Внутренняя напряженность обстановки внутри коммуны далеко не всегда очевидна для стороннего наблюдателя. Зоологи долгое время не придавали большого значения тем внешним признакам недружелюбия, которые от случая к случаю проявляются в форме мимолетных ссор между членами коммунальной ячейки. Ведь всем известно по собственному опыту, что «милые бранятся — только тешатся». Так или иначе в среде натуралистов сложилось твердое убеждение, что в коммунальных группировках животных царит полная гармония. Полагали, что благодаря сторонней помощи родители получают возможность принести и вырастить максимальное число потомков, а те ни в чем не нуждаются, находясь под опекой нескольких нянек. Бескорыстные помощники между тем набираются опыта ухода за молодняком в ожидании того момента, когда им самим представится удобный случай стать продолжателями рода.
Увы, эта идиллическая картина всеобщего благополучия сильно померкла в последние годы, после того как зоологи приступили к скрупулезному изучению многолетнего хода событий внутри той или иной конкретной коммунальной ячейки. Поскольку объектом наблюдений стали теперь индивидуально опознаваемые животные, — помеченные, к примеру, цветными кольцами или какими-либо другими специальными метками, — наши знания о жизни коммун быстро обогатились множеством интереснейших сведений.
Эти непредсказуемые говорушки…
Израильский орнитолог А. Захави был среди первых, кто решил узнать доподлинно, что же именно происходит в интимной жизни животных, практикующих коммунальный образ жизни. Объектом своих исследований ученый избрал самого обычного обитателя аридных субтропиков Ближнего Востока — арабскую говорушку. Это птица из семейства тимелий величиной со скворца, окрашенная в скромные серовато-бурые тона (рис. 10.1). Говорушек, вереницей перелетающих нестойким полетом от одного куста к другому, легко опознать на расстоянии по характерному силуэту: издали бросается в глаза длинный ступенчатый хвост, который птица время от времени ставит почта вертикально. Взрослые индивиды разного пола различаются лишь цветом радужины глаз: она желтая у самцов и коричневая у самок.
Рис. 10.1. Минуты досуги говорушки предпочитают проводить в тесной компании, сидя вплотную друг подле друга, обычно на одной и той же излюбленной ими ветви. По краям усаживаются обычно доминирующий в группе самец и тот, что на одну ступень ниже рангом (либо α-самка, если в группе только один самец).
В безводной пустыне Негев говорушки селятся в маленьких оазисах, где в густых кронах разбросанных там и тут невысоких деревьев им удается надежно прятать свои довольно крупные гнезда. Однако пустыня есть пустыня, и корма для птиц здесь никогда не бывает в изобилии. Особенно тяжко приходится говорушкам в годы засухи. И без того скудная растительность уже к началу лета чахнет под палящими лучами солнца. Насекомые, пауки, мелкие рептилии и прочая живность, составляющие основу питания говорушек, укрываются в дневные часы подальше от изнуряющего зноя — в глубоких норах, под камнями, в затененных трещинах скал. Правда, при помощи своего сильного долотообразного клюва говорушке подчас удается добыть корм буквально из-под земли, например раскапывая гнезда крупных пустынных муравьев. И все же поиски съестного превращаются для наших птичек в постоянную проблему.
В условиях устойчивой скудости кормов каждая семья вынуждена осваивать весьма обширный охотничий участок, куда доступ посторонним говорушкам полностью воспрещен. В результате вся местность, сколько-нибудь пригодная для жизни этих птиц, оказывается поделенной без остатка на принадлежащие разным семьям земельные наделы. Такой участок занимает площадь от 2 до 10 га и на протяжении круглого года ревностно охраняется всеми членами семейной группы от проникновения сюда всех прочих представителей того же вида. В силу всего сказанного соседские взаимоотношения между обладателями этих земельных наделов, или территорий, как их называют зоологи, чрезвычайно обострены и время от времени выливаются в ожесточенные кровопролитные конфликты.
