– Отлично. – Маккарти тоже заулыбался.

– Угу, великолепно! – воскликнул Оливер. – Малый проведет двадцать лет в тюрьме. Его, по всей вероятности, несколько раз изнасилуют в камере, если мы отправим его в по-настоящему приятное местечко. Правда, какие мы ловкие, великолепные, самые выдающиеся мерзавцы на свете! – И Оливер изо всей силы ударил ладонью по столу, чуть не пролив ледяной чай О'Ши.

– А, черт! – О'Ши схватил свой стакан, не дав ему упасть.

– Какого черта, что с вами происходит, Оливер? – рявкнул Маккарти.

– Ничего, ни черта, – отрезал Оливер.

Маккарти глубоко вобрал в себя воздух и исподтишка кинул взгляд на О'Ши, потом на Оливера. Похоже, время для того, чтобы бросить бомбу, было не самое подходящее, но у него не было выбора. Утром ему позвонил из Вашингтона Эндрю Гибсон, чтобы удостовериться, что Маккарти выполнил его указание. Маккарти снова посмотрел на О'Ши.

Начальство О'Ши наверняка сказало ему насчет поставленных условий.

– Оливер, мы кое-что должны обсудить.

О'Ши сделал глоток чая со льдом.

– Вы хотите, чтобы я вышел, Билл?

– Ага, оставьте нас на секунду.

Оливер с любопытством поднял глаза и проследил за О'Ши, когда тот выходил в гостиную.

Маккарти вытащил носовой платок и вытер лоб. Он сильно потел. Он откладывал выполнение этой миссии сколько мог, но сейчас подошло время.

– В чем дело? – слабым голосом спросил Оливер. Он заметил, что Маккарти не по себе. – Говорите же.

Маккарти откашлялся и пальцем стал чертить круги по пластиковой крышке стола.

– Оливер, когда все кончится, – я хочу сказать: когда Джей будет арестован, – вам придется подать в отставку из «Маккарти и Ллойда». Или я уволю вас.

– Что?

– Так должно быть.

– Не понимаю. – Оливер почувствовал, что комната заходила ходуном. Вся его репутация – те лохмы, которые от нее остались, – была всецело связана с причастностью к фирме «Маккарти и Ллойд». Он был богом компании и без поклонения сотрудников был ничто. Он станет еще одним наемником на Уолл-стрит, зарабатывающим на жизнь, торгуя бумагами, – при условии, что ему удастся зацепиться за другую компанию, что, как он понимал, вовсе не обязательно. Другие компании будут знать, почему «Маккарти и Ллойд» отпустила его, и близко к нему не подойдут. – Пожалуйста, не надо со мной так поступать, Билл, – взмолился он.

– Не япоступаю так с вами, Оливер. И вы это знаете. – Маккарти снова вытер лоб. – Приказ пришел сверху, из сфер много выше О'Ши. – Маккарти кивнул в сторону гостиной. – Люди, которые устроили вам такой выход из положения, просто не могут допустить, чтобы вы оставались у «Маккарти и Ллойда». Это было бы слишком. Они уже некоторое время расследовали вашу деятельность и только благодаря мне согласились на такие условия. А иначе вам грозила бы большая беда.

– Но я считал, что буду работать для вас над отдельными проектами, а через полгода снова открою отдел арбитража, – возразил Оливер. Глаза его стали совсем безумными.

– Так это и предполагалось, но не получается. Власти предержащие считают ваши преступления слишком большими. Слишком много было случаев, когда вы действовали, исходя из инсайдерской информации. – Маккарти тягостно вздохнул и сделал вид будто шокирован. – Я просто не мог поверить, когда О'Ши показал мне размах вашей деятельности. Я хочу сказать, за последние пять лет было по крайней мере пятьдесят сделок на основе инсайдерской информации. Случаи, когда ваш отдел покупал акции или приобретал опционы всего за несколько дней до объявления о перекупке той или иной компании. Так что ясно, почему это происходило, и дела эти, Оливер, дурно пахнут. – Маккарти печально покачал головой. – Это ужасно.

