Было темно: ни Аз, ни Браз еще не взошли на небо, а на улицах Дадиче не зажигали фонари. Впереди показались два субчасча. Адам опустил подбородок, втянул голову в плечи и продолжал идти, стараясь ступать как можно тяжелее. Прислужники синих прошли, не удостоив его взглядом.

Немного приободрившись, Рейш вышел на главную улицу в паре сотен ярдов от ворот. Укрепленные над ними фонари освещали улицу желтым светом. Три субчасча в серо-пурпурной форме стояли на страже, но выглядели уставшими и не проявляли никакого интереса к окружающему. Синие решили, что ему удалось ускользнуть из города.

К несчастью, они ошибаются.

Он стал прикидывать все возможности: может быть, броситься к воротам, проскочить охрану и нырнуть в темноту? Но за ним тут же отправят летающие плоты и несколько взводов полицейских на мотоциклах. Закутанный в эти вонючие лохмотья, он не сможет нигде спрятаться — придется сбросить их с себя и бежать нагишом через пустыню.

Он недовольно хмыкнул. Потом обратил внимание на таверну в первом этаже большого дома. Из низких окон струился желто-красный свет, слышались хриплые выкрики, изредка — взрывы грубого смеха. В дверь нырнули три субчасча. Рейш повернул голову и выпрямился, глядя через окно на полутемный зал, освещенный, как и квартиры прислужников синих, желтыми масляными лампами. Примерно дюжина субчасчей, с лицами, словно придавленными уродливыми фальшивыми скальпами, сгорбились перед каменными горшками с пивом, изредка перебрасываясь незамысловатыми шутками с несколькими женщинами. Их дамы были одеты в черные и зеленые платья; на фальшивых скальпах повязаны ленты и бахрома, носы-пуговки выкрашены ярко-красной краской. Тошнотворное зрелище, но оно доказывает, что субчасчи настоящие люди, а не «первая фаза» своих хозяев. Налицо полный набор признаков непритязательного веселья: крепкие напитки, разбитные девицы и приятная компания. Правда, эти представители человеческого рода не внушали особой симпатии. Еще два субчасча прошли мимо Рейша, не сделав никаких замечаний по поводу его вида. Пока все шло гладко, но кто знает, что может случиться, если его захотят разглядеть попристальней... Он повернулся, снова медленно пошел к воротам и остановился примерно в пятидесяти ярдах от них. Дальше идти он не решался. Проскользнув в нишу между двумя домами, устроился там и стал ждать.

Наступила полночь, воздух стал холодным, поднялся легкий ветерок, который донес до него аромат садов Дадиче.

Адам задремал. Когда пробудился, за рядом выстроившихся, словно часовые, деревьев, спала луна Аз. Рейш попытался улечься поудобнее, застонал и стал массировать затекшую шею, морщась от запаха все еще сырой одежды.

У ворот оставался только один часовой. Он стоял, сонно покачиваясь. В будке сидели двое других, бессмысленно глядя в пустоту. Адам снова спрятался в своей нише.

На востоке забрезжила заря; город ожил. К воротам прибыла новая смена субчасчей. Рейш видел, как они обмениваются новостями.

Через час начали прибывать товары из Перы. Первая повозка, которую тащили две огромные восьминогие твари, привезла бочки с маринованными овощами и мясом. Возчики явно очень торопились. Их было двое: Эмминк, выглядевший еще более высохшим и мрачным, чем обычно, и Траз.

— Сорок третий! — крикнул возчик.

— Сто первый, — громко произнес юноша.

Стражники вышли из будки, пересчитали груз, осмотрели повозку и велели им следовать в город.

Когда они проезжали мимо, Адам вышел из своего убежища и пошел рядом.

— Траз!

Степняк опустил голову и, увидев друга, издал удивленный возглас.

— Я знал, что ты еще жив, — с довольным видом произнес он.

— Почти. Я похож на субчасча?

— Не очень. Спрячь подбородок под плащом и прикрой нос... Когда мы будем возвращаться, залезай в тайник под правой передней ногой той твари, что запряжена справа.

Рейш свернул с главной улицы, выбрал себе укромный уголок позади амбара и оттуда наблюдал за повозкой, которая двигалась к рынку.

