Все. Хватит. Нужно пойти и рассказать королевне правду о ее папаше. Может быть тогда Оле станет чуточку легче, да и Риту она позлит этими словами. А что может быть лучше взбешенной Польских? Такая радость выпадала Оле очень редко, Рита почти всегда была довольна жизнью и тем, как складывались обстоятельства. Конечно, ведь она сама складывала их так, как ей нужно.
В подъезде Оля все-таки подтянула чулок и кое-как пригладила растрепанные волосы и облокотилась на стену, в ожидании, когда же ей откроют.
— Оля? — девушка очень сильно пожалела о том, что настолько пьяна, потому что от неожиданности, она чуть не упала вниз со ступенек и не свернула шею. Финал бы был печальный. Но она никак не ожидала увидеть снова Александра Викторовича, а он как будто даже обрадовался встрече, только вид девушки его насторожил.
— С тобой все в порядке? — спросил он и добавил на всякий случай, — ты к Рите?
— Да… я к Рите… — задумчиво ответила Оля и прошла в прихожую, он закрыл за ней дверь, повесил ее куртку на крючок. Так холодно, будто ничего не было. А что, собственно было? Немного обжигающей страсти сначала на полу кабинета, а потом в постели в их с женой комнате, когда на каких-то пол часа они превратились в диких зверей, яростных демонов. Судя по всему, молоденькие девочки отцу Риты вообще были по вкусу. Только явно не такие потрепанные, как она.
Оля с удивлением поймала себя на том, что ей больно находиться в этой комнате, все напоминало тот день. Она забилась в угол дивана и спрятала лицо в грязных ладонях. Где только ее руки не побывали за это время, да и о душе было только мечтать. О ванне — вообще глупо. Как только она вернется домой, она получит веником по спине за все хорошее, а не ванну.
— Хочешь чаю? — спросил девушку Александр Викторович. Он старался не смотреть в ее сторону, как будто ему тоже было неприятно вспоминать о том, что между ними случилось.
— Чаю… нет… спасибо… — пробормотала Оля заплетающимся языком. Как же ей хотелось провалиться под землю!
Когда Оля услышала его удаляющиеся шаги, она вздохнула облегченно. У нее проклюнулись слезы, и вот она уже захлебывалась ими, стремительно катившимися по щекам вместе с остатками макияжа. Она и думать не хотела, как жалко и нелепо выглядит сейчас. Посмешище!
— Тише-тише, — она почувствовала осторожные прикосновения Александра Викторовича, приторный запах его одеколона, тепло его объятий, — все хорошо…
— Да ничего не хорошо! — яростно заявила она, но потом затихла, ей было так спокойно, даже плакать было куда приятнее. Но ей мучительно хотелось большего. Прямо сейчас! Прямо здесь. Избавиться от остатков одежды, преодолеть разделяющее их расстояние, глупо и вульгарно кричать от страсти, а не реветь как первоклашка.
— Давай я провожу тебя до дома? — предложил Александр Викторович, стоило ей немного успокоиться, — Рита может и не прийти.
Оля поняла, что ничего ей не светит и уныло согласилась.
Машина у отца Риты была красивая, какой-то иностранной марки и, судя по названию, все-таки японской, похоже неспроста. Оля никогда не ездила в таких автомобилях, можно было загадать желание. Только какое? Оля не знала, чего она хочет, кроме Риткиных страданий и расплаты за все ее унижения, которые она терпела за годы дружбы с этой избалованной самоуверенной девицей. Может быть, немного любви этого мужчины? Почему бы и нет.
Она сидела вся, сжавшись от холода, отвернувшись к стеклу, и глядела на свое отражение в боковом зеркале. Оля там была грустной, бледной и недовольной своей жизнью и окружающей действительностью. Впрочем, действительность за окнами машины ей и в правду ничуть не нравилась.
Александр Викторович заметил, что ее колотит озноб и отдал ей свое пальто, девушка закуталась в него, как в большое черное одеяло, вдыхая его сладкий запах, будораживший ее воспоминания. Оля гадала, что ей нужно сделать, чтобы заставить его снять рубашку. Это было забавно, но в тоже время так грустно, что ей снова захотелось плакать.
