Сказав это, он развернулся на пятках и зашагал прочь.

- Фью! - присвистнул один из стоявших вокруг стола офицеров. - В тех местах, откуда я родом, это называется <тяжелый случай>.

- Что ж, - не сразу откликнулся Анакин, - ему пришлось пройти через многое. Слышали, что он сказал? От армии, которая высадилась тут вместе с ним, осталось лишь две тысячи солдат. Это чудовищно тяжелые потери! Неудивительно, что Слайка переполняет горечь. - Он повернулся к офицерам. - Давайте заканчивать с высадкой, а когда сюда прилетит генерал Халкион, мы прогуляемся туда, чтобы нанести Зозридору Слайку официальный визит.

Высадка десанта продолжалась, не встречая сопротивления со стороны сепаратистов.

* * *

На лице верховного канцлера Палпатина ничего не отражалось, пока он смотрел короткую передачу, поступившую с Праеситлина.

- Рейджа Момен - с Алдераана, не так ли? - спросил он у Арманда Исарда, который с удовольствием выпивал в компании канцлера, когда лейтенант Дженбин, дежуривший в коммуникационном центре Сената, доставил эту запись.

- Полагаю, да, сэр.

Исард тоже посмотрел выступление Рейджи Момен, не проявляя эмоций.

- Гм. - Палпатин прокрутил передачу еще раз. - Смелая женщина.

- Будем созывать чрезвычайную сессию Сената? Или, возможно, нам следует ответить? Первый час, о котором говорилось в ультиматуме, скоро истечет.

- Чтобы сенаторы это увидели? Думаю, ни к чему. Какая от этого будет польза? Заложники? Их не убьют. Это блеф, а вдобавок и шантаж. Республика не может себе позволить и не станет поддаваться угрозам. Лейтенант Дженбин, - сказал он, поворачиваясь к дежурному офицеру, - вы показывали это еще кому-нибудь?

- Никак нет, сэр. Я доставил эту передачу прямо сюда и сразу после того, как она поступила. Дежурный техник ее видел, но больше - никто.

- Хорошо. - Палпатин помолчал. - А вы лично знакомы с Момен?

- Никак нет, сэр, не знаком. Я знаю ее по отзывам. Она - одна из самых уважаемых людей в нашей профессии.

- Понимаю. Я подержу это у себя, пока не решу, что с ним делать. А до тех пор вы должны держать все в строжайшей тайне - ясно вам?

Укажите в вашем журнале, что с Праеситлина поступило сообщение, и ничего сверх. Если придет еще что-нибудь в этом духе, несите прямо ко мне. И известите вашего сменщика, чтобы он делал то же самое.

После того как Дженбин ушел, Исард повернулся к Палпатину и спросил:

- Вы вправду думаете, что он будет держать это при себе?

- Нет, Арманд, там, где правят эмоции, мудрому человеку следует каждый раз хеджировать свои ставки. Вы видели лицо лейтенанта, когда мы смотрели эту передачу? Наверняка же он просмотрел ее несколько раз, прежде чем отнести мне. Эта женщина, Рейджа Момен, - она словно икона, выглядит точно идеальная мать. Лишь старые циники вроде нас с вами могут устоять перед подобным обращением к основным инстинктам. А что насчет Тониза? Он действительно способен убить техников?

- Да, верховный канцлер, он вполне может это сделать - как только те перестанут представлять для него ценность. Или может их не убить. Зависит от того, как он оценивает свои личные шансы на спасение. Он - хладнокровный субъект и совершенно бесстрастный, что неудивительно для банкира; живой калькулятор - прибыль тут, убыток там, выведем сальдо и так далее... А что вы будете делать с этой ситуацией? - спросил Исард, кивая на голографический проектор.

- Пока ничего. Наш юный друг-связист сделает все за нас.

И канцлер загадочно улыбнулся.

- Могу я спросить: откуда вы это знаете? Палпатин слегка наклонил голову;

- Поверьте, я знаю. Все, что мне требовалось, это посмотреть на лицо этого молодого человека... Вам налить еще?

* * *

Лейтенант Дженбин был взбешен, и чем дальше уходил он от резиденции канцлера Палпатина, тем сильней злился. Они просто сидели там, просматривая эту запись, и на их лицах не дрогнул ни один мускул. Как могут эти политиканы воспринимать такое настолько равнодушно? Неужто отдельные личности в этой Республике уже не в счет? Разве Республика не является гарантом свободы и жизни каждого из своих граждан? Конечно, никто не ожидает, что Палпатин отзовет войска, но разве он не должен поделиться этой информацией с тамошними командирами и потребовать от них спасения заложников?

