— Всякие ритуалы и церемонии отнимают всю энергию соперников, — пояснил Анахо. — После церемонных обращений, взаимных приветствий и массы различных смешных условностей на саму схватку не остается ни времени, ни сил.

— Да, что ни говори, яо намного более экстравагантны и непостижимы, чем субдирдиры, — заметил Рейш.

— Ха-ха! Я не согласен! Ты ведь пока знаешь одного-единственного субдирдира. Я могу показать тебе сотню, и твои утверждения рассеются как дым! Но хватит об этом... Пойдем скорее; за углом — ресторан. По крайней мере, кухня яо весьма неплоха!

Они утолили голод в просторной комнате, стены которой украшали гобелены. Как часто случалось и раньше, Рейш не всегда был способен определить, из чего приготовлены яства, да и не стремился выяснять это для своего же спокойствия. Они поглощали желтоватый суп, где плавали кусочки маринованной древесной коры; ели ломти бледно-розового мяса, приготовленного в цветочных лепестках; похожие на сельдерей овощи, усыпанные зернышками обжигающей рот острой приправы; сладкие лепешки, благоухающие терпким ароматом мускуса и камфары; похожие на чернику ягоды, отдающие болотным привкусом; пили прозрачное, как слеза, белое вино, от которого пощипывало во рту.

После обеда друзья зашли в таверну возле ресторана. Множество завсегдатаев не принадлежало к яо; очевидно, они использовали это место для встреч. Один из таких посетителей, высокий старик в кожаном берете, явно уже успевший набраться как следует, подошел к ним и наклонился, всматриваясь в лицо Рейша.

— Ах ты, черт, я все-таки ошибся! Решил, что ты Вект Холангара; а потом подумал: «Хорошо, тогда где его щипцы?» И тут я сказал себе: «Нет, он просто один из диковинных чужестранцев, что постоянно торчат здесь в надежде встретить земляка».

— Да, я хотел бы увидеть земляка, — ответил Рейш. — Пожалуй, ничто на свете так не обрадовало бы меня.

— Ага, значит, я прав. Из каких же ты краев? Никак не могу определить...

— Странник, родом из дальних земель.

— Ну уж не дальше моих, а это крайняя оконечность Ворда, где мыс Страха гордо встречает океан Драсчад! Да, мне многое пришлось повидать, уж поверь! Набеги на Аркадию! Битвы с морским народом! Помню, однажды мы взобрались высоко в горы и уничтожили банду разбойников... Да, я был тогда молодым, и великим воином; а сейчас вот приходится работать, чтобы комфортно жилось этим яо, а заодно, конечно, и мне. Так что, в общем, жизнь вполне сносная!

— Да, наверное... Инженер или техник?

— Да нет, тут ты хватанул! Я проверяю исправность колес на стоянке машин.

— Скажи, ведь в Сеттре работает много чужеземных специалистов-техников?

— Верно. Кет — неплохое место, если не обращать внимания на причуды яо.

— А субваннэки? Они здесь встречаются?

— Нанимаются к яо? Никогда! Как-то раз я был в Ао-Залиле, что восточнее озера Фалас, и там своими глазами увидел, как у них заведено. Субваннэки даже на хозяев своих не станут работать. Они тратят силы лишь на то, чтобы произносить всякую всячину в манере ваннэков, которые изъясняются, вызванивая аккорды! Правда, часто субваннэки просто исполняют эти самые аккорды на своих чудных маленьких инструментах.

— А кто работает в магазинах ваннэков? Черные и пурпурные?

— Ну ты скажешь! Тебе придется силой заставить одного из них взять в руки любую вещь, которой коснулся другой! В основном там работают локхары иэ сельской местности. Трудятся в поте лица десять, двадцать лет, а то и больше, зато потом возвращаются в свои деревни настоящими богачами. Субваннэк за прилавком? Шутишь? Да они горды и спесивы, как Безупречные! Кстати, я вижу рядом с тобой субдирдира...

— Да, он мой друг.

— Удивительно... Встретить субдирдира, который так запросто общается с окружающими! — Старик прищелкнул языком. — В жизни мне приходилось столкнуться только с тремя, и все они относились ко мне, как к грязи под ногами! — Он осушил свою кружку и со стуком поставил на стойку. — А теперь я должен идти. Доброго вечера вам всем — а субдирдиру отдельно!

