25 июня 1913 г. Тойла. «Цветными шелками по беглому шелку я вышила милый…» Цветными шелками по беглому шелку я вышила милый и сложный узор Карминных, шарлаховых, вишнево-алых, пунцовых, златистых и палевых роз. Что может быть краше, что слаще волнует, в смарагдовой зелени брошенных роз! По беглому шелку цветными шелками я вышила сложный и милый узор. Пусть милый, далекий, меня позабывший, хоть раз поглядел бы на этот узор. О скорби моей и о слезах пролитых ему разсказали-б сплетения роз. Цветными по беглому шелку шелками я вышила милый и хитрый узор Пунцовых, шарлаховых, вишнево-алых, карминных, златистых и кремовых роз. 13 сент. 1913 г. Спб. «Твоя душа — немножко проститутка…» Твоя душа — немножко проститутка. Ее друзья — убийца и палач, И сутенер, погромщик и силач, И сводня старая, и проститутка. Когда ты плачешь, это — только шутка, Когда смеешься, смех твой словно плач, Но ты невинная, как проститутка, И дивно-роковая, как палач. 11 окт. 1913 г. Вагон. Орел — Тула. «Кто же кровь живую льет…» Кто же кровь живую льет? Кто же кровь из тела точит? Кто в крови лохмотья мочить? Кто же кровь живую льет? Кто же кровь из тела пьет И, упившийся, хохочет? Кто же кровь живую льет? Кто же кровь из тела точить? 11 окт. 1913 г. Вагон. Тула — Серпухов. Я и ты «Ни человека, ни зверя…» Ни человека, ни зверя До горизонтной черты, — Я, и со мною лишь ты. Ни человека, ни зверя! Вечно-изменчивой веря, Силой нетленной мечты Буду губителем зверя Я до последней черты. 24 марта 1913 г. Ново-Алексеевка — Сальково. «По неизведанным путям…» По неизведанным путям Ходить не ты ль меня учила? Не ты ль мечты мои стремила К еще не пройденным путям? Ты чародейный фимиам Богам таящимся курила. По неизведанным путям Ходить меня ты научила. 11 июня 1913 г. Тойла — Иeвe. Дорога. «Я верен слову твоему…» Я верен слову твоему, И всё я тот же, как и прежде. Я и в непраздничной одежде Всё верен слову твоему. Гляжу в безрадостную тьму В неумирающей надежде, И верю слову, твоему И в этот день, как верил прежде. 11 июня 1913 г. Тойла — Иeвe. Дорога.
«Святых имен твоих не знаю…» Святых имен твоих не знаю, Земные ж все названья — ложь, Но ты пути ко мне найдешь. Хотя имен твоих не знаю, Тебя с надеждой призываю, И верю я, что ты придешь. Пусть я имен твоих не знаю, — Не все-ль слова на свете — ложь! 11 июня 1913 г. Тойла — Иеве. Дорога. «Ночь, тишина и покой. Что же со мной? Кто же со мной…» Ночь, тишина и покой. Что же со мной? Кто же со мной? Где ты, далекий мой друг? Изредка бросишь мне бедный цветок, И улыбаясь уйдешь, нежно-застенчив иль нежно-жесток. В дремной истоме ночной кто же со мной? Что же со мной? Как мне мой сон разгадать, чудный и трудный, безумно-земной? Как перебросить мне мост через поток на желанный восток? Ночь, тишина и покой, вы безответны, но снова со мной, А предо мной на столе брошенный другом увядший цветок. 27 июня 1913. Тойла. «Ласкою утра светла…» Ласкою утра светла, Ты не умедлишь в пустыне, Ты не уснешь, не остынешь. Ласкою утра светла, Ладан росы собрала Ты несказанной святыне. Ласкою утра светла, Ты не умедлишь в пустыне. 13 июля 1913. Иеве — Тойла. Дорога. Цветы «Ландыши, ландыши, бедные цветы…» Ландыши, ландыши, бедные цветы! Благоухаете, связанные мне. Душу сжигаете в радостном огне. Ландыши, ландыши, милые цветы! Благословенные, белые мечты! Сказано светлое вами в тишине. Ландыши, ландыши, сладкие цветы! Благоухаете, связанные мне. 8 апреля 1913 г. Вагон. Супса — Нотаюба. «Цвети, безумная агава…» Цвети, безумная агава, Цветеньем празнуй свой конец. Цветочный пышный твой венец Вещает смерть тебе, агава. Твоя любовь тебе отрава, Твой сахар — жесткий леденец. Цвети, безумная агава, Цветеньем празднуй свой конец. 10 апреля 1913 г. Около Батума. Зеленый Мыс. «Слова так странно не рифмуют…» Слова так странно не рифмуют, — Елена, роза, ландыш, ты. Обыкновенной красоты Слова хотят и не рифмуют, Когда тревожат и волнуют Слова привета и мечты Слова так странно не рифмуют, — Елена, ландыш, роза, ты. 11 anреля 1913 г. Вагон. |