Оливер смотрел на Маккарти, и в нем, как нарыв, разрасталась ненависть. Потрясало его то, что Маккарти пытается изображать из себя этакого невинного стороннего человека. А Маккарти ведь все время знал, что происходило в отделе арбитража, и у Оливера были тому доказательства. Но если он представит эти доказательства властям, глава «Маккарти и Ллойда» прибегнет к стратегии выжженной земли, и он потеряет своего покровителя. Маккарти отрежет его от фирмы, как ненужный балласт в бурю, и убедит власти больше его не защищать. И ему придется сражаться одному против Маккарти и его влиятельных друзей в Вашингтоне, которым вовсе не хотелось, чтобы поступления от Маккарти на политические нужды прекратились и сгорели из-за такой ерунды, как заключение сделок на основе инсайдерской информации, что, как было известно Оливеру, многие в Вашингтоне считали преступлением, не требующим жертв. Черт подери, да все они, наверное, в то или иное время были к этому причастны. А он проиграет битву с Маккарти и сядет в тюрьму, тогда как Маккарти останется на свободе. А тюрьмы он, Оливер, не вынесет. Да он скорее спрыгнет с крыши, но не проведет ночи за решеткой.

Тем не менее Оливер не мог удержаться и не нанести последнего удара. По натуре он был борцом и человеком, который не умел контролировать свои порывы.

– Билл, вы же все время знали, что происходило в отделе арбитража, – сухо произнес он. – Мы договорились об этом, когда пять лет назад я перешел от «Моргана» в «Маккарти и Ллойд». Вы сказали мне, что хотите, чтобы я создал группу. Вы дали мне инструкции, как это сделать. Вы сказали, что вам надо быстро набрать денег, что на вас давят партнеры.

Краска залила гладкие щеки Маккарти.

– Да поможет мне Бог уничтожить вас, Оливер. Если вы считаете, что дело обстоит худо сейчас, вы еще увидите, каково оно будет.

– Билл, у нас ведь была договоренность! – выкрикнул Оливер, не обращая внимания на предупреждение Маккарти. – Вы же говорили, что будете меня защищать.

– Этим я и занимаюсь, – прошипел Маккарти, с опаской бросив взгляд в сторону гостиной. О'Ши нигде не было видно, но здесь наверняка стояли подслушивающие устройства. Если Эндрю Гибсон услышит такое, придется черт знает как расплачиваться. Гибсон может рекомендовать президенту умыть руки и найти другого крупного донора – такое всегда возможно. – Я собираюсь дать вам на прощание очень неплохое выходное пособие, Оливер. Вы будете обеспечены.

– А я х...хочу остаться у «Маккарти и Ллойда», Билл. Я... я прошу вас, – заикаясь произнес Оливер.

– Это невозможно.

– Билл...

– Тогда пойдете в тюрьму, – произнес Маккарти сквозь сжатые зубы. – И сгниете там, вы меня понимаете? Я сам за этим прослежу. А со мной ничего не будет.

Оливер знал, что все, сказанное Маккарти, правда, и это взбесило его. Но он ничего не мог поделать. Он вынужден был подчиниться и терпеть, как теленок, связанный для родео. Он смотрел на Маккарти – в мозгу его все бурлило. А все-таки, может, есть другой выход. И он вспомнил о разговоре, который был у него в номере отеля «Плаза» с Тони Вогелом.

– Какое финансовое возмещение вы имеете в виду? – спокойно спросил он, изо всех сил стараясь держать под контролем свои эмоции. – Назовите мне цифру.

– Пять миллионов долларов.

– Это же нелепо! – И Оливер, снова озверев, изо всей силы ударил по столу. – Да я получил премию в пять миллионов за один прошлый год. А вы теперь хотите купить меня за эту сумму. Я хочу больше пяти миллионов.

– Мне плевать, что вы хотите, – рявкнул Маккарти. – Речь идет не о том, что выхотите. Вы получите пять миллионов и все. Вспомните: у вас есть и другое с нами соглашение.

– По которому я еще какое-то время не смогу ничего получить, – сказал Оливер.

– Надеюсь, – буркнул Маккарти и перекрестился.

– Моих партнеров это не обрадует, – предупредил Оливер, заметив жест Маккарти. И снова подумал о Тони Вогеле.

– Ё-моё. Да они увязли в этом с головой. Им, как и вам, придется подождать своих акций, – с вызовом произнес Маккарти. – А если они окажут на меня нажим, то пойдут в тюрьму. Так им это и передайте, Оливер. Но не забудьте сказать, что я буду навещать их каждое воскресенье, когда они будут за решеткой. Потому что я такой славный малый. – И самодовольная улыбка тронула уголки его рта. – Я не желаю слышать ваши жалобы на бедность. Не пытайтесь сказать мне, что пяти миллионов долларов недостаточно, чтобы вести тот образ жизни, к которому вы привыкли. У вас полно денег. – Он помолчал. – Или следует сказать, что у Барбары и ее отца полно денег. Уж они позаботятся о вас.