– И чье же тело разорвется от выстрелов на куски?

Бен передернул плечами.

– Не знаю. Этого они не говорили.

– А ты рассказал дедушке то, что слышал?

Бен отрицательно покачал головой.

– Мой дедушка говорил, чтоб я не ходил туда. А потом он все равно мне не поверил бы. – Мальчик повернулся и махнул рукой в направлении холма, который был едва виден в послеполуденной дымке сквозь просвет в деревьях. – Я живу с ним вон там, милях в пяти отсюда. Вся земля вокруг принадлежит ему. Принадлежит уже давно нашей семье. Еще до Гражданской войны.

– Но ты ему ничего не сказал, – повторил Джей.

– Он бы меня высек, – деловито пояснил Бен, уперев дуло ружья в землю. – Он говорил, что люди платят ему за то, что пользуются этим местом, и раз платят, то имеют право делать там, что хотят.

– Дают деньги? – Джей видел, что мальчику хотелось поговорить.

– Угу, кучу денег. Я видел конверт на письменном столе дедушки. В нем полно было двадцаток.

На секунду Джей подумал было, не попросить ли Бена отвести его к дедушке. Но сообразил, что раз люди расплатились наличными, их не выследить. Так что разговор с дедушкой мальчика был бы потерей времени. Эти люди не оставили следов. Он взглянул на Бена. Дети склонны к преувеличениям – он сам в юности рассказывал всякое-разное, – но то, что сказал Бен, выглядело достоверным из-за деталей, а также подтверждалось тем, что обнаружил Джей в Бостоне.

– А больше ты ничего не слышал? – спросил Джей.

Бен с минуту подумал, начал было качать головой, потом кивнул.

– Я еще кое-что слышал, – сказал он и улыбнулся, гордясь тем, что вспомнил.

– Что же?

– Они говорили, что ждут не дождутся, когда снова начнется война.

О'Ши закончил разговор по надежному телефону. В то утро Джей Уэст в 6.50 сел на самолет компании «Континента» в аэропорту Логэн и вылетел в Ричмонд, штат Виргиния, где арендовал у компании «Эвис» машину «грэнд ЭМ» и зарезервировал себе место на самолет, вылетающий в тот же вечер в 5.45 из Ричмонда в Нью-Йорк, в аэропорт Ла-Гуардиа. Хорошо, что Джей снова пользовался своей кредитной карточкой, так что его стало легче выслеживать. А плохо то, что к тому времени, когда им стало известно про кредитную карточку, Джей приземлился в Ричмонде и бесследно исчез в штате Виргиния.

О'Ши потянулся к телефону и стал было набирать номер, потом остановился и с силой хлопнул трубкой по рычагу. Еще слишком рано звонить и узнавать, есть ли новости.

Джей давал указания шоферу такси, который привез его из аэропорта Ньюарк в Манхэттен, на левую сторону Амстердам-авеню; сейчас они находились в одном квартале от служебного входа в дом, где была его квартира. Самолет вылетел из вашингтонского аэропорта Нэйшенл с часовым опозданием, и сейчас было уже почти десять часов. Джей поспал немного во время короткого перелета, но по-прежнему был измотан и думал лишь о том, чтобы залезть в кровать и поспать.

Когда такси остановилось, Джей с трудом вылез из него, протянул через открытое окно шоферу две двадцатки и направился к задней двери дома, старательно осматриваясь, – хоть ему и трудно было держать глаза открытыми, – нет ли кого подозрительного. Он жалел только, что не смог рассмотреть лиц тех, кто следил за ним и пытался сесть на самолет, вылетавший из Ричмонда в Ла-Гуардиа без него. Он зарезервировал себе место на нем, чтобы сбить с пути своих преследователей и, как он надеялся, спокойно проспать ночь.

Джей проскользнул сквозь служебный вход, воспользовавшись ключом, который один из охранников дал ему год назад в обмен на неплохой подарок на Рождество, и направился к лифтам. Когда дверцы лифта открылись на его этаже, он медленно вышел в коридор, остановился перед своей дверью, вытащил ключ и начал вставлять его в замок.

– Джей!

– Господи Иисусе! – Он шарахнулся от двери, точно замок выпустил в него электрический заряд, затем повернулся направо и увидел, как из двери, ведущей на лестницу, появилась Барбара Мэйсон. – Что вы тут делаете? – спросил он с отчаянно заколотившимся сердцем.