Как только старик исчез за дверью, в таверне появился бледный черноволосый молодой человек, облаченный в неприметное широкое одеяние темно-синего цвета. «Где-то я видел его, и совсем недавно, — подумал Рейш. — Но где?» Новый посетитель не торопясь, словно был поглощен размышлениями, пробирался к стойке по проходу вдоль стены. Он заказал себе кубок крепкого сладкого напитка, повернул голову. Встретившись взглядом с Рейшем, вежливо кивнул и после недолгих колебаний приблизился. Адам сразу узнал импозантного секретаря лорда Кизанта.

— Добрый вечер, — поприветствовал их молодой человек. — Вы не узнали меня? Я — Хелссе из дома Исан, секретарь лорда Голубого Нефрита. Мы ведь сегодня встречались с вами, не правда ли?

— Да, мы с вашим господином действительно обменялись любезностями...

Хелссе отхлебнул свой напиток, брезгливо сморщился и поставил кубок на стойку.

— Давайте пойдем в более уединенное место, где можно спокойно поговорить.

Рейш посоветовался с Тразом и Анахо и повернулся к молодому человеку:

— Что ж, показывайте дорогу.

Секретарь лорда оглядел вход, но вывел Адама с друзьями на улицу через ресторан. Когда они уже покидали таверну, Рейш заметил, как туда ворвался человек, дико озирающий толпу, словно ища кого-то. Дордолио.

Хелссе, кажется, ничего не увидел.

— Вблизи есть небольшое кабаре — не очень респектабельное место, но для наших целей вполне подойдет.

Кабаре располагалось в помещении с низким потолком, освещенном красными и голубыми лампами; вдоль стен стояли кабинки для посетителей, выкрашенные в голубой цвет. На возвышении в центре сидели два музыканта с небольшими гонгами и барабаном. По сцене изящно скользил в такт музыке танцор. Хелссе выбрал кабинку рядом с входом, как можно дальше от выступающих, и они удобно раскинулись на голубых подушках. Секретарь лорда Кизанта заказал две порции «лесной настойки».

Танцор покинул сцену, музыканты взяли другие инструменты, напоминавшие флейту, литавры, виолончель и гобой, и заиграли новую мелодию. Рейш невольно прислушался, зачарованный необычной гаммой звуков: неожиданными резкими тревожными трелями флейты, жалобными взвизгами, гулкими ударами литавр.

Хелссе наклонился к нему, словно беседовал с приятелем.

— Вы не знакомы с музыкой яо? Я так сразу и подумал. Сейчас исполняется один из традиционных мотивов — элегия.

— Да, ее трудно спутать с чем-то более жизнерадостным.

— Ну, это полностью зависит от степени и глубины выражения... — И Хелссе стал называть различные стили, отражающие, как показалось Адаму, все оттенки мрачного — от меланхолии до безнадежного отчаяния. — Но не подумайте, что мы, яо, угрюмый народ. Чтобы убедиться в обратном, достаточно побывать на одном из балов, посвященных началу нового сезона.

— Вряд ли меня туда пригласят, — заметил Рейш.

Зазвучала новая композиция: страстная, необузданно мощная мелодия, которая подхватывалась то одним, то другим инструментом, пока, взорвавшись яростным каскадом звуков, не затихла, нервно вибрируя, словно смирившись с неизбежностью финала. Услышанное вызвало в подсознании образы, заставившие Рейша вспомнить мрачную монументальную композицию, стоявшую в парке.

— Скажите, музыка как-то связана с вашими ритуальными казнями?

Хелссе задумчиво улыбнулся.

— Однажды кто-то сказал, что дух Трагического откровения пронизывает мироощущение яо.

— Вот как...

Рейш замолчал, ожидая, когда собеседник начнет разговор о деле. Секретарь Кизанта привел его сюда не для того, чтобы обсуждать музыкальные традиции своей расы.

— Надеюсь, события сегодняшнего дня не очень вас расстроили?

— Конечно нет; я испытываю лишь досаду и раздражение.

— Значит, вы не надеялись получить награду?

— Я ничего не знал о ней и ожидал лишь, что вполне естественно, нормального вежливого обращения. Прием, оказанный мне лордом Кизантом, можно назвать по меньшей мере необычным.