— Ну что ж, — произнес он наконец. — Полагаю, хорошо, что я зарисовал его.

Зашелестела бумага, и я обернулась. Кадотт склонился над кофейным столиком, разглаживая белый прямоугольник. Затем он достал пачку бумаг из заднего кармана и разложил их в ряд.

— Т-ты разве не расстроился из-за тотема?

Он поднял глаза. Пока я не смотрела, он успел надеть очки. Мое сердце бешено заколотилось.

— Расстроился? А с чего бы? Он же не мой.

— И не мой тоже, — проворчала я.

Он несколько секунд разглядывал меня.

— Что случилось?

Я не считала, что должна рассказывать ему о фиаско с комнатой с вещдоками. Клайд бы сказал, что это дело полиции, а так как у меня и так уже хватало неприятностей с шефом, я решила держать рот на замке.

— Я правда не могу сказать.

— У тебя проблемы?

Так и было, поэтому я кивнула. Кадотт указал на место рядом с собой на диване и похлопал по нему рукой:

— Иди сюда.

Все мои страхи показались сущей паранойей, потому что пропажа тотема профессора совершенно не взволновала. Конечно, что пользы ему расстраиваться? Кулон исчез, во всяком случае, Кадотт так подумал.

Когда я села к нему на диван, наши бедра соприкоснулись. Я отодвинулась. Он последовал за мной, прижав свое обтянутое джинсами бедро к моему. Однако когда я бросила на него быстрый взгляд, он смотрел на бумаги, а не на меня.

Я оставила свою ногу там, где она была.

— Видишь это?

Я проследила за его пальцем, и увидела очень точный карандашный рисунок тотема, больший по размеру, чем настоящий камень. Отметины также были увеличены. Так их было намного легче рассмотреть.

— Ты молодец, — признала я.

— Ты и понятия не имеешь насколько.

У меня вырвался смешок. Этот звук заставил меня осознать, как редко я его слышу. Довольно печально. Мне двадцать шесть лет, а смех во мне уже умер. Возможно, с этим мужчиной мне удастся его воскресить.

Кадотт перебрал стопку бумаг — распечаток страниц из всемирной паутины.

— Что бы мы делали без интернета? — пробормотала я.

— Много работали. За час я могу отыскать там больше, чем за неделю в библиотеке. Ага! — Он выхватил листок из середины кипы. — Взгляни на это.

Положив рядом два листа, он придвинул их ко мне поближе. На двух распечатках были изображены два древних худых существа с длинными клыками и еще более длинными когтями.

— Мачи-овишук, — прошептал он.

Снаружи зашелестели деревья, и внезапно в открытые балконные двери подул ветер. Но Кадотт успел положить ладонь на бумажные листы, словно ожидал порыва.

Ветер стих так же внезапно, как и начался.

Ладно. Это было странно.

Я посмотрела на профессора, но он не казался встревоженным из-за ветра. Вместо этого он хмуро разглядывал рисунки.

— Не помню, чтобы видела это. — Я указала на мачи-овишук.

— Я рассмотрел самые мелкие из них под лупой. Оно там. Поверь мне на слово.

Поверю. Пока он не уйдет, и я не раздобуду лупу, чтобы удостовериться лично.

— И поверь мне на слово еще в этом. — Он придвинул ко мне еще один лист.

Мурашки пробежали по позвоночнику от шеи до поясницы. Мачи-овишук был уродливым, но, учитывая обстоятельства, от этого создания бросало в дрожь.

Тело у него было наполовину волчье, наполовину человеческое.

— Это еще, черт возьми, что такое?

— Волчий бог.

Рисунок был наглядным, обнаженный мужчина впечатлял — стройный и мускулистый — само совершенство, если не считать лап, растущих там, где должны быть кисти и ступни. Сзади торчал хвост, а на голове — уши. Вместо волос у него был мех, а то, что некогда было ртом и носом, превратилось в морду.

Но не эти небольшие «недостатки» заставили меня отпрянуть от стола в глупом опасении коснуться картинки или позволить ей коснуться меня. Нет, в рисунке меня испугали эти проклятые глаза — хитрые, умные, человеческие.

— Где ты это нашел?