— Послушай, — в конце-концов мужчине надоело молчать, и голос его прозвучал хрипло и как-то потерянно, — ты можешь рассказать о том, что у тебя случилось? Может тебе нужна помощь?
Оля даже не знала, как объяснить причину своих слез. Наврать, что ее бьет мать или что ее изнасиловали? Врать ей совсем не хотелось. Честно рассказать о своей жизни? Или намекнуть, что она не против повторить их приключение и ее обжигает его холодность? Бред собачий, Оля это понимала и от этого зареветь ей хотелось еще больше.
— Или… это из-за того, что между нами было? — предположил он и остановил машину во дворе ее дома. Свободных мест почти не было и какое-то время мужчина выискивал взглядом, куда бы вписать автомобиль. Как же она ненавидела этот дом и этот гадкий двор, где она все свое детство шаталась с утра до глубокой ночи, чтобы не мешать матери водить своих ухажеров в квартиру! Каждый кустик ей был знаком, каждое деревце.
— Нет, что вы, — нашла в себе силы заговорить девушка, хотя ей так и хотелось ответить утвердительно. Он немного расслабился, услышав, что его подозрения не оправдались. Так трогательно помог ей доковылять до подъезда и подняться наверх. Вид у нее, конечно, был забавный — тонкие ножки на высоких шпильках, торчавшие из-под его пальто смотрелись так, будто она просто забыла одеть юбку. У двери своей квартиры Оля остановилась, попятилась и помотала головой.
— Я не хочу туда, пожалуйста, — пробормотала она, — там моя мать, она меня ненавидит… не спрашивайте почему. Просто ненавидит.
— Как можно тебя ненавидеть? — задал Александр Викторович очень странный вопрос. Оля подняла на него глаза и встретилась с ним взглядом, она опять не могла понять с каким выражением он смотрит на нее, но сейчас она готова была поклясться, что он напоминал влюбленного мальчишку. Глупость какая-то!
— Вы меня не знаете, — честно сказала девушка, не способная слукавить под действием этого взгляда, все-таки не спроста Рита вертела ей так долго, был у этих людей какой-то магнетизм, которому было невозможно противостоять, — я дрянной человек. Знали бы вы, тоже бы меня возненавидели…
— Не верю, — возразил мужчина и сделал шаг в ее сторону, а она в свою очередь, отступая, вжалась в стенку, — я хочу узнать, какая ты.
— Может быть не стоит? — прошептала Оля и ее слабые ничуть не менее пьяные, чем она сама ножки подвели и если бы не Александр Викторович, она бы упала, он вовремя подхватил ее, крепко прижимая к себе. Оля обвила его шею руками и поцеловала его робко и неуверенно, словно делала это в первый раз.
Было бы прекрасно, если сейчас ее мамаша решит куда-нибудь отправиться или сюда придет Рита, чтобы поинтересоваться, куда пропала ее главная фрейлина. Но этого не произошло и опасения Оли не оправдались и из подъезда, который был местом опасным, они вернулись в машину.
— Зачем я вам? — спросила она по дороге.
— Может быть, ты мне нравишься, — загадочно улыбнулся Александр Викторович.
— Но у вас же есть жена, — напомнила Оля, — и дочь, а она, между прочим, моя подруга.
— И что с того?
«И что с того?» — повторила девушка про себя и отчего-то улыбнулась, ей вдруг стало тепло и хорошо, хотя она продолжала мерзнуть в своем легкомысленном вульгарном наряде. «Поматросит и бросит» — сказала она себе, но она была согласна и на такое, лишь бы только с этим человеком. В машине она не стала пристегиваться и перелезла к нему на колени, ничуть не смущаясь того, что ее короткая юбка не была рассчитана на такие акробатические этюды, провела пальчиком по его гладко выбритой щеке.
— Ну что, по-вашему, между нами может быть кроме секса? — грустно поинтересовалась она. Александр Викторович ничуть не смутился. Его забавляла ее прямолинейность, противоречившая тому, как она заливалась краской, стоило ему прикоснуться к ней, тому, как она отводила свои большие небесно-голубые глаза, чистые, как горные озера с родниковой водой.
— Любовь, — предположил он, наблюдая за ее реакцией. Оля рассмеялась, но как-то глухо, сдавленно и хрипло.
