Серена улыбнулась в ответ. Чаровница. Прекраснее всех женщин, что он встречал. Эти сапфировые глаза выражали миллион самых разных эмоций. Ему понадобилась целая вечность, чтобы взять себя в руки, после того как он выпроводил ее из своей комнаты. Все, о чем он мог думать сейчас, — об этих пухлых губах, открывшихся ему навстречу, как лепестки распустившегося бутона. Он все еще чувствовал их вкус. Но самым важным было то, что это она поцеловала его.
Малькольм глубоко вздохнул, раздуваясь от гордости. Он изменился в ее глазах. Она больше не видит в нем лишь своего телохранителя, слугу. В ее глазах он теперь человек, мужчина. Даже джентльмен. Поклонник.
Ему понравилась эта мысль. Даже посланник Марш сказал, что он стал членом их семьи.
Семьи. Это слово совершенно незнакомо ему, и все же оно звучит где-то в глубине сердца. Несмотря на прошедшие годы и загрубевшую в скитаниях душу, он все еще помнит, что это такое. Прошло уже два десятка лет с тех пор, как он чувствовал тепло своего семейного очага. Счастливые воспоминания о нем все еще живы — не стертые даже тем ужасным днем, когда он в последний раз видел родных живыми.
И все же было кое-что, тревожившее его. Как телохранитель и бродячий охотник, он жил по своим правилам, самым главным из которых было — никогда не поддаваться эмоциям. Они затуманивают взгляд и заставляют прислушиваться к сердцу, а не к разуму.
А это — первый шаг на пути к провалу, к опасности быть убитым. Чем ближе становятся его отношения с Маршами, тем менее эффективно он будет выполнять свою работу… и тем быстрее сделает Серену более уязвимой.
— Итак, вот он, герой, о подвигах которого я так много слышал! — жизнерадостно произнес лорд Аски, как только Малькольм переступил порог столовой. — Марш рассказал мне, что сегодня произошло. Мальчик мой, ты заслужил порцию доброго старого виски.
— Спасибо, сэр, — ответил Малькольм, беря стакан с золотистой жидкостью.
— Как ты, моя дорогая? — спросил лорд Аски Серену. — Надеюсь, ты не пострадала в этой передряге?
— Нет, лорд Аски. Я в полном порядке.
— Спасибо Слейтеру. Такое ощущение, что его ударили по лицу крокетным молотком.
Леди Рейчел коснулась руки Малькольма.
— Пойдемте, мистер Слейтер. Садитесь рядом со мной. Я хочу знать каждую деталь ваших злоключений.
Малькольм неловко последовал за ней.
— Уверен, что это не так, миледи. Все это не для дамских ушей.
Серена откашлялась.
— Зато поучаствовать в подобных приключениях дамы вполне могут.
Малькольм смущенно улыбнулся:
— Вы держались лучше меня. В общем, похоже, эти мужчины пытались напугать мисс Марш. Я просто убедил их пересмотреть свое решение.
И он кратко пересказал события прошедшего дня.
— Честно говоря, мистер Слейтер, — заметила Серена, — вы немы, как могила. Если бы в газете появилась заметка об этом происшествии, ваш рассказ о нем поместился бы в одну строчку.
И Серена описала в деталях все, что случилось, когда она наткнулась на компанию агрессивных мужчин.
— Один против целой толпы, — отметила леди Аски. — Мистер Слейтер, разве вам не было страшно?
Малькольм пожал плечами:
— Наверное, было.
— Но вы кинулись на этих негодяев, отбросив страх… Как это возможно?
— Мне пришлось. — Он бросил взгляд на Серену. — Я хотел это сделать.
Вот, снова… выразительные глаза Серены что-то сказали ему. Она улыбнулась Малькольму.
— Хватит, Рейчел, — обратился лорд Аски к супруге. — Не заставляй героя рассказывать о собственных подвигах. Лучше воздадим должное ужину. Я вижу, у Марша есть несколько важных вопросов к вам.
К разочарованию Малькольма, леди Аски посадила Серену за столом напротив него. Это было абсолютно правильное решение, но Малькольму не терпелось вновь ощутить тепло Серены рядом с собой. Однако леди Аски поместила его на почетное место, справа от себя, и он чувствовал себя польщенным.
Малькольм смущенно оглядел бокалы и столовые приборы. Перед ним стояла чаша с супом, и ему пришлось выискивать среди ложек подходящую.
Эрлингтон накрыл колени льняной салфеткой.
— Скажите, мистер Слейтер, вы узнали кого-нибудь из нападавших?
— Нет, сэр. Зато я узнал несколько тартанов[8]. Там были двое из клана Макдоннелов, Фергюсонов и Маккиннесов, а остальных я не знаю. Единственное, что я хотел бы понять, — что они делали так далеко от места игр?
— Я знаю, что они делали, — ответил Эрлингтон, чей суп из телятины оставался нетронутым. — Готовились к войне.
Серена похолодела.
— К войне?
— Боюсь, что так. Переговоры зашли в тупик. Каждая сторона остается при своем. Шотландцы требуют разнообразных свобод, и главная из них — собственная судебная система и полное освобождение от налогов.
Аски вздохнул:
— Это же абсурд. Никаких налогов? А как они собираются поддерживать армию, монархию? Все британские субъекты должны платить налоги. А об их судебной системе и говорить нечего. Эти кланы, которые вы упомянули, сами себе монархи, некоторые из них не намного лучше, чем банды уличных хулиганов. Какие законы могут существовать у таких людей?
Малькольм под столом потер клеймо на своей ладони.
— Не могу с этим поспорить.
— Шотландцам лучше жить свободно под властью британской короны, чем под началом глав кланов, которые устанавливают каждый свой закон.
— Но в этом споре есть и другие камни преткновения, — продолжил Эрлингтон. — Они хотят республику. Хотят отделиться от Великобритании.
— Как Америка? — вскричал Аски.
— Так я слышал.
— Не понимаю, — сказала Рейчел. — Шотландия является частью Великобритании более ста лет. Зачем сейчас что-то менять?
— Отделять[9], дорогая, — поправил ее муж со смешком. — Но это хороший вопрос. Зачем им отделение? Почему сейчас? И, во имя Господа Бога, каким образом? Шотландия в том, что касается самой нации, — бедный родственник. Она никогда не сможет быть самостоятельной.
Эрлингтон покачал головой:
— Мало тех, кто считает иначе, но голос их громок. Шотландцы прекратили всякие переговоры. По всему Глазго расклеены билли, собирающие тех, кто поддерживает шотландское правительство. Шотландцы обзаводятся оружием, провизией. Создается впечатление, будто они пытаются занять более агрессивную позицию.
— И почему только шотландцы не могут быть такими же, как жители Уэльса? — саркастически заметила Серена, музыкой своего голоса стараясь улучшить настроение. — Валлийцы вообще никогда не возмущаются.
Малькольм рассмеялся и промокнул рот салфеткой.
— У шотландцев никогда не подгибаются колени. Даже внутри кланов нам сложно быть покорными. — Он обернулся к послу. — Я должен спросить вас — есть ли такие условия, на которых принц-регент позволит Шотландии самоуправление?
Эрлингтон ответил без долгих раздумий:
— Нет. Британская империя неделима. Принц-регент вполне определенно дал это понять. Он не позволит, чтобы его правительство было низложено. Он недвусмысленно заявил, что подавит мятеж, даже если ему придется для этого стереть Шотландию с лица земли.
Комнату наполнила тишина, присутствующие смотрели друг на друга.
Аски поставил свой бокал на стол и серьезным голосом произнес:
— Si vis pacem, para bellum. Хочешь мира — готовься к войне.
Эрлингтон ровным тоном, тщательно подбирая слова, ответил:
— Боюсь, это так. И поэтому мое самое горячее, самое страстное желание — добиться мира для Шотландии любой ценой.
Будучи единственным шотландцем в комнате, Малькольм чувствовал, что исход этого конфликта всем весом ляжет на плечи его народа.
— Сэр, если так можно сказать, простые люди не хотят войны. Это правда, что шотландцев сейчас обуял новый всплеск патриотизма. Но им достаточно петь песни в пабах и рассказывать старые байки. Они не хотят быть неверными Короне. Но они обязаны делать то, что им прикажут главы кланов.