В результате семейная группа оказывается как бы невольным узником ею самой установленных пограничных преград, и именно это во многом объясняет своеобразный характер коллективной жизни говорушек (рис. 10.2). Казалось бы, по окончании очередного сезона размножения юным отпрыскам следовало бы покинуть территорию родителей и обзавестись личными владениями, где каждый смог бы на следующий год создать собственную семью. Но, увы, вакантных угодий в ближайшей округе нет, а на чужую территорию эмигранта едва ли допустят хозяева. С другой стороны, если под давлением обстоятельств неопытный юнец остается жить на участке своих родителей, он своим присутствием нарушает баланс между ограниченными запасами корма и потребностями в нем всех членов группировки.
Рис. 10.2. В некоторые дни перед восходом солнца все члены группы говорушек сбиваются на земле в тесную кучку, причем каждый старается занять место в самой середине, всеми силами проталкиваясь туда. Во время этой церемонии, продолжающейся обычно несколько минут, некоторые ее участники лихорадочно перебирают клювом свое оперение.
Оказываясь перед таким выбором, некоторые юные говорушки отказываются и от первой, и от второй из двух обозначенных возможностей, становясь бездомными бродягами, с тем чтобы в дальнейшем при удобном случае приобрести собственную территорию либо постепенно внедриться в какую-либо из уже существующих семейных групп. Но таких птиц, склонных к бродяжничеству, среди молодняка абсолютное меньшинство. Что же касается всех прочих, то они предпочитают до поры до времени оставаться среди вырастивших их говорушек. А это значит, что семейная группа с каждым годом все сильнее разрастается, оказываясь вскоре перед лицом тех самых, по сути дела, проблем, которые столь хорошо знакомы обитателям любой коммунальной квартиры.
Начнем с того, что сама по себе теснота неизбежно порождает конфликты и взаимную агрессию. Молодые говорушки начинают ссориться друг с другом почти сразу же, как покинут уютную колыбель своего гнезда. Как правило, такого рода свары в среде молодняка сравнительно безобидны, приводя, однако, со временем к установлению отношений господства и подчинения в среде птичек-новобранцев. Впрочем, случается и так, что мимолетная неприязнь перерастает в личную вражду, и тогда один из соперников не успокоится до тех пор, пока гонимый им сородич не покинет семейную группу, превратившись в бесприютного беженца-парию.
Что касается юных говорушек, которым так или иначе удалось закрепиться на родительской территории, то они отныне стараются не нарушать прав первенства более сильного. Господствует в семье старый самец-отец, которому беспрекословно отводится роль доминанта, или α-особи. Его разновозрастные сыновья, сохранившие свое членство в группе в предыдущие годы и в минувший сезон размножения, распределяются по ступенькам иерархической лестницы соответственно своему возрасту, силе и энергии. Поэтому особи, принадлежащие к самому юному поколению, оказываются в семейной группе в наименее выгодном положении — в роли индивидов самого низкого ранга. Такой же порядок ранжирования поддерживается и среди самок, которые, однако, в конфликтных ситуациях уступают, как правило, самцам-ровесникам.
Мир и спокойствие в разросшейся семейной ячейке были бы гарантированы, если бы взаимоотношения строились на безусловной покорности каждой низкоранговой говорушки по отношению к любому индивиду более высокого ранга. УВЫ, с приближением весны, когда пустыня оживает в предвкушении очередного праздника любви, обстановка внутри семейного коллектива говорушек все более накаляется. Дело в том, что такой коллектив подчас включает в себя, помимо главного самца-доминанта, до 8 его потомков мужского пола, приходящихся друг другу, как правило, родными или сводными братьями либо состоящими в иных отношениях родства с доминантой и друг с другом. Каждый самец уже на второй год своей жизни способен производить потомство, так что неудивительно, что с наступлением очередного сезона размножения все они превращаются в потенциальных соперников. Отношения конкуренции складываются и среди самок, которых в семейной группе может быть до шести одновременно.
