Время от времени выкормыши заговаривали шепотом, отворачиваясь от собеседника. Адам разобрал несколько фраз: «...Существование мира людей; неизвестно...», «...Варвары, обитающие на поверхности, безумные, как гжиндры...», «...Ценный объект. Непостижимо...».

Пнум появился снова, на сей раз его сопровождал соплеменник, высокий и худой, с мягкой, лисьей поступью, сжимавший в «руках» прямоугольный футляр. Осторожно поставив неизвестный предмет на скамью в трех с лишним футах от Рейша, тот, казалось, погрузился в свои мысли, отрешившись от окружающего. Прошло некоторое время. Смотритель туннелей, выкормыш с самым низким статусом, заговорил первым:

— Когда о грузе сообщают с помощью гонга, он обычно тяжел. Пустой мешок сразу вызывает подозрения. Доставка наверняка не осуществлена или объект нашел доступ к штольне выше десятого класса.

Хранитель сектора отвернулся, и, широко раскинув свой черный плащ, коснулся замка кожаного футляра. Оба выкормыша и первый пнум углубились в созерцание кристаллов на стене.

Открыв крышку, Хранитель извлек обтянутую мягкой синей кожей папку. Благоговейно, словно священнодействуя, раскрыл ее, осторожно перевернул несколько страниц, изучая лабиринт цветных линий. Потом закрыл папку и поместил ее на место. После секундного размышления заговорил, причем так тихо, что Рейш с трудом разобрал слова.

— Древняя штольня класса четырнадцать существует. Она тянется к северу на девятьсот ярдов, и входит в Йха Ну.

Выкормыши молчали. Заговорил первый пнум:

— Если объект проник в Йха Ну, он может пересечь галерею, спуститься по Ома-Пять в Верхний большой боковой ход и таким образом достичь гхиана[15].

Хранитель произнес:

— Только при условии, что он посвящен в тайны. Если мы придем к выводу, что он воспользовался штольней класса четырнадцать, тогда логично предположить и остальное. Как именно наши секреты раскрыли — если это действительно случилось, — неизвестно.

— Я в растерянности, — пробормотал смотритель туннелей.

Надзиратель сказал:

— Если уж обычный гхаун[16] заполучил данные четырнадцатого класса, как их уберечь от дирдиров?

Пальцы ног пнумов судорожно выгнулись и забарабанили по каменному полу.

— Обстоятельства еще не ясны, — заметил Хранитель. — Изучение штольни даст нам более точную информацию.

Смотритель, как представитель низкого статуса, первым покинул комнату. Углубленный в размышления Надзиратель скользнул за ним. Пнумы напряженно застыли, словно пара насекомых. Наконец первый вышел, мягко ступая по полу. Хранитель остался. Рейш никак не мог решить, нужно ли сейчас выскочить и попытаться одолеть его, и в конце концов счел за лучшее не рисковать. Если пнумы так же фантастически сильны, как фунги, Адаму придется плохо. Даже в случае успеха, поддастся ли непостижимое создание нажиму? Очень сомнительно — скорее, наоборот.

Хранитель поднял футляр и внимательно осмотрел комнату. Прислушался. Двигаясь с неожиданной резвостью, отнес его к стене. Адам затаил дыхание. Пнум вытянул ногу и осторожно коснулся пальцами трех небольших выступов в скале. Открылась ниша, в которую он и поместил футляр. Камень скользнул на место, отверстие стало незаметным. Хранитель последовал за остальными.

Комната опустела. Рейш выбрался из шкафа, проковылял к стене. Ни трещинки, ни шва. Работу выполнили с точностью до микрона!

Адам наклонился, коснулся трех выступов. Каменная плита отодвинулась. Рейш вынул футляр. Поколебавшись секунду, открыл его и вытащил папку. Достал из шкафа коробку примерно такого же веса, с маленькими темными бутылочками, засунул в футляр, положил его на место. Ниша закрылась; стена снова выглядела так, будто представляла собой сплошной камень.

Он стоял в центре комнаты, сжимая драгоценную добычу. Теперь, если удастся уйти от погони и спастись от уготованной ему участи, если он сможет расшифровать письмена пнумов — и то, и другое казалось почти невероятным — есть надежда найти выход на поверхность.

