Подписывая приказ о запуске торпеды в серию, Главком вспомнил об обращении к нему конструкторов торпеды. Значит, все в порядке. Теперь Главком подписывал торпеде не пропуск на флот, а давал ей постоянную прописку. На долгие годы. Но ни орденов, ни медалей, ни премий никто не получил. Не тот «уровень», хотя и качество выше.

Торпеда пошла на флот. Начало, как всегда, было не простым. Здесь свои условия и свои проблемы. Но оказалось, что на флоте у торпеды очень много друзей — она была простой, технологичной и надежной.

Не вылезают с флотов заместитель Главного конструктора Евгений Матвеевич Барыбин, научный сотрудник Михаил Хаймович Берсудский и военпреды Виктор Николаевич Костюченко и Юрий Петрович Головань. Учат торпедистов флотов готовить торпеды к выстрелу. Стреляют ею со всех классов кораблей.

На производстве рационализаторов и изобретателей — как тараканов на кораблях! И откуда они только берутся? И нельзя сказать, что торпеда от этого стала лучше. Скорее, наоборот. А на Тихоокеанском флоте рванула так, что кресла сановных торпедистов закачались. Обошлось.

Торпеда начала уверенно завоевывать свои позиции на флоте.

Прошло время. К 80-м годам кислородная торпеда 53–65К стала практически единой противокорабельной торпедой в ВМФ. Уже пришла пора универсальных торпед. Однако занятые в свое время трубы торпедных аппаратов кораблей, начиная от торпедных катеров до атомоходов первых поколений, торпеда 53–65К не уступала своим конкурентам. Не одно поколение специалистов торпедных расчетов сменилось на флотах, рабочих на заводах и чиновников в конторах. В УПВ уже четвертый начальник — Бутов. Почти везде новые люди. И тогда Даниил Самуилович Гинзбург решился…

— Слушай, Грант, — обратился он к Акопову при очередном посещении Москвы, — скоро ты на пенсию. Тебе уже и заместителя нового пристроили. Надо бы доброе дело людям сделать. Мы создали торпеду, которая составляет почти половину боекомплекта флота. Нет, я не знаю ваших секретных боекомплектов. Я знаю порядковые номера изготавливаемых торпед и не припомню, чтобы какой-нибудь другой образец выпускался в таких количествах. Я напоминаю тебе о Государственной премии. Неужели мы ее не заслужили?

— Заслужили, еще как заслужили. Поздновато вроде. А может, наоборот лучше? — Грант задумался, — мы же пытались ее оформить. Помнишь? А что нам сказали в Военно-промышленной комиссии? Скорость хиловата, дальность маловата.

— Но ведь нет тепловой торпеды дешевле, проще и надежней нашей. Вот ты уйдешь, и никто этим вопросом заниматься не будет. Для вашего ведущего по тепловым торпедам Спехова Александра Сергеевича она уже прошлый век, и этим вопросом он заниматься не будет.

— Ну, зачем ты уж так. Вот мой новый заместитель совсем недавно с комиссией спасал твою торпеду от очередного наката. Помнишь ЧП на Камчатке?

— Еще бы. В октябре прошлого года мы с ним встречались на Камчатке. Тогда произошел пожар при закачке кислорода в торпеду. Кислород — дело тонкое. Грязи не терпит. Доказать, откуда начался пожар, когда половина торпеды сгорела, не просто. А по выпавшим из торпеды и не сгоревшим деталям удалось. Не успели их спрятать. У торпеды, Грант, друзей больше, чем тех, кто при каждом ЧП прежде всего лезет в конструкцию, чтобы обвинить завод. Но все-таки, как с премией?

— Никак, Даня. Друзей у торпеды много, но и врагов не меньше. Не все ладится сейчас с практической торпедой. Пошли потопления торпед в конце дистанции хода..

— Я бы на вашем месте такие выстрелы относил бы к числу положительных. Торпеда выполнила свою главную задачу. Отказала система спасения. В боевых торпедах таких систем нет.

— Ты бы, ты бы. Дай «добро» не считать эти потери, так завтра у всех практических торпед все отказы будут в конце дистанции. Уж что-что, а как втирать очки — специальных инструкций не требуется.

— Может быть, ты и прав… Тогда я тебе для сведения. Наш директор Вадим Шнурников на одном совещании по благоустройству Алма-Аты доложил Динмухамеду Ахмедовичу Кунаеву по кислородной торпеде. Мол, делаем уже более десяти лет, тысячи торпед на флоте, а поощрение коллективу не пробить. Кунаев счел это ущемлением национальных интересов и распорядился подготовить материалы на Государственную премию. Сказал, что доложит самому Брежневу. От военных мы включим Петрова. Он много поработал для повышения надежности торпеды. Я ему уже сказал. Скромничает. А Бутову можешь докладывать или не докладывать. Твое дело.

