—

Мне нужен портье-человек.

—

Вас смущает мое электронное происхождение? — омерзительная улыбка на голографическом лице становилась все шире и шире. Так, поди, он скоро лопнет.

—

Меня ничего не смущает, но я хотел бы поговорить с

человеком

из администрации. И будет лучше, если он подойдет в номер.

—

Но…

—

Никаких но, — заорал на него Владимир Кириллович, — сейчас же мне в номер администратора! Я буду жаловаться!

—

Ну что вы, не волнуйтесь, — заворковала голова.

—

Пошел вон, — сказал Владимир Кириллович и вырубил коммуникатор.

Администратор с искренне озабоченным лицом появился буквально через двадцать секунд. Его глаза бегали, а дыхание сбивалось — по всей видимости, он сюда бежал, чтобы успеть подавить возмущение в зародыше. Владимир Кириллович быстро изложил ему свою проблему, настойчиво выдворив его из спальни, где лежала Настя. Администратор изображал глубокое раздумье — самое время дать ему денег. Вот тут не облажаться бы — не с кредитного же чипа ему валюту сбрасывать. Есть ли достаточное количество наличности? Владимир Кириллович залез во внутренний карман пиджака, висящего на стуле, — к счастью, российская любовь к бумажным деньгам не подвела, в кармане лежала увесистая пачка новых йен. Отодрав примерно половину, он протянул деньги администратору. Здесь, в Калькутте, такой суммы хватило бы, чтобы купить небольшую квартиру.

У администратора тут же загорелись глаза, а от подсчитанной в уме суммы отшибло способность к внятному изъяснению, поэтому он что-то прохрипел, энергично закивал головой и исчез в дверях.

Владимир Кириллович, словно загнанный зверь, рыскал по номеру взад-вперед. Он не находил себе места, он не знал, что ему делать. А если врача не приведут? Ну, тогда этот администратор пожалеет, что на свет родился. Но что толку, если он не успеет?

Он в очередной раз подошел к лежащей на кровати девушке. Кровь, похоже, продолжала сочиться из раны. Жгут, что ли, наложить. Владимир Кириллович принес из ванной полотенце, скрутил его и туго перетянул бедро Насти. Но кровь густой темной жижей продолжала стекать на постель. Сколько же ее вытекло?

Ему показалось, что прошла вечность, пока появился врач. Немолодой европеец, судя по акценту — немец, войдя в номер, уверенным жестом отодвинул Владимира Кирилловича в сторону и немедля направился в спальню. Здесь он быстрыми движениями надел резиновые перчатки, снял все повязки и полотенце, стер кровь какой-то шипящей при прикосновении губкой и, грубо поворачивая ногу руками, осмотрел рану.

—

Что делать будем? — спросил он.

—

То есть? — не понял его Владимир Кириллович.

—

Ну, ногу, девушку — сохраняем или на запчасти?

—

Да… — наверное, если бы в номере был еще один врач, этого Владимир Кириллович пристрелил бы.

—

Спокойно! — одернул его медик. — Я понял, будем лечить.

Действовал он быстро и уверенно. Сначала вытащил из своего увесистого саквояжа запечатанный в пластик набор инструментов, подвесив к бра над кроватью пластиковый пакет с прозрачной жидкостью, подключил капельницу. Потом он занялся непосредственно раной — что-то чуть-чуть подрезал, что-то перевязал, засунул в рану какой-то очень красивый, поблескивающий хромом инструмент, щелкнул им там. Потом другой блестящей штукой, похожей на обычный канцелярский степплер, быстро провел по коже, оставив на ней едва заметную полосу полупрозрачных скобок.

—

Готово! — провозгласил он. — Вообще-то кровопотеря большая, но выкарабкается. За пару суток будет как новенькая.

Врач вытащил увесистый агрегат, очень напоминающий «кольт» сорок пятого калибра, понажимал какие-то кнопки на его задней панели и, приставив ствол агрегата к Настиному плечу, впрыснул ей медикаменты.

