«Варгаз» причалил к небольшой пристани, над которой развевался пурпурный флажок.

— Когда я здесь был в прошлый раз, то имел дело с этими людьми, — пояснил капитан Рейшу, поднявшемуся на ют. — Они хорошо обслуживают за разумную цену — не вижу причин менять партнеров.

Швартовы приняли пурпурные рабочие: круглолицые, круглоголовые, с ярким оттенком кожи, придававшим необычность их облику. С соседней пристани, принадлежавшей их соперникам, за происходящим с открытой враждебностью следили черные. Они ничем не отличались от пурпурных, кроме серого, усыпанного странными темными пятнами тела.

— Никто не знает, в чем причина, — заметил капитан, имея в виду их вид. — Одна и та же женщина может родить и пурпурного, и черного ребенка. Некоторые винят здешнюю пищу; другие говорят о наркотическом зелье, третьи утверждают, что болезнь поражает цветовую железу плода в чреве матери. В любом случае, такими они появляются на свет, и каждый считает другого отщепенцем и выродком. Если черные и пурпурные сходятся, оплодотворения не происходит — по крайней мере так говорят... Вообще подобная перспектива ужасает представителей обеих рас: они скорее станут совокупляться с бродячими собаками.

— А как же субдирдир? — спросил Рейш. — Его не станут здесь преследовать?

— Ха! Ваннэки никогда не снисходят до подобных мелочей. Синие часчи известны садистскими забавами, взрывы свирепости у дирдиров совершенно непредсказуемы. Но, насколько я знаю, ваннэки — самые уравновешенные из всех обитающих на Тчаи существ. Безразличные к окружающему миру, погруженные в себя, они редко обращают внимание на людей. Разве что ваннэки вершат свои злодейства тайно, как пнумы, — кто знает? А вот их человеческие прислужники совсем другие — они холодны и бессердечны, как ожившие мертвецы, лишь глупец с ними свяжется. Ну вот, наконец-то мы пришвартовались. Хотите сойти на берег? Тогда помните, от чего я предостерегал вас: Ао-Хидис — опасный город. Не обращайте внимания ни на черных, ни на пурпурных; ни с кем не заговаривайте, ни во что не вмешивайтесь. В прошлый заход я потерял здесь матроса, который купил платок в магазине черных, а потом решил выпить вина в заведении пурпурных. Он едва приполз на корабль, а из ноздрей валила пена!

Анахо решил остаться на борту «Варгаза», Рейш с Тразом сошли на берег. Миновав причал, друзья оказались на широкой улице, вымощенной кусками слюдяного сланца. По обе стороны тянулись дома, грубо сложенные из бревен и камня, окруженные кучами мусора. Мимо проехало несколько моторных повозок неизвестного Рейшу типа; он решил, что они сделаны ваннэками.

На севере вдоль берега возвышались черные башни. В том же направлении лежал космопорт.

Кажется, об общественном транспорте здесь ничего не слышали; Рейш и Траз отправились в город пешком. Неказистые хижины сменились более привлекательными строениями, потом друзья вышли на площадь, со всех сторон окруженную магазинами и лавками. Половина горожан были черными, половина — пурпурными. И те и другие вели себя так, словно соперников вообще не существовало: черные общались с черными, лавки пурпурных обслуживали только своих. И те и другие старались толкнуть друг друга, не извиняясь при этом и делая вид, что ничего не происходит. Дух взаимной ненависти и нетерпимости окутывал площадь, словно зловонный туман.

Рейш и Траз отправились дальше на север по дороге, выложенной бетонными плитами, и наконец остановились у ограды из высоких стеклянных прутьев, окружавшей космопорт. Рейш огляделся.

— Я, конечно, не вор, — сказал он юноше, — но посмотри только на маленький корабль! С какой радостью я конфисковал бы его у владельца!

— Он построен ваннэками, — мрачно заметил Траз. — Ты не сможешь им управлять.

Рейш кивнул.

— Верно. Но дай мне время — скажем, неделю, — и я научусь. Все звездолеты действуют примерно одинаково.

— Спустись на землю, подумай о трудностях, — увещевал его юноша.