– Я хочу кое-что передать вам, – спокойно ответила она.

– Что же это?

Он перевел дух. В последние дни он старался приучить себя ничему не удивляться, но голос Барбары, послышавшийся из темноты, страшно напугал его.

Барбара открыла сумку из крокодиловой кожи и достала конверт.

– Возьмите. – Она помедлила и протянула ему конверт. – По-моему, это важно. – Она попыталась пройти мимо него, но он схватил ее за руку.

– Что там? – спросил он.

– Отпустите меня.

Она попыталась высвободиться, но Джей крепко держал ее.

– Нет, дать мне что-то и уйти – так не годится. Извольте объяснить.

Барбара секунду смотрела Джею в глаза, потом опустила взгляд.

– Что случилось? – спросил он.

По щеке ее покатилась слеза – слишком много боли пришлось ей пережить в последние два-три года.

– Оливер сбился с пути, – прошептала она, изо всех сил стараясь совладать с волнением. – По-моему, он наделал кучу прескверных вещей. – Она постучала ногтем по конверту. – По-моему, он покупал акции, пользуясь инсайдерской информацией. В этом конверте имена людей, которые, как я понимаю, являются соучастниками Оливера, и названия акций, которые, по-моему, он покупал для «Маккарти и Ллойда», используя информацию, полученную от этих людей. – И зарыдала.

Джей мягко дотронулся до плеча Барбары:

– Барбара, я...

– Все в порядке, – сказала она, прижимая бумажную салфетку к глазам и прокашлявшись. – Я в порядке. – Она на секунду закрыла глаза, потом открыла их и посмотрела на него. – Оливер думает, что я ничего не знаю. Он считает меня просто наивной женщиной, которая ничего не понимает в делах и даже ради спасения собственной жизни не способна включить компьютер. – Лицо ее приняло высокомерное выражение. – Но я совсем не наивная и знаю, как пользоваться компьютером. – Помолчала. – Месяца два назад я обнаружила в кармашке его рубашки компьютерную дискету вместе с... – Она несколько раз глотнула и схватилась за стену.

Джей снова дотронулся до ее плеча:

– А вы не хотите зайти ко мне и выпить воды?

– Нет. – Она покачала головой. – В общем, я нашла в кармашке его рубашки дискету вместе с любовной запиской... – И хриплым голосом добавила: – ...от Эбби Купер.

Оливер так и застыл. Значит, Барбара все это время знала насчет Оливера и Эбби. Он видел, как ей это горько. Возможно, сейчас перед ним стоит убийца Эбби. Возможно, «Донеголские волонтеры» не имеют к смерти Эбби никакого отношения, как он думал.

– Эбби считала, что сможет увести от меня Оливера, – продолжала Барбара с печальной улыбкой. – Но она не понимала, что наш союз замешен на таком, с чем ей не поспорить, с чем никто не в состоянии поспорить, если речь идет об Оливере Мэйсоне. Это деньги. Оливер никогда не променяет деньги на любовь. Он на это не способен. – Улыбка исчезла, и подбородок Барбары поехал вниз. – Я понятия не имела, что было на дискете. Думала, возможно, там опять любовные письма или что-то в этом роде, в общем, не знаю. И не знаю, почему мне захотелось смотреть на ее детские излияния. Меня бы стошнило. Тем не менее я принесла дискету домой, вставила в компьютер и распечатала то, что было на ней. Все это тут. – И она указала на конверт в руке Джея.

– Зачем Оливеру записывать что-то на дискету, если он покупал акции, пользуясь инсайдерской информацией?

Джей не очень доверял тому, что Барбара давала ему. Эбби мертва, но, возможно, Барбара по-прежнему жаждет мести, а Оливер – единственный, на ком она может отыграться. Это вполне логично, и обвинения, исходящие от человека, с которым Оливер работает, а не от обманутой жены, покажутся более достоверными.

– Мне кажется, он должен был изо всех сил стараться не делатьзаписей.

– А почему у Ричарда Никсона было все записано на пленках? – внезапно вскипела Барбара. – У каждого человека есть роковой недостаток. Вам следовало бы это знать, или, возможно, вы все еще слишком молоды, чтобы понимать это. Возможно, вам нужно прожить еще несколько лет, чтобы созреть.