Грант задумался. Чутье старого бюрократа подсказало Гранту, что к Бутову нужно идти немедленно: «Как бы чего не вышло! А и в самом деле подпишут у Брежнева. Что тогда? Почему не знал, мер не принял, не доложил?»

— Подожди меня, я скоро. Вернулся он минут через тридцать.

— Вот что, Даня. Госпремию оформляйте, как положено, через Госкомитет. А вместо Петрова включите Бутова.

— Но он же никакого участия не принимал.

— Как это не принимал? Он начальник. Все бумаги он подписывал. Короче действуй, как я сказал.

— А как с Петровым? Мы же ему уже сказали.

— Поторопились. Ничего. Скажем, что Главком… Короче, рано еще ему. Успеет получить. Бутов давно хочет быть лауреатом. Его включали ракетчики за «Водопад», но там сорвалось. Все начальники кругом если не кандидаты, так лауреаты… А он один не титулованный.

— Но тебя-то, Грант, в состав коллектива по разработке торпеды я включу обязательно. Без тебя этой торпеды не было бы.

— Не было бы этой торпеды, не было бы здесь и меня, — мрачно пошутил Акопов, — от этих Госпремий одни хлопоты. Имею я уже одну. За 65–76. Без меня ее тоже бы не было. Когда Госпремии нет — ее хочется, а когда она есть — думаешь, кому бы ее отдать.

Грант посмотрел на часы.

— Пора мне в ЦК. Вызывают к куратору. Вроде какая-то анонимка. Может быть, даже по твоей торпеде. Люди «пишут».

Грант открыл сейф, достал партбилет и два знака: лауреата Госпремии и Заслуженного изобретателя. Надел тужурку и прицепил знаки.

— Ну, Даня, вопрос решили. Флоты отзывы дадут положительные. Будь спокоен. Зайди теперь к Бутову. Будет вспоминать, как он проводил совещания по повышению надежности твоей торпеды. Или предложит ввести какой-нибудь клапан. Для соучастия. В качестве взноса. Хлебом клянусь!

Торпеда 53–65К, дитя Машиностроительного завода им С. М. Кирова, в боевом строю торпедного оружия флота более тридцати лет. В составе торпеды, конечно, есть «куски» ЦНИИ «Гидроприбор», но это не умаляет, а увеличивает заслуги завода. Ведь ученые скорее всего до сих пор бы спорили, что взять за основу и «как строить мост». Создание торпеды 53–65К являет собой редчайший пример одновременно тесного сотрудничества и непримиримой конкуренции монополистов с одной стороны и молодого задора с другой: ЦНИИ «Гидроприбор» с Минно-торпедным институтом с одной стороны и ОКБ завода с другой… При этом сотрудничество и конкуренция проходили через душу одного человека — Гранта Миграновича Акопова…

Кажется, и сейчас Даниил Самуилович по заданию директора завода Гали Тулеуевича Басенова ведет разработку новой торпеды на экспорт. Жаль, что завод теперь за границей.

Самонаводящаяся электрическая торпеда СЭТ–72 была первой отечественной малогабаритной универсальной торпедой. Слово «универсальная» для торпед первыми употребили, наверное, мы. Об американской МК–48 в справочниках ГРУ обычно сообщалось, как о двухцелевой: торпеда предназначалась для поражения подводных лодок и надводных кораблей. Но если торпеда к тому же может применяться, как с надводных кораблей, так и с подводных лодок, как, например СЭТ–72, значит, быть ей универсальной. По нынешнему — супер! В конце 60-х годов разработка универсальных торпед воспринималась, как крутой поворот в торпедостроении. Это обеспечивало единообразие боекомплектов кораблей, удобство содержания и боевого применения торпед. Названия почти всех, находящихся в разработке торпед начинались с буквы «У»: УСТ, УГСТ, УМГТ, УСЭТ и т. д. Есть словечки типа «универсальная», «телеуправляемая», «самонаводящаяся» и другие, которые сразу завораживают, парализуют, действуют на нас магически как удав на мышь. Они мгновенно домысливаются всякими благами, которые первоначально не имелись в виду или имелись, но с определенными оговорками. Никого не удивит, например, что эффективность автоматной очереди по противнику в лесу меньше, чем в чистом поле, но стоит сказать, что телеуправляемая самонаводящаяся торпеда не наводилась на подводную лодку-цель из-за ужасных помеховых условий, так никто не поверит сразу. Тут же возникнет вопрос о качестве аппаратуры самонаведения и телеуправления. А здесь «универсальная самонаводящаяся». Значит — что? Суши лапти, и руки вверх?