Когда эта передача поступила, каждый в его смене просмотрел ее несколько раз, сперва полагая, что это не может быть ничем иным, кроме мистификации. Никто из связистов не знал подробностей того, что происходит на Праеситлине; было лишь известно, что его захватили сепаратисты и что Сенат направил войска, дабы освободить планету. Но все они знали Рейджу Момен - ее знал каждый связист. И там она была - стиснув кулаки, лейтенант помотал головой - пленницей какого-то изверга, принудившего ее зачитать это заявление. И хотя Дженбин смутно представлял, чем канцлер Палпатин - или кто-то еще - мог ей помочь, его возмутило, что канцлер предложил ничего пока не предпринимать. Всего через несколько минут одного из техников, служивших на Праеситлине, убьют; возможно, это уже случилось. Дженбин содрогнулся при мысли о новых трансляциях, где будут показывать знакомых ему людей, лежащих мертвыми в праеситлинском Коммуникационном центре.

Прежде чем внести в журнал пояснения по передаче, как это приказал Палпатин, лейтенант Дженбин, поставив на кон свое будущее, сделал то, что, по его мнению, было правильным, - переслал запись с Момен тому, кто мог попытаться ее спасти.

* * *

Увидев Халкиона, вступавшего в его командный пункт, Анакин улыбнулся. Они обменялись сердечным рукопожатием.

- Ты отлично справился с высадкой и развертыванием армии, - сказал Халкион. - А что сейчас происходит? - кивнул он в сторону возвышенности.

Анакин вкратце обрисовал ему нынешнюю ситуацию.

- Противник не препятствовал нашей высадке и сейчас отступает к плато. А мы не можем этим воспользоваться, поскольку, когда это движение началось, мы еще не закончили развертывание. Сейчас они занимают возвышенность и, уверен, возводят там укрепления, используя Коммуникационный центр и его персонал в качестве заложников, чтобы удержать нас от полномасштабного штурма. И выбить их с этой позиции будет трудно.

Халкион кивнул.

- Бот почему нам нужно быть гибкими. У меня есть парочка идей. Ты уже встречался со Слайком?

Анакин улыбнулся:

- Да. Он хочет, чтобы мы посетили его в его командном пункте, как только вы будете готовы.

- Как ты знаешь, я никогда с ним не встречался. Единственный раз, когда наши пути пересеклись, он был слишком занят, угоняя мой корабль, - усмехнулся Халкион. Отстегнув плащ, он опустился в ближайшее кресло и пригладил ладонью волосы. - Я устал, а ведь сражение еще даже не началось.

Анакин посерьезнел.

- Насколько сильно поврежден <Рейнджер>? Халкион пожал плечами:

- Нам пришлось его покинуть. Вдобавок, мы потеряли большую часть экипажа, да и сами едва спаслись.

- У капитана Слайка та же ситуация, - сказал Анакин. - Они устроили тут потрясающее побоище, но от его армии мало что осталось.

- Печально, печально, - пробормотал Халкион, качая головой. Несколько минут он молчал. Затем глубоко вздохнул и вновь поднялся. - Ну что, нанесем Великому Человеку официальный визит?

Неуклонно следуя установленным курсом, огромная армада мчалась сквозь холодные просторы космоса, навечно погруженные в темноту. Внутри каждого корабля пульсировали энергией компьютерные системы, обслуживаемые армией безупречно функционирующих дроидов, - это они направляли суда. Системы вооружения, способные уничтожать целые флоты, ждали своего часа.

Это были мертвые машины, почти столь же холодные, как вакуум космоса, - тепла в них поддерживалось ровно столько, чтобы металл и пластик не теряли прочность, а смазка не замерзала. Имен у них не было - лишь номера и спецификации. Нигде, за исключением флагмана, не слышались голоса живых существ: ни смех, ни ругань, ни жалобы, - лишь приглушенный шепот механизмов. А на самом флагмане угрюмые существа сновали по своим делам со спокойствием, рожденным глубоко въевшейся военной дисциплиной, столь же неумолимой, как техника, которая приглядывала за дроидной пехотой, размещенной на транспортных судах, следовавших за боевыми крейсерами. В этих транспортах царило безмолвие, а их отсеки были до отказа заполнены сотнями тысяч боевых дроидов, неподвижно ожидавших в своих стойках сигнала, который превратит их в бесстрастные и эффективные машины смерти.