Охранник ухмыльнулся:

— И что вы собираетесь делать, а? Ключ внутри. Вы никогда его не получите.

Мысль о постигшей их неудаче ослепила Серену. Быть так близко и не достигнуть цели. Ключи находятся по ту сторону ворот, и они не смогут выручить отца. В пистолете всего одна пуля. Даже если они застрелят старика, все равно ключа у них не будет.

Малькольм подошел к охраннику и приставил пистоль к его виску.

— Открывай ворота, старик, или мы застрелим твоего друга!

Тот ответил скрипучим голосом:

— Он мне не друг. Да и откуда мне знать, что ты не застрелишь меня сразу после него?

— Мы пришли за посланником Маршем. Отпусти его, и мы не причиним тебе никакого вреда.

Охранник продолжал ухмыляться:

— Вы зря тратите время. Гатри не позволит пленнику сбежать.

Малькольм посмотрел в лицо старику. Они находятся в невыгодном положении, и он это знал. И охранник знал это. Гатри это знал. Он сделал все, что мог. Теперь все зависит от старого Гатри — сложится ли для них все успешно, или же их ждет провал?

Серена подошла к железным воротам и достала из сумочки настой наперстянки.

— Сэр, — прошептала она с наворачивающимися на глаза слезами. — Пожалуйста, передайте ему… это лекарство… это все, о чем я прошу. У него больное сердце.

Охранник снова засмеялся, и Малькольм ударил его стволом пистолета в висок.

Уголки губ Гатри опустились вниз. Он разглядывал коричневую бутылочку в руках Серены. Затем пристально посмотрел ей в глаза.

— Передай сама.

Он вставил железный ключ в замок и повернул, механизм тяжело заскрежетал. Дверь, повернувшись на петлях, открылась. Серена удивленно посмотрела на Гатри, охваченная одновременно благодарностью и подозрениями, и влетела внутрь.

Темница состояла из нескольких маленьких камер. Каждая была с каменными стенами и дубовыми дверьми, закрытыми на железные засовы. Пахло немытыми телами и человеческими экскрементами. Она бежала по узкому коридору, заглядывая в каждую камеру. Все они были заняты, но отца не было.

— Отец! — закричала она голосом, полным отчаяния.

— Серена? — отозвался посланник.

Она бросилась к камере, из которой доносился голос посланника.

— Отец!

Внутри и впрямь находился Эрлингтон, бледный и съежившийся, но чудесным образом живой. Увидев его, Серена зарыдала.

— Крошка моя! Я думал, что никогда больше тебя не увижу. — Слезы покатились из глаз Эрлингтона, когда он протянул сквозь решетку руку, чтобы погладить ее по голове. — Что ты здесь делаешь? Как ты меня нашла?

За спиной Серены показался Гатри. Он вставил ключ в замок и открыл дверь. Эрлингтон вышел и обнял Серену. А она так сильно обняла отца, что бутылочка с лекарством чуть не выскользнула из ее дрожащих рук.

Малькольм подошел сзади, подталкивая перед собой охранника. Он затолкал его в камеру Эрлингтона, и тот опустился на пол, скривившись от боли. Малькольм взял у Гатри ключи и запер охранника.

Эрлингтон протянул Гатри руку.

— Спасибо. Ты не представляешь, как я тебе благодарен.

Гатри пожал ее.

— Помни, что я сказал тебе. И если будешь разговаривать с принцем, то скажи ему, что мы хотим положить конец вражде. На шотландскую землю не должна пролиться кровь ее сыновей.

Эрлингтон кивнул, крепко пожав руку старика.

— Посланник, — сказал Малькольм, — нам нужно уносить ноги. Немедленно.

Втроем они выбежали из тюрьмы, поднялись по лестнице и оказались во дворе. Малькольм шел первым. Он остановился перед арочной дверью, выглянул во двор. Пажей видно не было, но в центре двора стоял часовой. Они не могли проскользнуть мимо него незамеченными. Пришлось возвращаться тем же путем, по которому они пришли, — через небольшой дворик.

Дождавшись, пока часовой повернется к ним спиной, они рванули через неосвещенную часть двора. Беглецы почти уже скрылись за повозкой, когда в арке показался тюремщик с окровавленным лицом, раненный Малькольмом.

