Зато Лисетт заметила и радостно показала ей язык.

Втянув голову в плечи, не столько от боли, сколько от нежелания быть узнанным, Хуго шел в направлении медпункта, находившегося рядом с палаткой распорядителей: там было уже полно пострадавших. Он слышал, как у него за спиной Тэш и конюх Мари-Клер гремели ведром и звали по имени лошадь, которая сейчас резвилась среди пестрой толпы брошенных коней.

— Я сам! — проревел Хуго, вырываясь из рук распорядителя с радостным лицом, который поддерживал его, пока они шли.

И радостно кинулся к машине «скорой помощи», увидев внутри Пенни. Она лежала, поддерживаемая двумя пыльными ситцевыми подушками, взятыми у распорядителей, и хотя выглядела бледной и слегка зеленоватой, но все еще излучала свою жизнерадостность.

— Хуго! — она яростно замахала ему.

Хуго нервно кашлянул, оглянувшись по сторонам.

— Как ты себя чувствуешь?

— Просто ужасно, — ответил за жену Гас. — А эти чертовы лягушатники не хотят везти ее в больницу, пока не осмотрят всех остальных пострадавших.

Хуго попытался сесть, но заметил, что Пенни как-то странно на него смотрела.

— Не хочу показаться грубой, но ты знаешь, что у тебя сзади торчит подсолнух? — вежливо спросила она.

Хуго застонал и выдрал оскорбительный цветок.

— Боже… Какой же я идиот! — внезапно посмотрел на него Гас. — Совсем забыл спросить, как ты прошел трассу?

В ответ Хуго только тяжело вздохнул.

Тэш попыталась объяснить Мари-Клер, что произошло с Хуго, но француженка была слишком разъярена, чтобы слушать. Никто из участников, на которых она рассчитывала, не прошел трассу. Ее сверкающие глаза и злой язык так испугали Тэш, что она поспешно ретировалась.

Тэш села, прислонившись к обжигающему колесу фургона, и стала размышлять, где же все остальные.

— Как твои плечи? Нормально?

Макс рассматривал ее со странно восторженным выражением.

Тэш кивнула, не в состоянии сказать ни слова. Ее внезапно пронзила жалость. Жалость к Максу за то, что она так плохо с ним обошлась; к Хуго из-за того, что тот так сильно опозорился; и к себе, потому что ей никогда не быть вместе с Найлом.

— Прости, я не выиграла, — мрачно сказала она.

— На самом деле?

Макс шлепнулся рядом с ней и взял ее за руку. Тэш уставилась на их руки и ничего не сказала. Ее ладонь была вся в мозолях от скачек.

— Я хотел спросить, просто ради интереса, если бы ты вдруг сейчас выиграла, то сдержала бы слово выйти за меня замуж? — настаивал Макс.

Тэш глубоко вздохнула.

— Я не знаю, это все так неожиданно, я хочу сказать, наши отношения распались, когда ты уехал в Штаты, — она остановилась, боясь запутаться. — Нам следовало серьезно все обсудить, а не загадывать вот так. С моей стороны это было глупо. Приношу извинения.

— О! — Макс отпустил ее руку и посмотрел в сторону.

Что-то в его согнутой спине и сгорбленных плечах подсказало Тэш, что откровенный разговор лучше отложить. Макс всегда умел бесстыдно внушать жалость к себе, и ее сердце дрогнуло.

— Пожалуй, и вышла бы… свое слово надо держать.

И она погладила колючие подрезанные волосы на его затылке своими измученными пальцами.

Улыбка Макса никогда еще не была такой кривой и самодовольной.

— Ну, тогда слушайте, мисс Френч, — рассмеялся он, развернувшись и крепко обняв ее. — Во-первых, вы только что завоевали кубок, а во-вторых, согласились стать гражданкой США. А теперь подари мне французский поцелуй.

«О боже, что же я наделала?» — подумала Тэш, оказавшись в знакомых объятиях Макса.

Они почти доехали, когда в мопеде закончился бензин.

— О чем ты думал, черт возьми, когда решил привезти меня сюда? — возмущенно кричала Лисетт, пока Найл пытался завести мотоцикл. — Ты же знаешь, я ненавижу лошадей.

