Онорио скользнул в воду и прижал ее к себе. Такой способ любить показался Соне забавным, и она начала смеяться.

Когда они вышли из бассейна, молодой вышколенный слуга уже держал наготове махровые халаты.

— Он нас видел, — покраснела от стыда Соня, — он видел, чем мы занимались.

— О, не волнуйся, дорогая, от гетеросексуальных связей, выражаясь культурным языком, ему ни жарко ни холодно. Иначе говоря, он не по этой части. Правда, Чечина, тебе это неинтересно?

— Совершенно верно, — высоким женским голосом ответил слуга.

— Вообще-то его зовут Франческо, — объяснил Онорио Соне, после чего повернулся к молодому человеку: — С этой минуты и дальше синьора будет жить с нами. Когда и сколько захочет. Ее приказы равносильны моим.

— Слушаюсь, — ответил Франческо и, посмотрев неодобрительно на Соню, бесшумно вышел.

— Это самые лучшие слуги, — пояснил Онорио. — Они честны и преданны, к тому же не делают детей служанкам. А свою несчастливую любовь оплакивают в одиночестве.

— Кто тебе сказал, что я буду здесь жить? — спросила Соня.

— Это я сам сказал, разве не достаточно?

— Для меня недостаточно.

Соня решительно направилась в спальню, Онорио бросился за ней.

— Послушай, Соня, не будь дурой, ведь ты моя женщина, только моя. Ты сама уже это поняла, так что не уверяй меня, что любишь Джулио де Броса. К тому же он никогда на тебе не женится.

— В отличие от тебя, — с иронией сказала Соня.

— Я уже женат. На десятке влиятельных компаний. Так что развод не сулит мне ничего, кроме финансового краха.

— У тебя еще и любовница есть.

— Все давно кончилось и быльем поросло.

Соня стала поспешно одеваться.

— Спасибо за доставленное удовольствие, — с королевской вежливостью сказала она. — Это была незабываемая ночь.

— Брось эти шуточки, детка. Ты считаешь, я просто хотел взять тебя? Соня, — его голос стал хриплым, — я люблю тебя, я правда очень люблю тебя.

Соня вспомнила предсказание Ирены и то, что сказал когда-то Джулио. «Он добьется тебя, он возьмет тебя, ты будешь его», — или как они там предрекали? Нет, она не хотела, чтобы ее судьбой кто-то распоряжался, пусть даже эти кто-то — самые высшие тайновидцы.

— Послушай, — сказала она, — сегодня у меня очень трудный день, работы — невпроворот. Договорим в другой раз.

Онорио преградил ей дорогу.

— С сегодняшнего дня ты больше не работаешь. У тебя будет все, что ты только пожелаешь. Подожди минутку!

Он догнал ее в дверях и подал ей маленькую коробочку.

— Открой, — почти грубо приказал он.

Соня открыла коробочку и увидела камень необыкновенной красоты. Это был бриллиант не меньше пяти каратов в форме ладьи, оправленной в белое золото. Этот подарок должен был стоить намного дороже того гарнитура из бирюзы, который он прислал ей после карнавала.

— Что скажешь? — спросил Онорио.

— Миленькая вещичка, — спокойно ответила Соня и, закрыв коробочку, вернула ее Савелли.

— И все? Ты вообще представляешь себе, сколько этот камень стоит?

— Приблизительно представляю, но себя оцениваю все же дороже.

Сказав это, Соня сама испугалась собственной наглости, но, уходя, поймала растерянный взгляд Онорио и поняла, что победа осталась за ней.

У подъезда возле кремового «Роллс-Ройса» у распахнутой дверцы стоял шофер в синей униформе.

— Прошу, — галантно поклонился он.

— Кто вас послал? — удивилась Соня.

— Синьор Савелли.

— Благодарю вас, но я предпочитаю пройтись пешком.

Легко ступая в своих матерчатых спортивных туфлях, она пошла в сторону корсо Венеция. Ей надо было обязательно заскочить домой, чтобы взять сумочку с косметикой и позвонить в студию: она уже немного опаздывала.

Дверь квартиры была заперта изнутри. Силия — женщина, которую ей рекомендовал Джулио, — как всегда, оставила ключ в замке. Пришлось звонить. Дверь открыл Джулио. В его взгляде она прочла грусть и нежность.

— Что ты здесь делаешь? — зло спросила она, и слезы сами собой потекли из ее глаз.

