— Думаешь, песчинка может перегородить бурную реку? — горько рассмеялась женщина.
— Перегородить не перегорожу, но хоть умру с честью! Коль упредить не сумел, все одно жить не смогу. Дубину в лесу выломаю и, коли не подведет, все меньше погани до Руси доберется!
— И сам пропадешь, и Руси этим не поможешь…
— Но хоть что-то то сделать нужно! — тоскливо воскликнул Василий. — Родная земля в опасности, не могу я в стороне отсиживаться.
— Нужно, — неожиданно легко согласилась хозяйка. — Только вот сможешь ли…
Она хитро прищурилась на ошалевшего от этих слов Василия.
— Все смогу! — бухнулся он на колени. — Коли ведомо тебе, как Руси помочь можно, умоляю, скажи!
— Не просто это сделать, очень непросто. — Задумчиво проговорила хозяйка отведя глаза. — Готов ли головой рискнуть?
— Готов, матушка! Только скажи, что делать нужно, а уж я… Не подведу!
— Ну, коли так… Скажу, а уж там все от тебя зависит. Сможешь — послужишь Руси достойно, а не сможешь… Накось, испей пока я говорить буду.
Василий послушно подхватил из рук загадочной женщины вместительный кувшин, и поудобнее устроился подле нее на полу.
— Слушай внимательно, соколик, — нараспев проговорила хозяйка. — Ведомо мне, что есть у Ящера в подземном мире кузня. Много чудесного оружия создают в ней искусные мастера. Есть там и мечи кладенцы, и самострельные луки, и брони неразрушимые… Все и не перечислишь. Но возжелал Ящер более чудесное оружие. Долго думали кузнецы и оружейники, чем Ящера удивить можно. Наконец принесли ему меч, лук и стрелы. Но не простое то было оружие. Скован был тот меч из ненависти русского народа к захватчикам, лук — из несгибаемости народа русского, а наконечники стрел из слез матерей, что не дождались своих сынов с застав богатырских. Тот, кто владеет этим оружием, может в одиночку супротив рати великой идти. Вот коли достанешь это оружие, то смело можешь идти на рать, как задумал. Только с ним сможешь Руси помочь…
— А как мне до оружия этого добраться? — заплетающимся языком еле выговорил Василий. Крепка оказалась брага. Глаза так и норовили закрыться. Только неимоверным усилием воли удавалось держать их открытыми.
— Дам я тебе клубочек волшебный. Он доведет тебя до входа в подземный мир. А уж там, все только от тебя зависит. На владения Ящера моя сила не распространяется. Но что смогу — сделаю.
Перед глазами уже плыло, но прежде чем провалиться в забытье, успел спросить:
— Кто ты, хозяюшка?
— Я — Мать, Землица Русская…
Девка появилась так внезапно, что Чернобой даже опешил. На безлюдной лесной дороге, одна, да и рожица симпатичная. Только наличие меча, да кольчуга с шеломом немного смущали — поляница что ли — но так даже интереснее.
Занятая своими мыслями, девушка заметила наемника только тогда, когда твердая рука грубо ухватила узду ее жеребца.
— Чем расстроена, красавица? — Насмешливо спросил Чернобой, с удовольствием отмечая растерянность девушки. — Может я, твою грусть разгоню?
Мотнув головой, девушка попыталась освободить коня от железной хватки. Не тут то было. Чернобой держал крепко.
— Пусти! — сердито выкрикнула девушка. — Пусти, говорю!
Чернобой только рассмеялся. Его люди успевшие окружить красивую всадницу выжидательно смотрели, дожидаясь команды. Только увалень Сигурд недовольно хмурился, не одобряя поведения Чернобоя.
— Что ж ты, красавица, — дурашливо протянул Чернобой. — Не хочешь приласкать усталого путника?
Глаза девушки вспыхнули гневом. Выхватив меч, она наотмашь рубанула по растянутому в улыбке лицу наемника. Звякнула сталь. Настороженно следивший за девушкой Чернобой вовремя вскинул руку защищая лицо. Клинок, скользнув по булатной пластине наручи плотно застрял в специальной щели. Рывок, и меч вырвался из рук девушки.
— Ах ты ж! — опоздало спохватился Лабута, и прежде чем Чернобой успел его остановить, метнул короткий топор в голову поляницы. Глухо звякнув обухом об шелом, топор сбил девушку с коня.
— Дурень ты, — снова рассмеялся Чернобой. — Неужто я сам с девкой не справлюсь?
Лабута виновато развел руками. Мол хотел как лучше.
— Ладно, — сказал Чернобой, обводя взглядом лица наемников. — Вот ты, Гордята, давай первым.