Он позаимствовал плащ и шляпу. Она оказалась маловата, но в конце концов удалось натянуть ее на голову. Принятая у человеческих помощников пнумов манера поведения сослужит ему хорошую службу; он станет самым благовоспитанным — то есть незаметным и неразговорчивым — из них! Теперь надо убраться подальше отсюда, найти какой-нибудь спокойный уголок, где он сможет изучить папку на досуге. Адам засунул ее под куртку и отправился вперед по отделанному белым туннелю, семеня ногами, как выкормыши.

Ему казалось, что проход никогда не закончится. Наконец, он вывел Рейша на некое подобие балкона, с которого открывался вид на длинное помещение, откуда доносилось бормотание, шарканье ног. Стоящие длинными рядами дети внимательно смотрели на преподавателя. На стене развешаны таблицы, покрытые непонятными символами, схемы. Это была школа.

Стоя в тени, Адам мог наблюдать за происходящим, не опасаясь, что его обнаружат. Школьников разделены на три группы, в каждой человек по двадцать. Подобно взрослым, девочки и мальчики носили черные плащи и плоские шляпы. Детские лица казались измученными и напряженными, на них застыло комично-серьезное выражение. Никаких разговоров, перешептываний. Уставившись прямо перед собой, они маршировали, словно участвовали в параде. За ними надзирали три женщины неопределенного возраста, закутанные в плащи и отличающиеся от мужчин-выкормышей только меньшим ростом и более мягкими чертами лица.

Дети повторяли упражнения снова и снова, тишина нарушалась только шарканьем ног. Осмотревшись, Адам пошел налево. Сводчатый туннель вывел его на другой балкон, нависающий над просторным залом. Все помещение занимали столы и скамейки. Очевидно, столовая. Сейчас здесь сидели лишь двое выкормышей. Они низко согнулись над мисками с кашей, расположившись подальше друг от друга. Рейш почувствовал, что проголодался.

Раздалось знакомое шарканье. Вдоль балкона шли два прислужника пнумов. Сердце Рейша так бешено заколотилось, что он испугался, как бы не выдать себя. Опустил голову, сгорбился и двинулся вперед семенящей походкой. Приблизившись, прохожие отвели взгляд и миновали его, погруженные в свои мысли.

Успокоившись, Адам продолжил путь. Вскоре туннель стал шире и наконец превратился в просторный полукруглый перекресток, где встречались три пути. Вырубленная в серой скале винтовая лестница вела на нижний уровень.

Одинаковые, плохо освещенные дороги таили в себе неведомую угрозу. Адам с трудом сдержал панику. Папка со схемами вряд ли поможет, решил он. Надо найти проводника. Кроме того, он должен что-то перекусить. Крадучись, Рейш подобрался к лестнице и, после секунды колебаний, стал спускаться. Каждый шаг болью отдавался в сердце — он все больше удалялся от поверхности! Наконец Адам оказался в небольшом помещении возле столовой. За дверью размещалась кухня. Рейш осторожно заглянул туда. Несколько выкормышей работали за разделочными столами, вероятно, готовили пищу для детей, занимавшихся в гимнастическом зале.

Адам заставил себя отвлечься от мыслей о еде, повернулся и зашагал по боковому проходу, освещенному всего несколькими светильниками-нитями, змеящимися по высокому потолку. Через тридцать метров пришлось повернуть: неожиданно дорога оборвалась. Впереди зияла пропасть. Снизу доносился звук бегущей воды: скорее всего, сюда сбрасывали мусор. Что делать? Подумав, Рейш решил вернуться. Оказавшись снова рядом со столовой, он обнаружил маленькую кладовку, заполненную мешками, кулями и коробками. Еда! Адам заколебался: наверное, сюда часто наведываются повара. И тут из школы вышли ученики. Они шагали гуськом, безрадостно опустив глаза. Пришлось повернуть в кладовку: дети распознали бы чужака гораздо быстрее, чем взрослые. Он забился в самый дальний угол, спрятавшись за грудой коробок: не самое надежное место, но лучшего убежища не найти. Даже если сюда кто-то войдет, его могут не заметить. Адам позволил себе немного расслабиться, вытащил папку и раскрыл синюю кожаную обложку. Страницы были из прекрасного, мягкого пергамента; карта нарисована с необычайной аккуратностью черными, красными, коричневыми, зелеными и светло-голубыми чернилами. Но причудливый лабиринт линий ничего не говорил Рейшу, а текст составили на незнакомом ему языке. Вздохнув, он закрыл папку и сунул ее под куртку.