Джулио обнял ее за плечи, и тут она по-настоящему разрыдалась.

— Я приехал вчера поздно вечером и сразу же отправился сюда, — начал рассказывать Джулио. — Уже поднявшись на площадку, припомнил наш с тобой последний разговор, — ты рассказала, что Онорио Савелли назвал в честь тебя танкер и просил тебя присутствовать на освящении. Я решил, что не имею права мешать тебе жить своей жизнью, и, не позвонив, ушел.

Конечно, это была чистая правда. Вот почему Боби вилял хвостом у двери — он учуял Джулио.

— Значит, ты ушел, — в порыве ревности крикнула Соня, — чтобы провести ночь с Федерикой Ровести!

— Это получилось случайно, — с виноватым видом сказал Джулио. — Мы просто вместе напились с горя. Я оплакивал потерю тебя, а Федерика — меня, она ведь думает, что я ее бросил.

Соня бросилась ему на шею, рыдая, как ребенок.

— Джулио, дорогой, как я могла о тебе так думать! Мне стыдно, я недостойна тебя, я перед тобой…

— Замолчи, ничего не говори мне, я ничего не хочу знать, моя единственная, моя прекрасная девочка, — нежно сказал он и повел ее в спальню.

Целуя ее, он помог ей освободиться от одежды, и она была благодарна ему за нежную ласку.

Запустив пальцы в его густые волосы, она притянула к себе его голову. Ее пронзило желание к нему — единственному мужчине, которого она по-настоящему любила.

— Я не имею на тебя права, Соня, — вдруг сказал Джулио. — Безумно было надеяться, что ты навсегда останешься со мной.

— Нет, не говори так, умоляю.

— Мы должны разойтись, я понял это окончательно. Мы не должны больше встречаться, иначе я просто сойду с ума.

— Джулио, ты шутишь, как же я без тебя?

— Хватит друг друга обманывать.

— Но мы любим друг друга.

— Мы страдаем друг с другом. Нам не дано испытать счастья полного слияния, и наши безумные ночи только подтверждают это.

— Я провела эту ночь с Савелли, — призналась Соня.

Джулио молча зарылся лицом в подушку.

— Джулио, почему ты молчишь? — в отчаянии взмолилась Соня. — Скажи хоть что-нибудь, оскорби меня, ударь!

Джулио повернулся к ней лицом.

— Никогда ты не будешь принадлежать ему полностью, потому что мы принадлежим друг другу, — сказал он тихо. — Никому не разорвать нить, которая нас связывает, пока мы живы. Но это не значит, что мы должны быть вместе. У тебя своя дорога, у меня — своя. Я принял решение, я ухожу.

Остановившимся взглядом Соня уставилась на занавеску, которую шевелил свежий утренний ветерок.

— Значит, ты сознательно бросаешь меня в объятия Савелли? — спросила она после некоторого молчания.

— Да благословит тебя бог, — сказал Джулио и встал с постели.

— Джулио! — только и смогла вымолвить Соня сквозь душившие ее рыдания.

Джулио, не оглянувшись на нее, направился к двери и распахнул ее. Боби пулей влетел в спальню и взобрался на постель.

— В кабинете на моем письменном столе конверт для тебя. — Это были последние слова Джулио де Броса перед тем, как он вышел из спальни и закрыл за собой дверь.

Через некоторое время Соня встала и пошла в кабинет. На столе и в самом деле лежал конверт, на котором стояло ее имя. В нем оказались бумаги с печатями, заверенные нотариусом. Дарственная. «Джулио де Брос дарит Соне Бренна квартиру на улице Спига со всем находящимся в ней имуществом…»

«Значит, все правда, я никогда его больше не увижу«, — подумала Соня. Свет померк у нее перед глазами.

В кабинет вошла Силия, и Соня, потрясенная уходом Джулио, сказала ей со слезами:

— Джулио разлюбил меня.

Силия по-матерински прижала ее к себе.

— Бедная моя девочка! — с искренней болью сказала она.

Силии было около сорока лет. Она ухаживала за матерью Джулио, пока смерть не забрала ее к себе, а теперь безраздельно отдала свое сердце Соне.

— Теперь и ты от меня уйдешь, — всхлипывая, сказала Соня.

— Не плачь, — ласково улыбнулась Силия. — Я останусь с тобой до тех пор, пока буду тебе нужна.