— Ищу пустоты. В старых домах всегда есть полые стены и потайные ходы.

Она покачала головой:

— Говорю вам, тут нечего бояться.

— Зря вы так думаете.

Он склонился над дверным замком.

— Удовлетворены? — язвительно поинтересовалась она.

Прищурившись, он ответил:

— Здесь что-то не так.

— Что вы имеете в виду?

— На той стороне двери медная пластинка. Ключ вставляется в замок только изнутри.

Хмыкнув, она поинтересовалась:

— Почему вас волнует, что дверь запирается лишь с этой стороны? Ключ есть только у меня. Значит, только я могу отпереть дверь.

— Хмм… Возможно, в этом и нет ничего странного.

— Кажется, вы преувеличиваете свои способности.

Он раздраженно посмотрел на нее. И тут его мужественные черты осветились догадкой.

— Или, может…

Он распрямился и еще раз оглядел комнату. Его изумрудные глаза изучали стены, замирая на каждом дюйме, пока наконец не остановились на шкафу у ее кровати.

Огромный, изысканно украшенный шкаф вишневого дерева стоял посреди длинной стены в футе от ее кровати и был набит ее нарядами и аксессуарами. Слейтер подошел и навалился на шкаф всей своей мощью.

От напряжения у него на лбу выступили капли пота. Он толкал массивный гардероб до тех пор, пока тот со скрипом не сдвинулся с места, открыв стену позади себя.

Серена подбежала и встала рядом. За шкафом находилась потайная дверь, оклеенная обоями так, что она сливалась со стеной. Маленькое отверстие, просвечивавшее сквозь блеклый узор из дельфиниумов на обоях, служило ручкой. Малькольм протянул к нему руку, и панель со скрипом подалась в сторону.

Серена в ужасе попятилась — внутри было полно паутины. Один лишь намек на то, что там могут быть пауки, заставил ее отказаться от мысли следовать за Слейтером. Она осталась ждать.

— Ну, что там?

Он вышел на свет.

— Похоже на коридор для любовников.

— Что-что?

Он потер ладони друг о дружку, стряхивая с перчаток пыль.

— В некоторых старых домах, подобных этому, делали тайный ход, который вел в спальню. Мужчина мог проникнуть в комнату к даме незамеченным. Та самая медная пластина на наружной части замка не позволяла любопытной жене или ушлой горничной нагрянуть в то самое время, как парочка… уединялась.

— Вот ведь похотливые ослы!

Он улыбнулся, раскрывая еще один свой секрет — ряд красивых белых зубов.

— Не исключено, что внимание мужчины не всегда было нежелательным.

— Мммм… — с сомнением хмыкнула она. — А куда ведет этот коридор?

— Не знаю. Возможно, в рабочий кабинет или в кладовую. Но я не вижу двери для выхода отсюда. Тут навалены старые ящики, старая мебель. Похоже, здесь десятилетиями никто не появлялся.

— И слава Богу! Да, лорду Аски придется ответить на некоторые вопросы. Вот ведь ужас: ты спокойно спишь, а кто-то незнакомый пробирается к тебе в комнату.

— И все это время женщина испытывает ложное чувство защищенности. — Он заглянул ей в глаза. — Ну прямо как вы.

— Ничего подобного, — обиженно сказала Серена. Она уже однажды опровергала это. — Нет никаких причин для беспокойства. Мне не угрожает серьезная опасность.

— Почему вы настолько в этом уверены?

Она искоса посмотрела на него.

— Уверена, и все.

В его голосе сквозил сарказм.

— Ну, должно быть, вы все хорошенько взвесили, да?

Серена нахмурилась.

— Я не обязана перед вами отчитываться. А лично мне все и так ясно.

— Вы кое-что забываете. Все это время вы спали в комнате, куда мог проникнуть кто угодно и, например, задушить вас. Я бы не назвал это «безопасностью».

— Что ж, ему пришлось бы для начала сдвинуть этот тяжеленный шкаф с места, не разбудив меня.

Слейтер покачал головой.

— А вы на редкость упрямы, не так ли? — сказал он, разглядывая обои с дельфиниумом. — И все же я рад своему открытию. Эта потайная комната станет идеальным спальным отсеком для меня.