— Пленник сбежал. Опускайте решетку! Немедленно!

Из небольшого окошка над аркой появился мужчина и начал опускать тяжелую деревянно-железную решетку.

— Вперед! — закричал Малькольм.

Серена и ее отец побежали, взявшись за руки. Когда они были на полпути к решетке, рука Эрлингтона выскользнула из ладони Серены. Она обернулась. Отец согнулся вдвое, прижав руку в груди.

— Отец! Малькольм, помоги!

Металлическая решетка с лязгом продолжала опускаться. Малькольм подхватил Эрлингтона на руки. Не долго думая Серена взяла разбитое колесо и заклинила им опускавшуюся решетку.

Она уже выскочила наружу, но Малькольм, неся на руках взрослого мужчину, так быстро бежать не мог. Тяжелая решетка опустилась до уровня колеса и на какое-то время замедлила движение.

— Поторапливайся! — закричала она. — Колесо задержит решетку еще на несколько секунд.

Малькольм добежал до ворот и выпихнул Эрлингтона наружу. Но его самого схватил часовой и повалил на землю.

— Малькольм!

Кровь застыла у нее в жилах. Серена с ужасом вспомнила, что у нее больше нет пистолета. Малькольм забрал его в тюрьме.

Здоровенный часовой прижал Малькольма лицом к земле, так что он не мог достать пистолет из-за пояса.

Спицы колеса прогнулись под весом решетки. Оно вот-вот могло развалиться.

— Малькольм, быстрее!

Он вытащил из рукава маленький кинжал и вонзил в икру противника. Тот с воплем отскочил. Малькольм прополз под зубьями решетки за секунду до того, как развалилось колесо.

К арке подбежала группа солдат.

— Поднять решетку! — прокричали они человеку в окошке над воротами.

Серена не обращала на их крики никакого внимания. Склонившись над отцом, она поспешно достала бутылочку из кармана и влила жидкость отцу в рот.

— Пей, папа. Боль пройдет, — сказала она неуверенно, но все же не оставляя надежды на лучшее.

С искаженным от боли лицом Эрлингтон проглотил горький настой. Тяжело задышал, и через несколько секунд его сердце забилось в прежнем ритме.

Решетка медленно начала подниматься.

— Надо бежать! — закричал Малькольм. — Я понесу отца. А ты просто мчись вперед.

Они побежали обратно через пастбище. Когда они добрались до леса, солдаты напали на их след. Спуск с холма давал беглецам преимущество в скорости. Вскоре они добрались до спрятанных в зарослях лошадей. Малькольм помог Серене и Эрлингтону сесть верхом, потом сам запрыгнул в седло.

Лошади пустились вскачь, и солдаты остались далеко позади.

Глава 31

Эрлингтон Марш смотрел из окна на английскую землю. Британскую землю. Утреннее солнце выглянуло из-за туч, согревая благородную публику, идущую в церковь. Ньюкаслские дамы под цветастыми зонтиками в компании хорошо одетых джентльменов, стучавших тросточками по мостовой, прогуливались по парку. И хоть кошмарное заточение в шотландской темнице осталось в прошлом, картина мирной суеты под окном не веселила его сердце.

Сейчас Эрлингтон гостил у лорда Торренса Паттерсона, члена парламента и друга, настоявшего на том, чтобы он восстанавливал силы после ниспосланных ему испытаний под его личным присмотром. И Эрлингтон был счастлив принять его приглашение, поскольку чувствовал себя еще недостаточно хорошо, чтобы отправиться в Лондон.

Раздался стук в дверь. Лакей доложил:

— Генерал Фробишер желает вас видеть, сэр.

— Спасибо. Проводите его сюда, пожалуйста.

Через пару мгновений в кабинет вошел офицер в форме.

Генерал Фробишер был человеком необычайно сурового вида, с копной каштановых волос и карими глазами. Статный, широкоплечий, даже без эполет и золотистых галунов он обладал солдатской выправкой. Держа в руках свою двууголку, украшенную плюмажем, он ступал решительно и твердо, словно сопротивляясь встречному ветру.

— Посланник Марш, — произнес он низким голосом, пожимая руку Эрлингтона. — Я прибыл в ваше распоряжение. Чем могу служить?