—

Спасибо, — немного отдышавшись, сказала Настя. Ее спаситель уже выкарабкивался из-под нее. Что-то в произошедшем показалось Насте странным, но она еще недостаточно пришла в себя и все никак не могла понять, что было не так.

—

Не за что, — ответил спаситель и как-то испуганно отдернул руку с ее груди. Это был мужчина лет пятидесяти пяти, коротко стриженный, с небольшим, но отчетливым животиком. Обычно одетый. Говорящий по-русски, что само по себе уже было странным в трущобах Калькутты. Половину его лица закрывали большие, совершенно черные очки, так что разглядеть его глаза Настя не могла. Как и в прошлый раз. Несмотря на дурноту и головокружение (видимо, крови из рваной раны на ноге вытекло много), она была уверена, что это тот самый мужик, что вывез их с Мухомором из аэропорта. Он что, следил за ней, что ли?

И она поняла, что казалось самым странным: он назвал ее по имени. Откуда он мог знать, как ее зовут? Нет, он совершенно точно за ней следил. Еще одна сила, которой нужен файл?

Настя украдкой оглянулась на провал со штырями — может, еще не поздно вернуться к пути вперед? Только нанизываться на штыри больше не хотелось.

—

Вам тоже нужен этот файл? — спросила она, глядя прямо в его черные очки. Нет, кроме очков что-то еще в нем было знакомо. Где-то она видела его раньше. Еще до того, как все началось. Или в самом начале? Она никак не могла вспомнить.

—

Подожди, — он не ответил прямо. Ни да, ни нет. Только «подожди». Стало быть, он собирался торговаться. Еще один торговец. Да что им всем далось в этом файле?

Настя шагнула назад, став в сантиметре от края. Теперь он не успел бы ее схватить, если бы она прыгнула вниз.

—

Отвечайте!

—

Подожди, — снова сказал он.

—

Чего? — спросила Настя. Она чувствовала, он не уверен в том, что делает. Она была нужна ему. Всем нужна она, чтобы достать файл, который им тоже нужен. Похоже, очень нужен.

—

Я… — он замялся. Он и на самом деле не мог подобрать слова.

—

Вам. Нужен. Файл. Который. Могу. Достать. Только. Я? — чеканя каждое слово, спросила Настя.

—

Да. Но не только ты.

—

Вот как? — Настя искренне удивилась. — Тогда чего вы все ко мне при-дол-ба-лись?! — выкрикнула она. — Вот пусть

нетолькоя

его и достает. Мне не нужен ваш файл. Провалились бы вы вместе с ним!

—

Но… Только… — Он никак не мог найти нужные слова. — Дело не только в файле. Вернее, не в файле вовсе. Я не за тем сюда пришел.

—

А за чем? — Настя не понимала, что происходит, но отчетливо начинала чувствовать себя хозяйкой положения.

—

За тобой.

—

Угу, — недоверчиво промычала девушка. Кто бы сомневался, что он пришел сюда именно за ней. Файлом здесь и не пахло. Пахло собачьим дерьмом. И рухлядью. И Индией еще пахло. Такой назойливый запах благовоний.

Сзади подозрительно зашуршало. Послышались приглушенные крики и далекий топот нескольких ног. Охранники Лоуба, наконец, открыли дверь. Скоро они будут здесь. Нужно выбирать — или обратно к Лоубу, или с этим героем-любовником, что пришел за ней, или на штыри. Нет, штыри, это, пожалуй, лишнее в списке. И Лоуб — было ясно как день, что он ее не отпустит. И даже если можно будет, мозги ей сохранять не станет. Они, ее замечательные мозги, нужны Лоубу только один раз.

А этот, в очках… О нем пока ничего не известно. Ни хорошего, ни, что более примечательно, плохого.

—

Пойдем, прошу тебя, — мужик протянул к ней руку в просящем жесте, — клянусь, я не обижу тебя.

Ну, во всяком случае, пока — это спасение.

—

Только мне нужен комп, — сказала она. — Без регистрации. И не ломаный. Мне барахла не надо. Сможешь достать?