От одной только мысли об этом Серена побледнела.

— Вы имеете в виду, что собираетесь ночевать в этой комнате?

— Да.

— И у вас будет неограниченный доступ в мою спальню?

— Да.

— В любое время, когда захотите?

— Если возникнет необходимость.

— А что, если я буду не одета?

Его лицо исказила злорадная улыбка.

— Тем лучше.

Она не знала, что делать: рассмеяться ему в лицо или дать пощечину?

— Я не согласна. Это предложение не только вопиюще непристойно, но и нанесет непоправимый урон моей репутации. Что подумают люди?

— Пусть думают что угодно. Я защищаю не ваше доброе имя, а вашу шкуру.

— Мистер Слейтер, это не обсуждается. Вы будете ночевать в комнате для прислуги, а когда мне это понадобится, я пошлю за вами.

Он скрестил руки на груди, на глазах превращаясь в неприступную крепость.

— Мисс Марш, наверное, вы просто не понимаете серьезность вашего положения. Кто-то угрожает вам, хочет убить. А там, откуда я родом, подобными угрозами не бросаются просто так, ради красного словца. Наступили трудные времена, и те, кто задумал причинить вам вред, могут объявиться в любой момент. Ваш отец не в силах защитить вас самостоятельно, поэтому он обратился ко мне. И хотите вы того или нет, распоряжаться здесь буду я.

Властность словно была его второй натурой. Но Серена не собиралась выслушивать угрозы от слуг.

— Мистер Слейтер, я не позволю, чтобы меня оскорбляли и понукали, как колониальную рабыню. Может, вы и должны меня защищать, но я не допущу, чтобы вы были моим тюремщиком.

Она проскользнула мимо него прочь из спальни.

— Куда это вы направляетесь?

— Убедить отца спустить с вас шкуру.

Казалось, вся тяжесть мира давит ему на плечи.

Эрлингтон сидел в стуле у окна, подставляя холодному утреннему бризу горячую голову. Из окна мир казался таким спокойным. Ветер разогнал облака, и густая зеленая трава блестела в лучах восходящего солнца. Далеко на лугу паслись овечки, и на несколько миль вокруг раздавалось лишь их тихое блеяние. Прекрасная страна, простая и естественная.

Но некоторые люди не будут счастливы, пока кровь солдат не оросит землю.

Эрлингтон сделал большой глоток из стакана с бренди, который держал в руке. Выпивка никогда не приносила ему облегчения, так что пил он совсем мало. Но сегодня, когда весь мир ополчился против него — а теперь еще и против его дочери, — вероятно, выпивка сможет унять тревогу и позволит ему мыслить ясно.

— Там ничего нет.

Эрлингтон обернулся на голос и прищурился. Он увидел экономку, худую женщину с густой копной медно-рыжих волос.

— Простите?

— Что бы вы ни искали, вы не найдете это на дне стакана.

Эрлингтон улыбнулся. Он и сам это знал. Но когда тебя укоряет прислуга, это уж совсем невыносимо. В Англии домашние слуги никогда не осмеливаются заговорить первыми. Тем не менее, за все время пребывания в замке он впервые услышал голос этой женщины.

Сейчас экономка на него уже не смотрела, занятая своим делом — она ставила на поднос кружки, собираясь унести их. Как же ее зовут?

— Обычно я не пью.

Миссис Уокер? Миссис Токер?

— Да, не пьете. Тем более не стоит начинать сейчас.

Эрлингтон подавил раздражение, которое вызвала у него фамильярность женщины, поскольку хоть это и нарушало правила поведения, то, что она говорила, было верно.

Он поставил стакан на стол рядом со стулом.

— Вы правы, конечно. Спасибо.

Она подошла, чтобы забрать стакан.

— Всем видно, что вы напряжены, как кожа на ирландском бубне. Еще один стакан, и от вас будет столько же шума, как от этого ужасного инструмента.

Он улыбнулся:

— Я больше не буду. Спасибо, что пытаетесь защитить мое доброе имя.

Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза рукой. В окно ворвался порыв ветра, мягко обдувая кожу лица.

Прошло несколько мгновений. Не чувствуя никаких движений, он открыл глаза. Экономка все еще стояла за его стулом, придерживая поднос на бедре и глядя на него.