильна — Минск. «Увидеть города и веси…» Увидеть города и веси, Полей простор и неба блеск, Услышать волн могучий плеск, Заметить, как несходны веси, Как разны тени в каждом лесе, Как непохожи конь и меск, — Какая радость — эти веси, Весь этот говор, шум и блеск! 7 окт. 1913 г. Вагон. Вильна — Минск. «Снег на увядшей траве…» Снег на увядшей траве Ярко сверкающей тканью Пел похвалы мирозданью, Белый на рыжей траве. Стих за стихом в голове, Не покоряясь сознанью, Встали — на мертвой траве Ярко живущею тканью. 2 декабря 1918 Попельня — Бровки Вагон «Дачный домик заколочен…» Дачный домик заколочен, Тропки снегом поросли, Все отчетливо вдали. Жаль, что домик заколочен, — Лед на тихой речке прочен, Покататься бы могли, Да уж домик заколочен, Тропки снегом поросли. 2 дек. 1913 г. Вагон. Бровки — Чернорудка. «Ржавый дым мешает видеть…» Ржавый дым мешает видеть Поле, белое от снега, Черный лес и серость неба. Ржавый дым мешает видеть, Что там — радость или гибель, Пламя счастья или гнева. Ржавый дым мешает видеть Небо, лес и свежесть снега. 2 декабря 1918 Казатин — Глуховцы Проносящиеся «Всё зеленее и светлее…» Всё зеленее и светлее, Всё ближе счастье и тепло. К чему же ненависть и зло! Всё зеленее и светлее, И откровенней, и нежнее Через вагонное стекло, Всё зеленее и светлее, Всё ближе счастье и тепло. |