Обрадованный Гордята мигом спрыгнул с коня, нависая над приходящей в себя девушкой. Но не успел он притронутся к ней, как меж его лопаток задрожало длинное, с черным оперением древко стрелы. Таким цветом в дружине Владимира ратники метили самые опасные, бронебойные стрелы. Не проронив ни звука, Гордята кулем упал рядом со своей несостоявшейся жертвой.
С проклятиями хватаясь за оружие, наемники стремительно развернулись. В сотне шагов от них, положив на тетиву следующую стрелу, возник неведомый витязь.
— Отпустите ее, — коротко приказал он.
Вспыхнув, Чернобой дернул повод коня. Как этот щенок смеет приказывать ему — Чернобою?!
Лук в руках витязя чуть качнулся и острое жало стрелы уставилось прямо в грудь наемника.
— Отпустите ее. И уходите.
Остановив коня, Чернобой задумчиво вглядывался в суровое лицо витязя. Если бы не этот чертов лук!
— Я успею убить одного, может даже двоих из вас, — нарушил затянувшееся молчание витязь, его пальцы неподвижно лежали на ушке тяжелой стрелы способной навылет пробить незащищенного человека. — Потом вы убьете меня. Так стоит ли девка и пара коней такой цены?
— Не стоит, — согласился Чернобой. — Забирай ее и уходи.
Громоволк — вспомнил наконец имя витязя Чернобой. Доводилось встречать его в Киеве. Значит и следующая встреча не за горами.
— Я даю тебе слово, пес, что не ударю в спину. Собирайтесь и галопом!
Чернобой дернулся как от доброго удара в челюсть. Сзади зарычал от оскорбления викинг Сигурд. Но острое жало стрелы сводило на нет все мечты о немедленной мести. Да и работа еще впереди, за которую уже уплочено тяжелыми золотыми кругляшками с ликами великих базилевсов.
— Мы еще встретимся! — сквозь зубы процедил Чернобой разворачивая коня.
— Жду. — коротко ответил Громоволк.
Проснулся Василий, от надоедливого цоканья белки. Присниться же такое, сладко потянувшись подумал он. Утреннее солнышко еще не вошло в силу и по земле тянуло приятным холодком. Назойливая зверушка требовательно клюнулась в плечо богатыря. Василий не глядя протянул руку желая погладить, но тут же отдернул словно ужаленный. Вместо шелковистого беличьего меха, ладонь наткнулась на колючую пряжу. Уже зная что увидит, он медленно повернул голову. На влажной от росы траве, серел небольшой шерстяной клубочек. Обрадованный вниманием человека, клубочек подпрыгнул и требовательно откатился чуть в сторону.
— Ну, ты это… — не зная как вести себя с таким необычным спутником, протянул Василий. — Дай хоть пожрать, что ли. Я на голодный желудок далеко не уйду.
Клубочек покрутился на месте обдумывая его слова. Наконец, приняв решение, подкатился к человеку и замер в ожидании. Кряхтя, Василий разогнул затекшую от лежания на твердой земле спину. Ну, Хозяйка, хоть бы мха подложила, а то оставила посреди поляны, аккурат на том месте где избенка стояла. Покрутив головой, Василий заметил расшитый затейливыми узорами узелок. Заглянув в него, он мысленно извинился, и поблагодарил Хозяйку. К доброму куску жареного мяса, заботливая женщина, или богиня, не забыла и краюху свежего хлеба, и несколько головок лука да чеснока, да добрый шмат нежного сала. Там же, желтело несколько вареных с ароматными травами репок. Нашелся и сыр. Вот только как ни искал Василий, но так и не нашел ни кувшина, ни меха с брагой. Ну и леший с ней, с брагой, подумал он. Коли после каждого глотка засыпать, и за сто лет не доберусь до застав… или до подземного мира.
— Ну, колючка, — дожевав обратился Василий к маленькому провожатому, — веди.
Ничуть не обижаясь на «колючку», клубочек резво покатился между высокими деревьями. Спотыкаясь о вывороченные на поверхность толстые корни, Василий поспешил следом. Ловко проскользнув меж вывороченных бурей корней вековой сосны, клубочек остановился поджидая неуклюжего человека. Сунувшийся было в обход Василий только плюнул с досады. В обе стороны от перегородившей дорогу лесины, вздыбились такие же вывороченные корни. Вздохнув, он полез следом, раздирая рубаху об острые сучки. В тот момент, когда стало казаться что худшее уже позади, твердая с виду земля проломилась, и Василий поминая клубочек и Чернобога, ухнул в глубокую яму. Туча брызг протухшей воды взвилась над ямой, и опала дождем на беспрестанно изрыгающего проклятия богатыря.