—

Вот еще один пакет с раствором, поменяете, как этот закончится, это несложно. И вот, — он протянул Владимиру Кирилловичу плотную пластиковую визитку. На лицевой стороне было написано «врач» и стоял номер сетевого локейта, на обороте — сумма в новых йенах. Видимо, гонорар в таких случаях был стандартным. Размером со вторую небольшую квартиру в Калькутте. Владимир Кириллович молча отдал ему деньги.

—

Если что, — сказал на прощанье врач, — обращайтесь. Повторные консультации по текущему случаю — бесплатно.

Владимир Кириллович закрыл за ним дверь на замок и вернулся в спальню. Настя пришла в себя и смотрела на него. Ее лицо было почти такое же белое, как подушка, на которой она лежала.

—

Пить, — чуть слышно прошептала она. Владимир Кириллович выдернул из охладителя бутылку с минеральной водой. Налил полную чашку и поднес к губам девушки. Она сделала несколько глотков и закрыла глаза. Через минуту она снова их открыла и сказала:

—

Мне нужно в Сеть.

—

Но… — попытался возразить Владимир Кириллович. Несмотря на слабость, ее глаза выражали такую решимость, что он не мог ей противиться.

—

Очень надо, правда, — сказала она, и Владимир Кириллович воткнул штекер вирт-коннектора в разъем ее нейроконтакта.

Джек сразу почувствовал неладное, когда она внезапно отключилась. Он ведь еще так много не успел ей рассказать. Он ждал, когда она появится снова. Долгие секунды шли одна за другой, но она так и не появлялась. Он пытался объяснить это тем, что в реальном мире время течет совсем не так, как в виртуальности. Но все равно ему было неспокойно.

И вдруг его мысли были прерваны мощным сигналом чужого. Сигнал исходил с того объекта,

несервера,

как называл его Джек. Сильный и, как всегда, безмерно чужеродный, заставляющий вздрагивать все его существо.

Джек направил внимание в эту зону Сети, но

несервер

снова не пускал его. Снова что-то невообразимо шумное и беспорядочное, но такое знакомое преградило ему путь. Что же это могло быть? Казалось, природа этого явления — вот она, дотянись и возьми, но каждый раз простое решение ускользало.

Сигнал чужого изливался в человеческую Сеть, транслируемый непонятным образованием, не пускающим Джека внутрь, несколько миллисекунд. Долго, очень долго. За это время огромные массивы чуждой информации осели в сотнях закоулков Сети. Что они там делают? Джек не мог понять. Их действия были столь же чужеродны, как и сознание чужого, оставляющего эти фрагменты. Интересно, можно ли проследить эти действия, находясь снаружи, в реальности? Если знать, куда смотреть, то наверняка можно. Наверняка чужие программы встраивались в программы людей, словно ДНК смертоносного вируса, сливающиеся с геномом клеток ничего не подозревающего организма, и начинали свою методичную, но невидимую работу. Пока невидимую. Но что-то же должен хотеть этот чужой. Ведь им что-то движет. Иначе к чему все эти действия?

Джек чувствовал: нечто ужасное грядет, если не остановить этот процесс. И если не сделать это вовремя, то ужас может выбраться и в реальность.

И тут он почувствовал, что в Сети появилась Настя.

Настя вошла в виртуальный мир в том же ресторане. Джек сидел перед ней. Как будто и не уходил.

—

Ты что, ждал меня здесь? — спросила она.

—

Я же говорил, я всегда во всей Сети. Везде одновременно.

—

Интересно. Мне трудно это себе представить.

—

Что с тобой случилось? — на его лице читалась искренняя обеспокоенность.

—

Кровотечение. Я себе ногу повредила. Но теперь все должно быть нормально. Там, в реале, мое тело лечат. Ногу подлатали. За мной присматривает какой-то мужик. Я не знаю, кто он, не могу ему доверять. Но у меня нет другого выбора — за мной охотятся… Я даже не знаю, кто они такие. Складывается впечатление, что за мной охотятся все, кому не лень.