Через час она вернулась, двигаясь намного медленнее, по правой стороне улицы. Когда доехала до Адама, он вышел из укрытия, и она остановилась; Траз спрыгнул на землю, словно для того, чтобы надежнее закрепить пустые бочки, загораживая повозку сзади.

Рейш пробежал вперед, нырнул под лапу восьминогой твари. Между первой и второй передними ногами висел большой кусок кожи, прикрепленный к животу пятью ремнями, так что образовалось что-то вроде гамака; в нем и устроился Рейш. Повозка двинулась вперед: Адам мог видеть лишь серое брюхо, свисающие ремни и две лапы.

У ворот они остановились. Он слышал голоса, видел остроносые красные башмаки стражника. Несколько минут беспокойного ожидания — и повозка двинулась вперед, с рокотом покатила к окружающим город холмам. Перед глазами Адама мелькали гравий дороги, редкая растительность, тяжелые, как столбы, лапы, свисающие ремни, которые с каждым шагом восьминогой твари легонько шлепали его по лицу.

Наконец повозка остановилась. Траз заглянул под брюхо животного.

— Можешь выходить, никто нас не видит.

С несказанным облегчением Рейш вылез наружу. Он сорвал с себя фальшивый скальп, бросил его в канаву, скинул плащ, вонючий жакет, рубашку, и забрался на дно повозки, где с облегчением лег, прислонившись к пустой бочке.

Траз снова уселся рядом с Эмминком, и они продолжили путь. Юноша беспокойно оглянулся.

— Ты не болен? Не ранен?

— Нет. Просто устал. Но я жив — благодаря тебе. И кажется, благодаря Эмминку.

Траз бросил хмурый взгляд на возчика.

— Ну, от него было мало толку. Пришлось пригрозить ему и даже пару раз стукнуть.

— Понятно, — сказал Адам. Он оценивающе посмотрел на опущенные плечи их спутника. — Я бы и сам не прочь сказать ему пару теплых слов.

Плечи вздрогнули. Эмминк повернулся, лицо его разрезала приторная широкая желтозубая улыбка.

— Припомните, уважаемый господин, я отвез вас сюда и давал советы почти бесплатно, даже до того, как узнал о высоком положении вашей милости.

— Высоком положении? О чем ты?

— Совет Перы назначил тебя верховным правителем, — объяснил Траз, потом пренебрежительным тоном добавил: — Тоже мне, высокое положение!

Рейшу вовсе не хотелось брать на себя управление Перой. Это отнимет слишком много сил и нервов, ограничит свободу действий и не принесет ему лично никакой пользы. Кроме того, осознанно или невольно, он попытается руководить согласно установившимся на Земле обычаям. Население Перы представляло из себя пеструю смесь: беглецы, преступники, бандиты, калеки, разные гибриды, люди, лишенные каких-либо добродетелей. Что знают эти несчастные изгои о равенстве, справедливости, человеческом достоинстве, идеалах прогресса?

Задача не из легких.

А как же его корабль, надежда вернуться на Землю? Смертельно опасная вылазка в город часчей принесла единственный результат — он убедился, что бот действительно находится в Дадиче. Синие, без сомнения, будут очень удивлены и даже заинтригованы, если он потребует вернуть его собственность. Чем-то заинтересовать их? Но Рейш вряд ли способен обещать им военную помощь Земли против дирдиров или ваннэков — наиболее сильных нынешних противников синих. Пригрозить? Но чем? Как он может диктовать им свои условия!

К тому же в Дадиче теперь знают о его существовании. Безусловно, им очень хочсется выведать, кто он такой, откуда прибыл. Планета Тчаи велика, в ее отдаленных уголках люди способны создать общество с развитой технологией. Сейчас синие, без сомнения, лихорадочно роются в своих картах.

Так размышлял Рейш, пока повозка медленно поднималась по склону холма, прошла через ущелье и с грохотом покатилась вниз, туда, где простиралась степь. Солнце согрело Адама, свежий степной ветер развеял вонь. Его стало клонить ко сну, и он задремал.

Когда он проснулся, повозка легонько подскакивала на выщербленной мостовой Перы. Они въехали на центральную площадь у подножия цитадели. Когда приблизились к месту казней, Рейш увидел, что на веревках болтаются восемь новых висельников: щелкуны, чьи пестрые наряды, теперь разорванные и запачканные, казалось, специально напялены на обреченных, чтобы поиздеваться. Траз небрежно объяснил другу, что произошло: