Вот и дошел, мрачно подумал Василий. Неужто это и есть вход во владения Ящера? По всякому представлялся этот вход. И пещерой мрачной, и ямой без дна, но вот что б такое чудо!.. С опаской, он зашел с другой стороны. Ворота, как ворота. Что с одной стороны, что с другой. Богатырь почесал затылок. Ну, нашел ворота, а дальше что? Вроде слышал от гостей иноземных кощуны про такие чудеса. Помнится, ихний богатырь чудесные слова подслушал, потом и открыл ворота. А здесь у кого подслушивать? Не у медведей же! Попробовал вспомнить что за слова тот богатырь говорил, да куда там! Не Белоян ведь. Это у того голова большая — много запомнить можно, а тут, голова как голова — не больше шелома. Проверял раз, сколько мудрости в шелом поместится — всего-то пара свитков берестяных и влезло. А много ли на них написать можно? А, была не была, махнул он рукой.
С некоторой опаской приблизившись к непонятным воротам, Василий несильно толкнул створки. Те даже не шелохнулись. Второй раз толкнул посильнее — то же самое. Плюнув с досады, Василий что было силы, впечатал твердый кулак аккурат в середину ворот. На этот раз ворота низко загудели, завибрировали, будто в колокол ударил. Не ожидавший такого, Василий попятился, и мигом налетел пяткой на невесть откуда появившийся корень. Нелепо взмахнув руками, богатырь с шумом рухнул в заросли сочной травы. Звонко щелкнуло, и Василий с удивлением увидел как на воротах распахнулось смотровое окошечко.
— Ну, чаво буянишь? — прошамкал из окошечка беззубый рот. — Вот, ужо выйду, да крапивой-то по ляхам! Ишь, расшумелси… Рот закрой — ворона влетит.
Покрасневший от обидного хихиканья, Василий поспешил захлопнуть рот, который и вправду от такого чуда открылся — шире некуда. Да поспешил малехо. Зубы клацнули так, что аж челюсть свело, а от щелчка, с ближайшего дерева свалилась перепуганная насмерть белка. Хихиканье стало громче.
— Эк, нескладеха! Чего лежишь-то, небось на соплях поскользнулся?
Взревев от обиды, Василий вскочил на ноги горя желанием пересчитать все кости насмешнику. Метнулся за ворота, и замер как вкопанный — за воротами никого небыло.
— Смотри, опять не поскользнись! — Василий явственно услышал, как насмешник в буйном веселье захлопал в ладоши.
— Ну, дед, — в ярости выдавил сквозь зубы богатырь, — дай только до тебя добраться. Я тебе всю бороду по волоску выщиплю!
— Но-но! Ты, это, не балуй! — голос в миг стал серьезным. — Я тут для дела поставлен. Меня пальцем трогать нельзя!
— Это кто ж решил, что трогать нельзя? — расхохотался Василий. — Да и небоись, не девка ты красная, что б пальцем трогать. Я тебя кулаком потрогаю, по зубам…
Намешник затих, видимо обдумывая услышанное. Пользуясь паузой, Василий снова обошел ворота. Колдовство какое-то! Смотровое оконце открыто, вроде должен через него тот край полянки просматриваться. А там темень, хоть глаз выколи, только временами белеет что-то — видимо дед-насмешник.
— Слышь, дед, — позвал богатырь — Да не боись, не забижаю старых, хоть и заслуживают некоторые…
— Ха! Это тебя бояться что ли? — голос осекся, видимо уловив нечто во взгляде Василия, решил не нарываться. — Что хотел?
— Ты, вот что объясни. Как ты в таких тоненьких воротах помещаешься? Не тесно?
— Вот уморил, — снова засмеялся дед. Правда в этот раз не насмехаясь, а как после хорошей шутки. — Ты что, и впрямь подумал, что я внутри ворот сижу?
— Ну, — смутился Василий. — Тебя с той стороны нет… Вот я и подумал…
— А ты что, волхв, что бы думать? Меня нет с той стороны, потому что я с этой.
— А ты сам, случаем, не волхв? — Василий почувствовал как злость вновь подкатывает к горлу.
— Тьфу, на тебя! — испугался невидимый собеседник. — С чего это я волхв?
— Да, судя по ответам, умный больно…
Собеседник замолк, размышляя оскорбили его или похвалили. Видимо так и не понял, поэтому сухо спросил:
— Ты хоть знаешь, богатырь, в чьи ворота ломишься?
— Ну, коли ты не Ящер, то не в твои…
— Знаешь значит… А раз знаешь, почто не убегаешь?
— Ну, ты даешь, дед. Я сюда столько времени добирался, с чего ж мне убегать? Да и что за хозяин такой, что гостя на пороге держит?
— Наш хозяин тебя в гости поди не звал… Пока… А позовет коли, сам приходить не захочешь, да только поздно будет…
— А ты, дед, меня не пугай. Пуганый! Лучше отворяй ворота, пока сам не открыл, только тогда чинить сам будешь!
— У, супостат! — из смотрового окошечка показался сухонький старческий кулачок, погрозивший богатырю и ящеркой юркнувший обратно. — Ты не смей!
Василий с тоской посмотрел на тяжелые, потемневшие от времени ворота. Как уговорить деда? Не ломать же в самом деле? Ящер точно осерчает — как после такого оружие у него просить?
— Да ладно тебе, дед, — вздохнул Василий. — Отворяй дверь. Дело у меня к хозяину твоему.
— Ишь, какой! Дело у него! А то у хозяина забот больше нет, как с тобой возиться?
Да, и откуда только нашел его Ящер? И ведь не переспоришь, упертого.
— Слушай, дед, не хочешь пускать, так хоть доложи обо мне. Так мол и так, пришел человек, просит принять…
— Делать мне больше нечего, — вновь забрюзжал дед. — Что бегать туды-сюды! И потом, ишь что удумал. Я, значит, докладывать побегу, а ты тем временем шасть, и поворуешь все. Ходят вот так всякие, а потом вещи пропадают.
— Да нужны мне твои вещи, как сильному премудрости! — вспылил Василий. — Никогда Василий Игнатьевич чужого не брал! Это тебе в Киеве всякий скажет!
— Постой, постой… Это ты что ли Василий Игнатьевич будешь?
— Ну я. Тебе то что с этого?
— Не мог сразу назваться, тетеря! — рассердился старик. — Столько времени с тобой зря потратил!
— Э, дед, а ты часом не того? — усомнился Василий. — Что в имени тебе моем, ты кулака взгляни объем.
— Эк, как красиво сказал! — восхитился старик, но в следующий миг голос обрел прежнюю брюзгливость. — Что-что? Упреждены насчет тебя. Велено, как появишься, сразу к Хозяину доставить! Прямиком в Тронный Зал!
Вот от этих слов растерялся Василий. Он уже было думал, что с боем прорываться придется, а тут на тебе — велено немедленно доставить! И не просто доставить, а в Тронный Зал.
Створки ворот с жутким скрипом поползли в стороны. Богатырь недовольно поморщился — что ж за хозяин, коли за воротами не следит. А с другой стороны, гости здесь вряд ли часто бывают, так зачем напрасно добро переводить?
— Ну, проходи, раз пришел, — усмехнулся старик и неожиданно добавил: — Меня Маргаст звать… Ты это… хозяину не говори, что я тебя столько промурыжил, а?
— Жестокий?
— Не, справедливый. Но строгий.
Прикинув, Василий согласно кивнул — уж очень виновато смотрел слуга подземного повелителя.
— Не скажу. Только услуга за услугу, согласен?
Бросив последний тоскливый взгляд на проглядывающее сквозь густые кроны деревьев небо, Василий шагнул в мрачный, пахнущий вековой сыростью туннель. В следующий миг перед глазами закружились разноцветные круги, неведомая сила подхватила, и, словно перышко, с непостижимой скоростью понесла вперед, в темноту.
Каменный пол ударил в подошвы с такой силой, что Василий покачнулся, с трудом устояв. Немного придя в себя, осторожно огляделся. Тронный Зал Ящера, в который его занесла неведомая сила, оказался просто огромен. Густой полумрак скрывал от любопытного взгляда высокий потолок и далекие стены. Прямо напротив, в неясном, рассеянном свете факелов, угадывались очертания высокого трона. Не в силах побороть любопытство, Василий подошел поближе. Даже при таком скудном свете, в изумлении рассмотрел тонкую резьбу покрывавшую трон. Каких только существ там не было. Смоки, с оскаленными в реве пастями густо украшавшие высокую спинку, и грифоны, и полканы, и вовсе настолько странные существа, что и не подобрать названия. Одни только огромные звери с толстыми как столбы ногами, огромными ушами и двумя хвостами — один заместо носа — чего стоили. Ножки трона украшены гадами ползучими настолько правдиво вырезанными, что того и гляди раздастся негромкое шипение, и треугольная, плоская голова метнется в молниеносном броске. Но больше всего поразили подлокотники увенчанные головами разгневанных смоков. Неведомый мастер вставил горящие кровью рубины в глаза змеев, и от того, казалось, что вот-вот бросятся на любопытного человека.
