Она впервые смогла внимательно рассмотреть место, которое служило ему спальней. Стены были без штукатурки, и он использовал деревянные перекладины как полки. Несколько книг, возможно, позаимствованных из библиотеки лорда Аски, выстроились на одной полке, расческа и бритва — на другой. Узкая постель, безусловно, слишком короткая для мужчины такого роста, стояла у стены, разделяя их. На перекладине над подушкой лежали кобура его пистоля и ножи. Пахло старой древесиной и плесенью. Разумеется, мало радости ночевать в таком месте. И тем не менее он охотно пошел на это. Ради нее.

— Позвольте, я помогу вам нанести мазь, — сказала она.

— Я и сам сумею справиться.

— Нет, я хочу это сделать. Это… самое меньшее, что я могу сделать.

Его лицо стало менее хмурым, но лишь чуть-чуть.

— Хорошо.

Серена нервно глянула на его полуобнаженное тело.

— Покажите, где болит.

Малькольм поднес к ее глазам правую руку, ладонью вниз. Суставы пальцев были бледными, и посреди кисти была рана. Серена не могла поднять глаз — так ей было стыдно.

Она открыла бутылочку и вылила немного пахнущей травами жидкости на ткань. Положила свою руку под его, чтобы удержать ее на весу, и осторожно коснулась разбитой кожи. Сейчас ей было хорошо видно клеймо на его ладони, и она жадно разглядывала каждую безобразную деталь шрама.

— Так лучше?

— Да. — Его лицо смягчилось, и он задумчиво произнес: — Спасибо.

— Что еще у вас болит?

Малькольм поднял левый локоть и открыл ее взору темный синяк на груди.

— Я и вздоха не могу сделать, чтобы не вспомнить рожу ублюдка, который это сотворил.

Серена вздохнула и пропитала ткань бальзамом еще раз.

Он слегка вздрогнул, когда она приложила мазь, крепко надавив на кожу. Серена чувствовала приятный запах, исходивший от тела Малькольма. У него был плоский, крепкий живот, каждый мускул был четко очерчен. Слишком поздно она поняла, как здорово было бы наносить лекарство голой рукой, а не тканью.

— А щеку? — спросила она.

— Да, она меня порядком беспокоит.

Он был слишком высок для нее — не дотянуться.

— Пожалуйста, сядьте.

Малькольм присел на краешек своей постели, и она оказалась меж его коленей. Волосы у нее на висках были все еще мокрыми после ванны. Она поднесла влажную ткань к его щеке и слегка коснулась ее. Ужасный синяк искажал и деформировал его прекрасное лицо. Еще один укол раскаяния пронзил Серену. Эта отметина появилась из-за ее дурного характера. Если бы не она, Малькольм бы не пострадал. Она заглянула ему в глаза — он тоже смотрел на нее.

Даже уязвленное самолюбие не удержало Серену от признания:

— Мне так жаль, что я втравила вас во все эти неприятности!

— Мне тоже.

Его ответ причинил ей жгучую боль.

— Я не должна была набрасываться на вас. Мало того, что я оставила Зоэ одну, что само по себе верх легкомыслия. Но я еще подвергла опасности вас, и это было безрассудно, глупо… и жестоко.

Малькольм закрыл глаза, его веки над густыми черными ресницами казались белоснежно-белыми.

— Извинения приняты. Я рад узнать, что вы больше себе такого не позволите.

Но Серена еще не закончила.

— Вы вступились за меня. Не многие мужчины сделали бы то, что вы, особенно учитывая, как я с вами обращалась. Я действительно очень благодарна. И я просто… хотела…

Все ее существо велело ей не делать этого, но она отказывалась слушать. Серена положила руки на его обнаженные плечи и потянулась к его губам.

Это был легкий поцелуй, ничего более. Дарованный ему здесь и сейчас. Его губы были мягкие и теплые. В глазах читалось удивление ее порывом. Но затем он обвил ее стан своими большими руками, и внезапно она оказалась в плену его объятий. Малькольм склонился к ее лицу и ответил на поцелуй, который становился все более страстным.

