Озеро Спокойно озеро, широко, Как чаша, полная водой, Зарей подернуто с востока. Хранит пленительный покой. Одета дымкой розоватой, Не шелохнется осока. Туманом скрыта, словно ватой, Вдаль убежавшая река. Прилив бодрящей, свежей сырости Отрадно душу веселит. Казалось, где б тревоге вырасти, — А все ж она томит, Томит отравой сладко-горькой, Слезами кроет даль, И я, любуясь алой зорькой, Сам не пойму, о чем печаль. Хочу ль сказать я солнцу: — Брызни В туман потоками лучей И Жарким веянием Жизни Тишь приумолкшую обвей? — Иль Жалко мне, что обаяние Прохлады утренней сбежит, И солнца гордого сияние Опять глаза мне утомит? Ариадна («Где ты, моя Ариадна?…») Где ты, моя Ариадна? Где твой волшебный клубок? Я в Лабиринте блуждаю, Я без тебя изнемог. Светоч мой гаснет, слабея, Полон тревоги стою, И призываю на помощь Мудрость и силу твою. Много дорог здесь, но света Нет и не видно пути. Страшно и трудно в пустыне Мраку навстречу идти. Жертв преждевременных тени Передо мною стоят. Страшно зияют их раны, Мрачно их очи горят. Голос чудовища слышен И заглушает их стон. Мрака, безумного мрака Требует радостно он. Где ж ты, моя Ариадна? Где путеводная нить? Только она мне поможет Дверь Лабиринта открыть. Череда [текст отсутствует] Тишина Земным не прельщайся, Земные надежды губи, От жизни отвращайся, И смерть возлюби. Не обманет она, В ней утешение, — Тишина; Забвение. Утешающий свет В темный час на иконы Безнадежно гляжу, И закрыты каноны, И молитв не твержу. Безобразны и дики Впечатления дня. Бестревожные лики, Утешайте меня! От бесстрастного взора Прямо в душу мою Я греха и позора Никогда не таю. Не от мира исходит Утешающий свет, И не к жизни приводит Нерушимый завет. Что мне мир. Он осудит Иль хвалой оскорбит. Темный путь мой пребудет Нелюдим и сокрыт. Предел
Светлый лик Порой гордыни дух лукавый Своим крылом души коснется, И злоба мстительной отравой В душе надменной разольется, И затемняется сознанье Неправды тягостною мглою. Но лишь одно воспоминанье В моей душе взойдет зарею, — Исчезнут вмиг, как тени ночи, Гордыни мрачной наважденья, И снова зорки станут очи, И снова ясны впечатленья. И над душой моей смиренной Тогда сияет образ ясный: Взор, дивной мыслью вдохновенный, Лик величавый и прекрасный, Бедна одежда, босы ноги, Уста с улыбкою привета. Нельзя мне сбиться с ним с дороги. То — Иисус, Владыка света. Из книги «Чардейная чаша» (1922) «Нет словам переговора…» Нет словам переговора, Нет словам недоговора. Крепки, лепки навсегда, Приговоры-заклинанья Крепче крепкого страданья, Лепче страха и стыда. Ты измерь, и будет мерно, Ты поверь, и будет верно, И окрепнешь, и пойдешь В путь истомный, в путь бесследный, В путь, от века заповедный. Все, что ищешь, там найдешь. Слово крепко, слово свято, Только знай, что нет возврата С заповедного пути. Коль пошел, не возвращайся, С тем, что любо, распрощайся,— До конца тебе идти. Заклинаньем обреченный, Вещей деве обрученный, Вдался слову ты в полон. Не жалей о том, что было В прежней жизни сердцу мило, Что истаяло, как сон. Ты просил себе сокровищ У безжалостных чудовищ, Заклинающих слова, И в минуту роковую Взяли плату дорогую, Взяли все, чем жизнь жива. Не жалей о ласках милой. Ты владеешь высшей силой, Высшей властью облечен. Что живым сердцам отрада, Сердцу мертвому не надо. Плачь, не плачь, ты обречен. |