Она с горечью поняла, что Великое Воссоединение шло не совсем по ее плану. Они проехали мимо большого количества подходящих полей, даже мимо довольно загадочного вида руин на соблазнительно романтичном белом песчанике и в конце концов остановились на гладкой, пыльной, воняющей навозом площадке, где толпы восхищенных туристов махали Найлу руками.

— Я просто хочу извиниться перед ней, — объяснил Найл сквозь сжатые зубы.

— Перед кем?

— Перед Тэш Френч.

Сначала смысл ускользнул от нее. Но затем Лисетт испустила раздраженный вой.

— Это могло подождать! — зарычала она, пытаясь совладать со своим гневом. — Послушай, нам нужно на все забить.

— Я тебе не молоток.

— Что ты делаешь? — взвыла Лисетт.

— Бросаю этот чертов мопед, вот что я делаю. Мы идем дальше пешком. — Он бросил на землю дымящуюся развалину и направился в сторону основного скопления белых палаток.

— Нет, это просто великолепно! — Лисетт со злостью выбирала дорогу между кучек навоза и следовала за ним, спотыкаясь, так как ее ботинки цеплялись за дерн. — Если мы все-таки разведемся, я упомяну об этом случае в чертовом судебном иске. Беспощадная жестокость к жене, вот как это называется.

Но Найл не слушал. Возле машины «скорой помощи» он увидел знакомые лица. Слишком много знакомых лиц. Он тщательно искал среди них Тэш, но ее единственной там не было. Люди отошли, когда двое санитаров закрыли двери «скорой помощи».

Найл заметил Александру, на ее лице застыло беспокойство. Она разговаривала с высоким человеком, который отвечал ей с умным видом. Наверное, доктор, решил Найл и испугался. Еще там был Хуго, вид у него был удрученный, почти мертвенно-бледный, он шептался с Беном.

— Боже, только не это! — Найл остановился.

Должно быть, что-то случилось с Тэш, ее ведь предупреждали, что после вчерашнего в состязаниях лучше не участвовать.

Найл побежал, чувствуя, как сухая земля ускользает у него из-под ног.

Вся компания с удивлением повернулась к нему, когда он подлетел.

— Где она… С ней все в порядке?

В горле у Найла пересохло, и он едва мог говорить, когда резко остановился перед Софией.

— Что? Ах… — София странно на него посмотрела и бросила взгляд на «скорую помощь». — Ну, она пришла в сознание, но ей очень плохо, это было ужасное падение. Они везут ее в больницу. Наверное, она останется там на ночь.

— Боже!

Найл потер руками лицо. Тэш упала! Ночь в больнице! Вероятно, возможны осложнения: заражение крови, опухоли. Он должен с ней поговорить.

— Подождите! — закричал Найл, когда бело-красная машина начала медленно выезжать по изрытой земле.

— Подождите! — хрипло прокричал он, собираясь бежать следом.

Но крепкая рука удержала его.

— Все хорошо. — Бен слегка похлопал друга по плечу. — Все в порядке, Найл.

— Конечно, с ней поехал Гас, — произнес Хуго.

— Кто такой Гас, черт возьми? — простонал Найл.

Но ему не успели ответить, так как в этот момент появились Лисетт, изрыгавшая проклятья (в руках она держала лайковые ботинки, которые собрали больше навоза, чем вилы садовника), и Макс, тянущий за собой недовольную, бледную Тэш.

— Тэш! — выдохнул Найл, не веря собственным глазам.

— Это же мои ботинки! — заорала София, сузив глаза и глядя на Лисетт.

Но Тэш не видела ничего, кроме Найла. Он явно ей обрадовался. Его рот расплылся в широкой, радостной улыбке, и он не отрываясь смотрел на нее сквозь несметное количество людей. Тэш даже не заметила злобной Лисетт рядом с ним; она просто тоже смотрела на Найла, а ее сердце внезапно стало отчаянно рваться из груди. В сильном смущении Тэш попыталась отвести взгляд и поняла, что не может этого сделать.

Макс кашлянул.

Тэш нервно подпрыгнула и оглянулась. Макс стоял рядом с видом победителя. Ее взгляд беспомощно вернулся к Найлу и мимоходом заметил Лисетт.

— Я… простите… У нас есть для вас новость, — Макс широко улыбнулся. — Не могли бы вы все минуточку помолчать?

Однако все продолжали болтать, щебетать и кричать. София начала обвинять Лисетт в воровстве одежды. И только Найл и Тэш молчали.