Все, конечно, терпеливо ждали кульминационного момента поэмы — рассказа коварного и лукавого сатаны о грехе Адама и Евы:

Трубицын загадочно осматривал аудиторию, проверяя произведенное впечатление. Гости из молодых посматривали на часы, прикидывая время до начала индивидуальных практических занятий на предложенную тему. Другие, давно наполнив рюмки, нетерпеливо приглашали остальных выпить: «По первой — за дам»! Возражений не бывало. Все вставали дружно и пили «по-гусарски». Иван Иванович продолжал читать. Заканчивалось чтение обычно после изложения размышлений удовлетворенной Марии:

Минные силы бурно реагировали на все это, но за дам больше не пили и постепенно возвращались в рамки основного вопроса, по которому собрались.

Сразу и повсеместно переходили на торпедную подготовку…

Но мы здорово отклонились от темы. Когда смотришь на плакаты, понимаешь, что этих людей уже нет в живых. В отличие от Нобелевских лауреатов, чтобы попасть на плакат, нужно не только посвятить минному делу всю свою жизнь без остатка, но еще и умереть.

Однако, стоп! Вот повернулся ключ с внутренней стороны дверей комнаты дежурного офицера. Открылась дверь, показалось заспанное лицо. Это офицер торпедного отдела Володя Корягин. Сейчас он приведет себя в порядок и будет принимать по телефону доклады от дежурных подчиненных частей. Первым доложит Минно-торпедный институт: «Происшествий не случилось». Откуда там происшествия? Все спят по домам. Потом доложат дежурные центральных арсеналов и Минно-торпедных управлений флотов. Не все, конечно, а только те, у кого есть связь. Затем Володя по телефону проверит в гараже, ушла ли черная «Волга» за начальником управления и, получив подтверждение, выйдет на исходную позицию для встречи командира.

В начальниках Бутов уже лет пять. Да пять лет был он заместителем у Пухова, который давил всех возможных конкурентов не только в Москве, но и в местах отдаленных. Поэтому служба у Бутова «не шла». Поддержкой начальников отделов он не пользовался. Много времени проводил в командировках. Почти год разминировал порты Вьетнама от американских мин. Потом был «Великий случай».

Но первым в Управление придет Грант Акопов. Он частенько остается за начальника Управления, поэтому все дежурные по привычке докладывают ему о происшествиях в частях, если таковые случаются. Он принимает эти доклады, как должное, и при необходимости дает рекомендации, как действовать до прибытия начальника управления. В кабинете он достанет из сейфа документы и наиболее важные из них перечитает на свежую голову. Бумаг — тьма!

По усмотрению начальника секретного делопроизводства самые важные документы кладутся в папку «Для доклада начальнику Управления». Оставшиеся разделяются по тематике отделов. Начальники отделов направляют их исполнителям. Спорные документы подбираются в папку Гранту. Он является признанным авторитетом в споре. «Грант сказал» — всегда является достаточным аргументом! Сейчас он откроет донесение военного представителя в г. Ломоносове Юры Москалева о ходе ОКР «Тапир». Разрабатываемая по этой теме торпеда должна поставить американцев в торпедной области на место. Она будет иметь максимальную скорость, чтобы еще называться торпедой — на грани безотрывного обтекания. С большей скоростью под водой будут ходить только подводные ракеты. Доклад военпреда наводит на мрачные мысли. Энергия сгорающего в специальных стволах твердого топлива не укрощалась. Прогар следовал за прогаром. Выходили из строя стволы, механизмы переключения, турбина. Этот доклад — самый объективный. Юра Москалев недавно вступил в должность и еще не был связан с руководством института ни полученной квартирой, ни переводом с флота. Перевел его сюда из Владивостока Станислав Петров, с тем, чтобы иметь объективные доклады от лучшего флотского специалиста по тепловым торпедам.

Грант знал это и поэтому на поле документа поставил условный знак секретчику «НУ». Это означало, что документ важный и его нужно положить в папку начальника Управления. Чтобы не кричал потом, что его оставляют без информации.

Открылась дверь, и в кабинет вошел заместитель Гранта Людомир Николаев. Поздоровались, обменялись мнениями о погоде. Грант спросил:

— Как идет подготовка Постановления о принятии УСЭТ–80 на вооружение?

— Сегодня еду в Электротехнику. Обещали визу. Требуют включить ряд мероприятий по заводу «Уралэлемент»: строительство нового цеха, увеличение штатов…

— Без этого не обойтись.

— Но они сами еще не решили, где разворачивать производство батарей.

— Надо их поторопить через Побережского. Я ему позвоню.

Грант с Людомиром жили на редкость дружно, так как Людомир никогда не посягал ни в мыслях, ни в действиях на кресло шефа. Они были дружны, одного возраста и работали на авторитет друг друга. Людомир не вмешивался в дела по тепловым торпедам, а Грант — в меру, конечно, — в дела по электрическим.

Разделив поле деятельности, они мирно сосуществовали уже почти тридцать лет, помня еще сталинский режим работы управления — чуть меньше круглосуточного.

В коридоре прозвучала команда: «Смирно!» Это дежурный докладывает Бутову обстановку в подчиненных частях. Затем последовало: «Вольно» и шаги по коридору. Это Бутов и его заместитель Станислав Павлович Петров прошли в кабинеты.

После внезапного падения Пухова на почве изобретательского зуда, точнее зуда денежных вознаграждений за сомнительные изобретения, на вакантное место претендовало с десяток равнопрочных кандидатов. Бутов как заместитель Пухова не был первым среди равных хотя бы потому, что уже находился в госпитале на предмет увольнения в запас. Кто вернул его оттуда — неясно. На место начальника претендовал и Станислав Петров. Кандидатуру Петрова поддерживали Бродский и Юрасов. Бродского мы уже знаем, а с Юрасовым нужно познакомить читателей. В бытность Петрова на Севере флагмином дивизии Рудольф Никитович Юрасов служил заместителем командира дивизии по политчасти. Были они с Петровым соседями. Вначале подружились их жены: Галина Михайловна Юрасова и Валентина Александровна Петрова, а затем и они сами. Они были схожи по характеру: оба решительные, принципиальные, работоспособные. Юрасов быстро продвигался по службе, и вскоре был назначен в административный отдел ЦК. В бюрократических коридорах информация о том, что Петрова знает Юрасов, уже имела значение. А информация о том, что они друзья, заставляла принимать это во внимание. По возрасту и опыту службы на флоте Петров прекрасно вписывался в должность начальника Управления. Только в работе с представителями промышленности ему еще не хватало опыта. Поэтому на приеме у Главнокомандующего ВМФ в ноябре 1976 года по случаю возможного назначения Петрова начальником УПВ больше говорил Главком ВМФ Сергей Георгиевич Горшков:

— Во главе этой службы должен быть человек соображающий, хороший инженер, умеющий работать с промышленностью. Вы инженер?

— Окончил Академию по минно-торпедной кафедре.