— У оджибве есть старая и малоизвестная легенда. Волчьего бога можно воскресить во время голубой луны, если путь проложит армия из волков-мужчин. И женщин.

Я повернула голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Он не смеялся, поэтому рассмеялась я.

— И какое отношение это имеет к происходящему?

— Джесси, а не слишком ли много здесь совпадений? Тотем, бешенство волков и голубая луна?

Голубая луна. Я вспомнила, как говорила об этом Зи в ту ночь, когда Карен Ларсон укусил волк. В ночь, когда я нашла тотем. В ночь, когда я встретила в лесу обнаженного Уильяма Кадотта.

— Что за волчий бог, и как его воскрешают?

Кадотт отложил часть бумаг, нахмурился и рассеянным жестом поднял очки на макушку.

— Я не уверен.

— Тогда какой с тебя толк?

— Мы это позже выясним.

Он подмигнул. Даже в разгар своего бреда он заигрывал со мной. И с чего я решила, что это мило?

Кадотт вернулся к тарабарщине, которую читал.

— На данный момент я установил лишь, что армии оборотней нужно…

— Эй, эй! — Я вскочила на ноги. — Армия оборотней? Это еще что такое?

— А что такое, по-твоему, волки-мужчины и волки-женщины?

— Плод твоего воображения?

— Моего и всякого, кто решил, что хочет быть волчьим богом.

Я потерла лоб.

— Стоп, придержи коней. Кто-то собирается стать волчьим богом?

— Полагаю, что да. Я не смог определить, как точно это происходит, но создание армии оборотней между двумя лунами — это начало.

— Между какими двумя лунами?

— Когда на один месяц приходятся два полнолуния...

— Случается та самая голубая луна, — закончила я.

— Тогда произойдет воскрешение бога. — Он сверился с календарем на часах. — То есть через пять дней.

Я плюхнулась на диван.

— Ты веришь в эту чушь?

— На самом деле не имеет значения, верю я или нет.

— Почему?

— Потому что кто-то верит, и готов сделать все необходимое, чтобы легенда стала явью.

— Возможно, нам стоит временно придержать рты на замке, — пробормотал он.

— Нет проблем.

Как будто я собиралась рассказывать Клайду о волчьем боге или о том, что Кадотт верит в оборотней. Черт, да я вообще ничего не собиралась рассказывать Клайду о Кадотте, если сама не сочту нужным.

— Что еще тебе известно? — спросила я. Пока он продолжает бредить, пусть лучше поделится своими соображениями.

— Тот, кто хочет стать волчьим богом, начал собирать армию.

— В смысле начал собирать?

— А как ты думаешь? Они же оборотни.

Я моргнула.

— Значит, волчий бог тоже оборотень?

— Да. Состоится церемония, на которой должен присутствовать тотем, армия оборотней, тот, кто станет волчьим богом, и…

— И что?

— Этого я не знаю. Мои сведения, увы, неполны. Поэтому я заказал книгу.

— Книгу? Об этом даже книгу написали?

— Сейчас книги пишут вообще обо всем. К сожалению, эту больше не издают. Но один экземпляр мне удалось отыскать.

— Дай-ка угадаю: через Интернет.

— Конечно. Пришлось расстаться с кругленькой суммой, но книга даст ответы на некоторые мои вопросы. Когда я ее получу.

Я хмыкнула, глядя на наброски и думая о волке, которого видела прошлой ночью. О поведении Карен Ларсон. О странностях тотема. Если бы я была верующей, то, наверное, смогла бы поверить и в это. Но все равно…

— Утром я звонила в Центр по контролю и профилактике заболеваний. Доктор сказала, что в штате новая вспышка бешенства.

— А ты думала, они начнут это отрицать?

— Но…

— Или ты ждала, что они скажут: «О нет, мы не знаем, что это такое. И почему вы до сих пор не запаниковали?» или «Похоже, это оборотень. Хорошего вам дня!»?

— Не смешно.

— А мне кажется, забавно.

Он погладил мою коленку. Кожа к коже — и мое тело напряглось, хотя прикосновение отнюдь не содержало намека на секс.

— Уверен, доктора над чем-то работают. Но очень сильно сомневаюсь, что над вакциной против нового вируса бешенства.