— Они решили выйти из своей крепости и со смехом, размахивая руками, сбежали вниз, как будто все это просто шутка. Причем страшно возмущались, когда ополченцы схватили их и вздернули! Подохли, так и не поняв, что жаловаться надо только на себя.

— Значит, сейчас наверху никто не живет, — сказал Рейш, подняв взгляд на массивное нагромождение камней и цементных блоков.

— Насколько я понимаю, ты захочешь обосноваться в их логове.

В голосе Траза слышалось явное неодобрение. Рейш улыбнулся: в юноша частенько просыпался Онмале.

— Нет. В нем жил Нага Гохо. Если мы поселимся в его покоях, люди подумают, что у них появилась новая компания щелкунов.

— Это хороший дворец, — заметил юноша, теперь уже неуверенно. — Там много интересного... — Он вопросительно взглянул на Адама. — Кажется, ты действительно решил стать правителем Перы?

— Да. Кажется, решил.

На постоялом дворе «Мертвая степь» Рейш тщательно растерся маслом, мелким песком и просеянным пеплом, чтобы отбить мерзкий запах, въевшийся в кожу. Потом ополоснулся холодной водой и снова использовал песок, решив про себя, что одним из первых его нововведений в Пере, а может, и на всей планете Тчаи, станет употребление мыла. Неужели здесь неизвестна такая простая вещь? Надо спросить Дерл, или Илин-Илан (сколько еще у нее имен?), пользуются ли им в Кете.

Чисто вымывшись, побрившись, надев свежее белье и новые башмаки из мягкой кожи, Адам позавтракал овсянкой и тушеным мясом в общей комнате. Перемены бросались в глаза. Прислуга постоялого двора обращалась к нему с подчеркнутым уважением, все присутствующие разговаривали тихо, искоса поглядывая на нового повелителя.

Он заметил, что во дворе ожидает группа людей. Они что-то обсуждали и время от времени заглядывали в открытую дверь общей комнаты. Когда Адам поел, вошли и выстроились перед ним в ряд.

Рейш оглядел их и узнал некоторых. Они присутствовали на казни Нага Гохо. Один из них, желтокожий и тощий, с горящими черными глазами, явно из болотных людей. Другой, очевидно помесь субчасча и народа серых, типичным представителем которого был третий — среднего роста, лысый, с восковой кожей, мясистым носом-картошкой и блестящими выпученными глазами. Четвертый, изможденный, бронзовокожий старик из какого-то кочевого племени, выделялся своеобразной гордой красотой; пятый — коренастый и плотный, с руками, свисающими почти до колен, его происхождение Рейш определить не смог. Кочевник оказался прирожденным оратором.

— Мы — комитет пяти, — начал он слегка хриплым голосом, — нас выбрали люди Перы, как ты и посоветовал. Мы долго держали совет между собой. Ты оказал нам большую помощь, покончив с Нага Гохо и щелкунами, и мы хотим назначить тебя правителем Перы.

— Подчиняющимся нашим советам и запрещениям, — уточнил гибрид субчасча и серого.

Адам пока окончательно и бесповоротно не решил принять на себя заботу о благе города. Откинувшись на стуле, он переводил взгляд с одного члена комитета на другого: ему до сих пор еще не доводилось видеть настолько разношерстную компанию, объединившую совершенно разные типы людей.

— Все не так просто, — произнес он наконец. — Возможно, вы откажетесь принять мои планы. Я не соглашусь на ваше предложение до тех пор, пока не получу гарантий полной поддержки.

— Какие планы? — осведомился серый.

— Перемен. Решительных перемен.

Члены комитета пяти недоверчиво смотрели на землянина.

— Мы не любим новшества, — пробормотал субчасч. — Жизнь здесь и без них очень тяжелая — как можно рисковать!

Кочевник насмешливо рассмеялся.

— Рисковать? Нам надо приветствовать любые изменения! Они будут только к лучшему! Давайте послушаем, что нам предлагают.

— Очень хорошо, — согласился субчасч. — Послушать всегда полезно; нас ведь никто не заставляет делать, как он скажет.

— Я разделяю мнение этого человека, — объявил Адам, указав на старика. — Пера сейчас — груда развалин. Люди живут, словно постоянно от кого-то прячутся. У них нет ни гордости, ни чувства собственного достоинства, они грязные и невежественные, ютятся в норах, ходят в лохмотьях. И что хуже всего, им безразлична их собственная судьба.