Его губы терлись о ее губы, воспламеняя огонь внутри ее. Серена закрыла глаза, вдыхая исходивший от Малькольма запах мыла и свежести. Завернутая в одеяло из кожи и плоти, Серена мурлыкала от удовольствия. Поцелуй благодарности стал поцелуем страсти, и он в мгновение ока дал ей то, в чем она нуждалась. Она чувствовала солоновато-сладкий привкус крови, сочившейся из ранки на его губе, и он вызвал в ней невероятное по силе желание, которое она была не в силах обуздать.

Ощущение голой кожи под пальцами вновь пробудило в ней тягу к мужчине. Но эта страсть так сильно отличалась от того, что она испытывала во время своего первого романа! То неловкое свидание было плодом ее желания завоевать мужчину, плодом любопытства и погоней за удовольствием. Сейчас же она хотела показать Малькольму Слейтеру свои чувства, она отчаянно жаждала доставить удовольствие ему.

Его поцелуи изумляли ее. Никакого следа искусной техники, никаких искусственных подходов. Сперва его губы мягко распахнулись навстречу ее губам, его ответный поцелуй был осторожным, как дикий зверь на тропе охоты. Но когда он понял, насколько велико ее желание, его подлинная страсть прорвала все барьеры. Его поцелуи были такими необычными и странными, такими безыскусными, как будто с их помощью он говорил о том, что у него на сердце.

Поцелуй стал глубже, и меж его густых бровей залегла складка. Серена чувствовала, как его пальцы гладят ее все еще влажные волосы, мягко направляя ее в танце его властных поцелуев. Знакомый голод пульсировал внутри ее, отчаянно требуя насыщения его плотью.

Как это здорово, что его тело касается ее везде. Их ноги и бедра соприкасаются, ее грудь прижата к его ребрам. Серену накрыла волна чувственности.

Ее возбуждение вызвало в нем ответный огонь, и Серена ощутила, как твердеет его плоть, прижатая к ее животу. Но как только это произошло, Малькольм отшатнулся.

Он схватил ее за плечи, удерживая на расстоянии.

— Я не могу продолжать.

А она никак не могла выйти из парализующего состояния блаженства.

— Что?

Он пытался отдышаться.

— Ваш отец доверил вас мне. Я не могу предать его доверие.

Никогда она еще так не досадовала на своего отца до этого момента.

— Но…

— Вам лучше вернуться в свою комнату, — сказал он, кивнув в сторону потайной двери. — Пока я не забылся.

Как раз этого-то Серене и хотелось… забыться. Забыть про общество с его модой и страхами, забыть о необходимости соответствовать своему положению, забыть о погоне за показным величием и обожанием мужчин. Она желала великолепной простоты, без всего вышеперечисленного, просто она… и просто он.

Малькольм склонился к ее руке и нежно поцеловал ее. Серена поймала себя на том, что качает головой. Она хотела лечь на узкую постель и позволить ему распахнуть ее пеньюар. Поцеловать ее грудь. Позволить своим жаждущим рукам овладеть каждой частью его тела. Она хотела большего…

Алчущий взгляд его изумрудных глаз сказал ей, что он тоже жаждет большего. И еще он умолял помочь ему быть сильным.

Сбитая с толку охватившими ее чувствами, Серена позволила ему отвести себя обратно к двери в стене. Но стоило ей переступить порог, и комната показалась ей чужой. Она последний раз взглянула на Малькольма, и он медленно закрыл дверь между ними.

Серена немного постояла у своей кровати, как будто впервые глядя на все, что ее окружало. Туалетный столик с богато декорированными гребнями и заколками, платяной шкаф, полный самых модных лондонских нарядов, постельное покрывало поверх матраса — все принадлежности истинной леди выглядели как игрушки в детском манеже.

Она переросла их.

Глава 20

Впервые Малькольм Слейтер почувствовал себя настоящим джентльменом.

Он направлялся на официальный обед с послом и хозяевами дома. А рядом с ним шла Серена Марш.

Впервые он шагал не за ней, а рядом с ней. А она просто радовалась, безумно радовалась этому.

Малькольм взглянул на Серену. Она была такой элегантной в белом платье с синими вышитыми цветами.