Адам с трудом скрыл улыбку. Время от времени к молодому кочевнику возвращалась безапелляционно строгая и рассудительная манера поведения Онмале — эмблемы вождей племени крушей, которую юноша носил во время их первой встречи, едва не стоившей ему жизни. Траз с сомнением покачал головой.

— Ты думаешь, что такие дорогие машины стоят здесь без присмотра и в них можно в любой момент забраться и улететь? Маловероятно!

— Но на борту нашего корабля, кажется, никого нет. Даже большие грузовые ракеты, по-моему, пусты. Да и зачем ваннэкам проявлять осторожность? Кому придет в голову красть их имущество кроме человека вроде меня?

— Ну хорошо, ты забрался внутрь — и что дальше? Тебя обнаружат и убьют, прежде чем ты научишься управлять ракетой.

— Бесспорно, риск очень велик, — согласился Адам.

Они возвратились в гавань, и, когда вновь оказались на борту, судно показалось им маленьким островком разума в океане безумия.

С разгрузкой и погрузкой возились целую ночь. Наутро, не оставив на негостеприимном берегу ни одного из членов команды или пассажиров, «Варгаз» поднял якорь, распустил паруса и продолжил путь по водам Драсчада.

Они плыли на север от мрачных скал побережья Качана. В первый день им встретилось с дюжину цитаделей ваннэков; вскоре все они скрылись за кормой. На следующий день перед «Варгазом» выросли три гигантских фьорда; когда корабль миновал последний, оттуда вылетел большой моторный катер, позади него яростно клубилась пена. Два матроса были немедленно отправлены к пушке. Катер описал стремительную дугу, чтобы зайти сзади, но капитан поспешил развернуть корабль — его орудие снова нацелилось на противника. Катер отстал и вышел в море; пассажиры и команда еще долго слышали улюлюканье и свист пиратов.

Неделю спустя показался Драган, первый из островов Облака. На следующий день корабль прибыл в Вайнессе; здесь высадились Пало Барба, его супруга и огненноволосые дочери. Траз с грустью провожал их взглядом. Эдве повернулась и помахала рукой, прощаясь со спутниками. Вскоре семейство затерялось в море одеяний из желтого шелка и льняных белых накидок.

Корабль простоял в Вайнессе два дня, разгружаясь, принимая на борт новые партии товаров и обновляя паруса, затем поднял якорь и вышел в море.

Подгоняемые резким западным ветром, они проплыли Парапан. Прошел день, ночь, еще один день... Атмосфера на борту стала напряженной; матросы не отрывали глаз от моря, пытаясь разглядеть на востоке очертания долгожданной земли, континента Чарчан.

Наступил вечер; янтарный круг солнца словно растворился в смешении мрачных серых, коричневых и грязно-оранжевых оттенков. Принесли ужин: сушеные фрукты и вяленую рыбу. К еде никто не притронулся — люди упорно всматривались в темноту. Приближалась ночь, ветер стих... Один за другим пассажиры спускались в свои каюты. Адам остался на палубе, размышляя над обрушившимися на него несчастьями. Время текло незаметно. Но вот с капитанского мостика раздались резкие слова команды, зашуршал спущенный парус, и «Варгаз» замедлил ход. Рейш снова повернулся к морю. Вдалеке, сливаясь в яркую линию, сияли огоньки. Это было побережье Кета.

На рассвете стал виден низкий берег, казавшийся черным на фоне янтарного неба. Паруса надул утренний бриз; «Варгаз» вошел в гавань Верводеля.

Солнце осветило еще спящий город. На севере над портом возвышались плоские здания, к югу протянулись верфи и склады.

Корабль бросил якорь, свернул парус. К нему заспешил катер, и «Варгаз» подтянули кормой вперед к доку. На борт поднялись портовые чиновники, переговорили с капитаном, обменялись церемонным приветствием с Дордолио и удалились. Долгое путешествие завершилось.

Рейш попрощался с капитаном и вместе с Анахо и Тразом сошел на берег. На причале к ним подошел Дордолио.

— Здесь мы должны проститься, — небрежно произнес он. — Я немедленно отбываю в Сеттру.

Догадываясь, что рыцарь неспроста принял такое решение, Рейш осторожно спросил: