Зная, что вмешивается не в свое дело, но не в силах остановиться, Салли подошла к кровати и посмотрела.

Там, наполовину скрытое халатом Найла, лежало огромное опаловое кольцо в серебряной оправе. Камень был размером почти с яйцо перепелки. Без сомнения, кольцо принадлежало Аманде.

В этот вечер, воспользовавшись тем, что их супруги были далеко, Бен и Майкл позволили себе безбожно напиться. Паскаль, считавший, что ему необходимо выполнять свой долг хозяина, тоже к ним присоединился. И даже Хуго, прославившийся тем, что оставался абсолютно трезвым, когда все, кто с ним пил, уже валились с ног, начал исполнять последние хиты своим фальшивым низким голосом, очень неразборчиво выговаривая слова.

Тэш пыталась разлюбить его за это, но не могла не признать, что, когда он подключил Салли и Александру в качестве музыкального сопровождения, а Паскаль и Бен стали выстукивать на бутылках ритм, он выглядел очень забавно и необычайно сексуально.

После обеда все собрались в китайской гостиной и развалились на диванах, чтобы посмотреть на представление. Одна только Аманда не смеялась. Она сидела в углу и держала в руках нетронутый стакан с коньяком, со злобой наблюдая за Хуго и его музыкальной группой.

— Давай, Найл, — начал упрашивать Хуго, перестав петь, чтобы наполнить бокал. — Давай споем дуэтом.

Найл отрицательно покачал головой.

— Ты не представляешь, какой у меня ужасный голос, Хуго. Когда я пою, все кошки в округе выгибают спины.

Александра уже села за пианино и взяла длинный, отдавшийся эхом аккорд. Бен и Паскаль потихоньку начали хихикать, а Майкл фыркнул во сне.

Но когда Хуго и Найл наконец запели, все в комнате замолчали. Они хоть и не слишком мелодично, но зато от души исполняли знаменитую песню Эрика Клэптона «Великолепный вечер».

— Круто! — простонал Маркус и скорчил рожу.

Паскаль шикнул на него, сентиментальная улыбка играла на лице хозяина, его глаза увлажнились от радости.

Аманда поймала взгляд Найла, и он в ответ подмигнул. Хуго, думая, что она смотрит на него, скорчил что-то вроде улыбки вожделения. И хотя в этот момент Аманда находила его отталкивающим, но неожиданное внимание ей польстило. «Говорят, что из женатых мужчин получаются лучшие любовники, — весело подумала она про Найла. — А он ведь целых семь лет хранил жене верность».

Аманда резко напряглась, почувствовав, что внезапно Найл начал петь для одного человека. И это была не она.

Тэш покраснела от смущения, когда Найл опустился рядом на подлокотник красного шелкового дивана и взял ее за руку. Неужели он не понимает, как унижает ее своей идиотской жалостью и добротой? В трезвом виде Найл никогда бы этого не сделал, но от этого удивление зрителей не уменьшилось.

Внезапно голос Хуго смолк. Он выглядел раздраженным и неуверенным. Салли с трудом спрятала улыбку, увидев реакцию Аманды, но ее улыбка увяла, когда она заметила Мэтти, зловеще уставившегося на Найла.

Найл, не смутившись, продолжал петь. Он широко улыбнулся Тэш, слегка ей подмигнув.

Хуго колебался в нерешительности. Затем он, кажется, неожиданно принял решение. Отодвинув Маркуса прямо на рычащего спаниеля, он уселся по другую сторону от Тэш.

Девушка была в ужасе, она просто не знала, куда деть глаза. Тэш вдруг почувствовала, как рука Хуго, теплая, сильная и такая желанная, обняла ее за плечи.

Наконец песня закончилась. Хуго, пьяный и полностью потерявший над собой контроль, наклонился и поцеловал ее в щеку. Взволнованная, Тэш отвернулась и почувствовала, как его теплые влажные губы почти укусили ее ухо. Он немедленно вскочил на ноги, чтобы налить себе еще стакан, по пути одарив Александру долгим, отнюдь не мимолетным поцелуем.

Найл сидел напротив и наблюдал за Тэш своими суженными, убийственно черными глазами. Ей захотелось убежать, когда он наклонился и тоже поцеловал ее, намного легче и нежнее, в лоб.

— Прости, мой ангел. — Он внезапно поймал Тэш за подбородок так, что ей пришлось снова посмотреть в эти широкие, бездонные зрачки. — Прости.

Затем Найл развернулся, сгорбившись вышел из комнаты и отправился наверх. Когда он проходил мимо Аманды, он приподнял брови и послал ей воздушный поцелуй, но никто, кроме нее, этого не заметил.

Поздно вечером, лежа в кровати, усталая и смущенная, Тэш прислушивалась к звукам веселья, все еще разливающимся по пыльному дому. Ей хотелось спать, но каждый раз, когда восхитительное темное болото черноты начинало затягивать девушку, воспоминание о пережитом сегодня пронзало Тэш, и сердце начинало бешено колотиться.

Тэш зарылась в подушку и попыталась думать о Максе. Но он постепенно становился воспоминанием, выцветшим и потертым, как старая фотография, которую вытаскивали из бумажника так часто, что лицо на ней начало стираться. Вместо этого она представляла себе презрительные голубые глаза Хуго и, что особенно ее беспокоило, широкий изогнутый рот Найла.

Тэш решила встать и достать фотографию Макса, но внезапно уснула.

Ей снилось, что она едет на заднем сиденье огромного мотоцикла, несущегося по автостраде с невероятной скоростью. А кто вел мотоцикл? Она не могла ответить, так как вцепилась в кожаную куртку сидящего перед ней человека, спасая свою жизнь. Ее пальцы леденели от свистящего ветра. Она уже их почти не чувствовала. Скоро она их разожмет и упадет на бетон дороги.

Но вот мотоцикл внезапно затормозил, и она от резкой остановки вылетела с сиденья и приземлилась на огромную, неприбранную постель, стоявшую прямо посреди съемочной площадки.

Тэш в панике оглянулась. Люди в наушниках и с папками крались за камерами, подавая друг другу сигналы руками. Все замолчали, и на нее навели камеру с красным мерцающим огоньком.

— Простите, я сейчас уйду.

Тэш начала вылезать из кровати.

— СТОП! — заорал режиссер, приблизив мегафон к ее уху. — Послушай, детка, ты портишь нам сцену. Не забывай, что звезда здесь не ты, а твой партнер. Просто лежи и помни о своих репликах, хорошо? — И он злобно ей улыбнулся сквозь металлический конус. — МОТОР!

Тэш в ужасе смотрела, как мотоциклист поднимает мерное стекло и снимает шлем.

Перед ней стоял Найл О'Шогнесси. Его взъерошенные волосы выглядели очень сексуально, а лицо было беспристрастно. Он вздохнул с видом мученика и, скинув свою кожаную куртку и ботинки, забрался в постель. Он посмотрел на Тэш без интереса, как будто не знал ее. Он был явно разочарован, но начал устало раздеваться.

— Женщины все время в меня влюбляются, — спокойно сказал он. — Это меня бесит, но приходится с этим мириться. Такова жизнь.

Он расстегнул верхнюю пуговку на рубашке, а затем стянул ее через голову. У знаменитого актера было восхитительное тело. Тэш смотрела на него как зачарованная.

— Ну что, приступим? — спросил Найл утомленным голосом.

Тэш поняла, что не может говорить. Помощник режиссера яростно ей махал рукой.

— Ну же! Я не собираюсь торчать здесь целый день. — Найл еще раз безразлично посмотрел на нее. — Все так сильно постарались, чтобы дать тебе эту возможность. Между прочим, у нас у всех есть более интересные занятия. Так давай, скажи, что ты хочешь?

В этот момент Тэш обрела дар речи.

— Ничего! — заорала она. — Я ничего не хочу! Я не хочу твоей жалости… уходи прочь! Не приближайся ко мне просто из-за жалости. Это унизительно и жестоко. Как ты можешь… ты… ты… уходи… просто… уходи!

— Тише, мой ангел. Это был просто сон. — Голос, казалось, звучал издалека. Из другого мира. — Успокойся.

Тэш в панике подняла голову, внезапно проснувшись. В комнате было очень темно. На кровати рядом с ней кто-то сидел, и этот кто-то гладил ее руку. Она закричала.

— Тише, успокойся, мой ангел. Ты же не хочешь перебудить весь дом?

Этот мелодичный ирландский голос нельзя было ни с кем спутать. Тэш резко села и столкнулась лбом с Найлом.