Выгоревшие на солнце волосы спадали ему на лоб. Он протянул ей свою мускулистую руку, и в тот момент, когда Тэш неуклюже высвобождалась из крепкого коварного захвата Лотти, чтобы ответить на рукопожатие, он потянулся и вытер каплю фисташкового мороженого с ее подбородка своим теплым пальцем.

— Вот так. — С довольной улыбкой он вернулся к своему стакану. — Теперь ты выглядишь еще более потрясающе.

«Боже, как неудобно, — подумала Тэш. — Теперь Паола обидится».

Но итальянка ничуть не огорчилась. Она слушала незнакомца, не сводя с него карих глаз, укрытых за очками, прочно замерев на месте и абсолютно не замечая Джоша, нуждающегося в смене подгузника. Загорелый австралиец рассказывал им историю своей жизни.

Красавца звали Тодд Остин, а его пес носил кличку Рутер. Тодд был родом с восточного побережья Австралии, приехал во Францию после университета работать морским биологом. Здесь, как сам Тодд гордо поведал им, он «купался, занимался серфингом, тусовался и спал», пока не истек срок его контракта, а компания, на которую он работал, не стала заключать новый.

— У меня, правда, было много предложений. — Тодд откинулся на стуле, сцепив руки за головой и обнажив волосатые подмышки. — В основном от женщин. Вы понимаете, о чем я?

— Еще бы, такой мужчина! — Паола неотрывно смотрела на его выпуклые, блестящие мускулы ног со все возрастающим возбуждением.

— Ты полагаешь? — самодовольная улыбка засияла на его бронзовом лице.

Все, теперь Паола подцепила его. Тэш вздохнула с облегчением.

— В этом году у меня было мало времени на тренировки, я ведь вообще-то велосипедист, — продолжал охмурять Паолу Тодд. — Я закрутил роман с одной немолодой уже дамой. Она оказалась настоящей собственницей. И мне… э… больно об этом вспоминать. Но потом она все-таки меня отпустила. Видите ли, — для большего эффекта Тодд снял очки и продемонстрировал собеседницам свои блестящие серо-зеленые глаза, — я кое-что рассказал любовнице о ней самой, и это придало ей силы отпустить меня. — Он погрузился взглядом в зеркальные стекла Паолы, казалось, на целую вечность. Вскоре до Тэш дошло, что он просто смотрел на свое отражение. — Я объяснил ей, что любовь — это своего рода искусство, что женщины такие чувственные и страстные и что они заслуживают не меньшего наслаждения в постели, чем мужчины. — Его голос понизился до гнусавого хрипа. — Я научил ее любить саму себя. Видите ли, я преклоняюсь перед женщинами. Всеми женщинами, но особенно перед такими красивыми, как ты. — Он наклонился вперед и снял с Паолы темные очки. — Черт возьми, ты прекрасна!

Тэш не особенно слушала разглагольствования австралийца. Она мечтала о Хуго. Но в самый разгар ее фантазий у их столика возник Паскаль с Салли, Мэтти и детьми. Все они были нагружены запасами продовольствия. Даже Тор держала пакет с бобами и рожком шоколадного мороженого.

— Ну что, поехали?

Паскаль с интересом рассматривал Тодда. Высокий австралиец рассказывал Паоле о моделях велосипедов, а та слушала, открыв рот. Как только итальянка заметила Паскаля, она крепко толкнула Тодда в ребра и подмигнула.

Австралиец встал и протянул загорелую руку.

— Добрый день. Меня зовут Тодд Остин.

Он широко улыбнулся, возвышаясь над Паскалем.

— Паскаль д'Эблуа. Очень приятно.

Мэтти, Салли и дети потели и пыхтели под грузом покупок, а щеки Паскаля раздувались от скуки, но он вежливо выслушивал бесконечный монолог австралийца о велосипедах.

— Видишь ли… э… приятель, главное — найти дело себе по душе, — Тодд широко улыбнулся.

— Неужели?

Паскаль подавил зевок. Тодд погладил Рутера и наклонился вперед.

— Я отдал спорту все свое время и силы, даже пожертвовал личной жизнью, — он сделал драматическую паузу. — Но велосипедисту-профессионалу нужны большие деньги. Я — человек самостоятельный и потому сам купил себе все необходимое. А надо ведь еще где-то жить и кормить пса. Это спорт, в котором одиночке тяжело соревноваться с профессионалами, имеющими поддержку и спонсоров.

Тодд посмотрел на Паолу, которая ободряюще ему кивала.

Тэш пыталась понять, что же они затевают, жалея, что не слушала перед этим их разговор.

— Нам пора ехать… — без особой надежды начал Паскаль.

— Видишь ли… э… Дело в следующем… Я ищу работу. Скоро будет несколько крупных соревнований, а у меня в кармане пусто… то есть нет денег. Э… Паола сказала, что вроде бы вам в усадьбе требуются рабочие руки. Для перестройки амбара или что-то в этом роде.

— Хочешь у нас работать? — живо спросил Паскаль.

— Приятель, да ты все схватываешь на лету!

Тодд радостно посмотрел на Паскаля и подмигнул Салли. Он всегда считал, что на своей стороне нужно иметь как можно больше женщин.

— Сказал бы сразу вместо всех этих разговоров о велосипедах. — Паскаль раздул щеки и вздохнул. Может, взять этого типа, чтобы Майкл отвязался? — А тебе есть где остановиться?

— Э… вообще-то нет.

Тодд почесал затылок. Пожалуй, не стоит рассказывать, что хозяин дешевого отеля, где он остановился и вместо оплаты работал барменом, застал его в постели со своей дочерью и выгнал. Не собирался Тодд признаваться и в том, что он на самом деле провел прошлую ночь на заброшенной мельнице, использовав Рутера в качестве подушки.

— Тогда поехали с нами, поговорим обо всем за обедом. Эй, Маркус! Nous partons! [28]

Паскаль направился к джипу.

Но это оказалось не так-то просто. Ведь обратно они везли с собой не только Тодда и Рутера, но еще и кучу еды, которой можно было бы неделю прокормить целую футбольную команду, а также велосипед Тодда, рюкзак и седельную сумку. Когда с третьей попытки все уселись, Тэш почувствовала, что чего-то не хватает.

— Э… Мэтти.

— М-м-м-м?

Ее брат включал заднюю передачу.

— Мэтти, мы забыли Бена! — выпалила Тэш.

— Боже всемогущий! — Мэтти надавил на тормоз. Он посмотрел на Салли, у которой тушь размазалась по всему лбу. — Солнышко, можешь сбегать найти его? Бену придется куда-нибудь втиснуться.

Салли открыла дверцу, отчего карта, коробка платков и пакет печенья выпали наружу.

— Не задерживайся, здесь стоянка запрещена, — крик-пул ей вслед Мэтти.

Сзади послышался сердитый гудок.

— Ладно, потерпите! — крикнул он из окна.

Салли вернулась через минуту.

— Мэтти, похоже, мне нужна твоя помощь.

— Зачем? Неужели не можешь его найти? Тэш, ты уверена, что он не поехал с Паскалем?

— Да нет, Бен здесь, — захихикала Салли. — Проблема и том, что он сам этого не знает. Пойдем, сам увидишь.

Бен в полной отключке сидел за столиком, за которым провел все утро. Он навалился на заляпанную вином столешницу, светлые волосы упали в пепельницу, а ноги расползлись в стороны.

Слева от него возвышалась весьма хлипкая пирамида пакетиков с местным вином, а к ней прислонились костыли Бона.

Когда Салли и Мэтти подошли к нему, они услышали громкий довольный храп, прерываемый время от времени отрыжкой. С еще более близкого расстояния можно было услышать, как он время от времени бубнит что-то по-немецки.

Мэтти положил руку Бена себе на плечо и начал поднимать своего храпящего зятя.

— Давай вытащим его отсюда, пока другие ничего не заподозрили. Представь, что будет, если София увидит его и таком состоянии. Боже, какой он тяжелый!

— Глициния, глициния — какая красота… — запел Бен, по затем снова провалился в забытье.

Им удалось втащить его в автомобиль и пристроить на переднем сиденье. Купленное вино пришлось, однако, оставить пока у хозяина кафе, который был не промах и за день хранения брал с них по бутылке.

Тэш, успокаивающая дующегося Тома, молилась, чтобы Софии не оказалось дома.

Для Хуго утро было полно разочарований. Он остался в усадьбе, так как хотел избавиться от кричащих детей, гомон которых сводил его с ума. Чужие отпрыски наводили на него ужас, он с облегчением наблюдал, как они наконец-то благополучно уехали.