—

Хорошо, смогу, — ответил очкастый и почему-то рассмеялся.

Джордж пришел в себя. За окном уже начинали сгущаться сумерки. В Токио ночь наступает быстро, из-за туч, которые постоянным плотным серым ковром закрывают небо.

На фоне темных силуэтов зданий отчетливо выделялись белые снежинки, неспешно скользящие вниз, на встречу с землей. Там они сольются друг с другом, превратятся в отвратительную холодную кашу. Но это там, а здесь снежинки кажутся верхом совершенства. Наверное, подумал Джордж, он мог бы часами наблюдать за их падением.

Судя по свету, он провел в обществе Древа несколько часов. Он ничего не запомнил, осталось только радостное чувство, как после долгожданной встречи с лучшим другом. И все. Ничего конкретного в памяти не осталось. Древо что-то рассказывало ему, точнее, не рассказывало — делилось информацией. Теперь он мог воспринимать информационный поток, исходящий от Древа, но пока практически ничего не понимал. Только глубоко, на уровне подсознания, происходили неведомые Джорджу процессы.

И было что-то еще. Оно шло именно оттуда, из подсознания. Джордж не мог понять, что все это может значить, но он чувствовал, что Древо что-то тревожит. Теперь он постоянно испытывал ощущение опасности. И оно не было связано с охотой охраны «Мацушиты» на него. Нет, люди, пусть и хорошо вооруженные, теперь не представляли для него никакой угрозы. Чувство это исходило от Древа, Джордж был в этом совершенно уверен. Только он никак не мог понять, в чем состоит эта опасность, а следовательно, не мог ее устранить. Но если Древу что-то угрожает…

Если Древу что-то угрожает и ему могут причинить вред, то всем чаяниям и надеждам, что возлагал Джордж на чужой разум, не суждено сбыться. Нет, он обязательно должен во всем разобраться. Он обязан помочь Древу. Только он почти ничего не знал.

Он не знал, кем или чем являлось Древо, ведь образ дерева — это только эффект его восприятия участка виртуальности, на который проецировался чужой разум. Он не знал, откуда оно — в нашем ли оно мире или проникает из каких-нибудь других пространств, используя неведомые людям технические средства. И он до сих пор так и не понял, что, собственно, было нужно Древу в его мире. Он никак не мог понять его намерений.

Джордж смотрел на падающие снежинки и никак не мог придумать, что же ему делать дальше. Его совсем не удивило то, что никто больше не пытался проникнуть в лабораторию. Он окинул взглядом помещение, в котором стоял. Теперь это мало напоминало ту лабораторию, что он привык видеть, — перевернутые столы, на полу три трупа в черных костюмах, безвольно разбросавших руки в стороны, оборванные провода компьютера, кучи невесть откуда взявшихся измятых и изорванных бумажек. Это больше походило на поле боя. Да таковым оно и являлось. Тут больше делать было нечего. Свою задачу Джордж выполнил. Он создал свой главный биософт. И программа теперь четко функционировала в нем самом.

Джордж в мельчайших деталях ощущал реальность. Если бы он знал, как должна выглядеть поверхность третьей планеты в системе альфы Центавра, если такая вообще существовала, то он наверняка смог бы в мгновение ока узнать, что там происходит. Он не знал, как это работает, он не понимал принципа созданной им формулы. Точнее, не он создал ее. Он ее просто собрал. Создало ее Древо.

Он ощущал все, кроме самого Древа. Например, он точно знал, что на крыше соседнего здания уже несколько часов лежал снайпер, прильнув глазом к окуляру прицела, что у него затекла спина и страшно чесалось левое бедро, но он не мог пошевелиться, чтобы, не дай бог, не пропустить цель. А целью был он, Джордж, хотя это было ясно и без волшебных способностей. Вернее, Древо он тоже чувствовал, только не мог понять, где оно. Временами Джорджу казалось, что Древо совсем близко, чуть ли не в соседней комнате, временами — что оно безмерно далеко. Где-то в других мирах, в других вселенных. Древо было чем-то отдельным от известной ему реальности. Оно было как бы само по себе.