Члены комитета удивленно моргали. Старый кочевник снова хрипло засмеялся. Субчасч нахмурился. Остальные стояли в нерешительности. Отойдя на несколько шагов, они посовещались, потом опять обернулись к Рейшу.

— Ты можешь объяснить нам подробно, что собираешься делать?

Адам покачал головой.

— Я еще не обдумал все детали. В двух словах: я цивилизованный человек, вырос и получил образование в цивилизованном человеческом обществе. Мне известно, чего может достичь раса, к которой мы с вами принадлежим. Очень многого: больше, чем вы способны вообразить. Жители Перы — люди. Я требую, чтобы вы жили как подобает представителям нашего рода.

— Да, да! — крикнул болотный человек. — Но как это сделать?

— Ну, прежде всего, нужно набрать дисциплинированное и хорошо обученное ополчение, чтобы поддерживать порядок, защищать город и караваны от зеленых часчей. Надо организовать школы и больницу, мастерские, склады, рынок; следует помогать жителям строить дома и расчищать развалины.

Члены комитета переминались с ноги на ногу, искоса поглядывая друг на друга и на Адама.

— Мы, конечно, люди, — проворчал старый кочевник, — кто станет отрицать? Раз уж мы принадлежим к этому племени, значит и вести себя должны с надлежащей осторожностью. К чему нам превращаться в какое-то подобие дирдиров? Мы сумели выжить, а большего не надо.

Серый добавил:

— Часчи не позволят ничего строить. Они терпят нас здесь, в Пере, только потому, что мы им не внушаем никаких подозрений.

— И вдобавок снабжаем товарами, — вмешался коренастый. — Они скупают наше добро за бесценок!

— Неразумно раздражать того, кто сильнее, — возразил серый.

Адам поднял руку.

— Вы слышали, какую я предлагаю програму действий. Или полностью и безоговорочно принимаете ее, или выбирайте другого!

Кочевник измерил его взглядом, потом отвел остальных членов комитета в сторону. После оживленного спора они снова подошли к Рейшу.

— Мы согласны на твои условия. Ты станешь нашим правителем.

Адам в глубине души надеялся на иное решение. Он глубоко вздохнул.

— Прекрасно. Пусть будет так. Но предупреждаю — я никому не дам спуску. Вам придется работать больше, чем обычно, для вашего же блага. Во всяком случае, хочется верить, что оно к нам придет.

Рейш проговорил с членами комитета больше часа, объясняя, что он намерен предпринять, и в конце концов его стали слушать с интересом, даже с энтузиазмом.

К вечеру, закончив переговоры, Адам вместе с Анахо и тремя членами комитета отправился осматривать дворец Нага Гохо.

Они поднимались по извилистой тропинке, над головой возвышалась мрачная масса массивного каменного здания. Пройдя сырой двор, очутились в большом зале. Массивные стулья и огромный стол, ковры, гобелены, лампы на треножниках, красивые блюда и вазы — все, чем гордился бывший правитель, покрытовал тонкий слой пыли.

По соседству с залом находились спальни, где навис тяжелый запах грязной одежды и немытого тела, умащенного благовонными мазями. Тело убитой наложницы правителя лежало там же, где его когда-то увидел Рейш. Все быстро вышли из комнаты.

С противоположной стороны находились кладовые, забитые добычей, награбленной щелкунами, — рулонами ткани, связками кож, ящиками с драгоценной древесиной, инструментами, оружием, украшениями, слитками металла, бутылями с разными эссенциями, книгами с черными бумажными листами, исписанными коричневыми и серыми знаками, которые Анахо определил как старинные рукописи ваннэков. В глубоком алькове стояла корзина, наполовину заполненная цехинами. В двух сундуках поменьше лежали драгоценные камни, украшения из золота и серебра, брелоки, разные мелочи: сокровища, которые бывший владелец без разбора складывал сюда, как сорока в свое гнездо. Члены комитета выбрали для себя стальные сабли с филигранными рукоятками, то же сделали Траз и Анахо. Потом юноша кочевник, неуверенно взглянув на Адама, взял красивый золотисто-желтый плащ, сапоги из мягкой черной кожи и искусно выкованный стальной шлем, задняя часть которого, сделанная из тонких гибких пластин, низко опускалась на шею.