Авиньонские папы извлекли из своего положения и финансовые выгоды, организовав там настоящее денежное хозяйство. Вслед за Бонифацием VIII папы проводили юбилейные годы. Желающему получить отпущение грехов не нужно было совершать паломничество в Рим, но лишь купить индульгенцию, заплатив за нее сумму, равную расходам на богомолье. Однако главным источником доходов пап стала сама Церковь. Придворная жизнь в Авиньоне требовала больших расходов. Торговля церковными должностями, то есть симония, на борьбу с которой Григорий VII потратил столько сил, стала главным источником дохода и сделалась отличительным признаком обычаев авиньонской курии. Церковные должности перепродавались по нескольку раз, иногда в одни руки попадало несколько должностей. Продавали не только вакантные, но и еще занятые места, и они превратились в своеобразную ренту. Извлечению доходов служили и так называемые аннаты, то есть сумма ежегодного дохода, которую платил аббат или епископ при вступлении в должность. Папство не отставало от развития денежных отношений эпохи первоначального накопления и понемногу, торгуя своими безграничными правами, само превращалось в биржу. Основой новых поступлений стали так называемые папские резервации: папа Иоанн XXII(1316–1334) постановил, что за Святым Престолом должны резервироваться все вакантные церковные должности. Церковная должность сама стала считаться бенефицием.

Очевидно, что все это не могло не сказаться на религиозно-нравственном облике наместников Христа. При авиньонских папах вновь резко возрос непотизм. Так, Климент V сделал кардиналами пятерых своих родственников и завещал своей родне миллион золотых гульденов, собранных для крестового похода со всего христианского мира. Продажа и накопление бенефициев, непотизм, постоянное увеличение налогов, упадок дисциплины в монашеских орденах – во всем этом были виновны папский двор и курия, жившие от его доходов. Папство критиковали во всей Европе, в том числе и сами куриалы, которые сравнивали пап с хищными волками и обличали корыстолюбие и взяточничество придворного духовенства. Недаром святые Бригитта Шведская и Екатерина Сиенская, которые побывали в Авиньоне, напоминали папе, что он должен быть не только властелином, но и пастырем. Обе святые настаивали на возвращение папы в Рим.

Нравственное падение клириков сопровождалось падением их образованности, и невежество духовенства повсеместно стало предметом насмешек. Монашеский обет стал пустым звуком. Самые священные предметы культа – реликвии – превратились в орудие обмана. Гвозди от Креста Христова продавались пудами. Джованни Бокаччов одной из новелл «Декамерона» рассказывает о монахе, торговавшем перьями из крыла Архангела Гавриила, а когда насмешники вместо пера положили в реликварий угли, он сразу нашелся и тут же стал торговать углями, на которых был сожжен св. Лаврентий.

Начинается яркая и глубокая критика церковного института. Данте в трактате «О монархии» настаивает на независимости императора, власть которого восходит к римским цезарям, от папы, и отрицает теократию Григория VII. В знаменитом трактате Марсилия Падуанского (ок. 1280–1342) «Защитник мира» впервые прозвучал тезис о том, что источником политической власти является народ. В Церкви религиозное законодательство принадлежит всем христианам, духовным и светским, и свои права они передают выборным депутатам, которые составляют Вселенский собор. Собор определяет догмы и назначает сановников Церкви, начиная с папы. Таким образом, папа наместник не Бога, а собора, которому он подчинен. Марсилий первым отвергает папскую легенду об апостоле Петре и доказывает, что он никогда не был в Риме. Поэтому все священники равны. Государственные законы могут иметь принудительную силу, а церковные – нет, так как они являются делом совести, поэтому папский интердикт, как и всякая духовная юрисдикция, является насилием и беззаконием.

Так впервые прозвучала проповедь религиозной свободы и был сформулирован принцип соборности (конциляризма). Самым опасным для Церкви было то, что такие же идеи выдвигали в Англии Уильям Оккам, во Франции – Жан де Жанден и др. Неожиданно к учению Марсилия Падуанского примкнули минориты – «меньшие братья». Исходя из учения св. Франциска об апостольской бедности Церкви, они требовали церковной реформы на основе принципа соборности. Эти идеи вошли в постановление немецких курфюрстов 1338 г. о том, что свободно избранный император не нуждается в папском утверждении. В Англии король Эдуард III запретил обнародовать папские буллы, если они наносят ущерб королевским правам или народному благу. В Италии в 1327 г. съезд гибеллинов признал папу Иоанна XXII еретиком и приговорил к смерти, но за отсутствием оного сжег его чучело.

При папе Клименте VI(1342–1352), настоящем французском вельможе, папский двор в Авиньоне по своей пышности и богатству стал одним из самых блестящих дворов Европы. Именно Клименту VI приписывают высказывание, что его предшественники понятия не имели, как следует жить папе. Он пользовался огромными богатствами, накопленными папой Иоанном XXII (считается, что он имел 250 тысяч гульденов и был одним из самых богатых князей своего времени). Климент VI получил (а в действительности – купил) от королевы Иоанны во владение Авиньон и Авиньонское графство.

Вместе с тем, при авиньонском дворе процветают литература (здесь жил Петрарка) и искусства, работают знаменитые художники (Пизанелло и др.) и мастера прикладного искусства из всей Европы. Пышный папский двор в Авиньоне способствовал расцвету стиля интернациональной готики. Этот стиль пережил блистательный расцвет именно в придворно-рыцарской культуре в таких жанрах, как книжная миниатюра, монументальная живопись (в Италии), живопись на досках (в Германии, Франции и Италии), в алтарных полиптихах, украшенных темперной живописью и позолоченной скульптурой (Северная Европа).

В интернациональной готике отразилось новое отношение к окружающему миру. Отныне он стал целью искусства. Любование красотой мира привело к «эмпирическому натурализму».

Однако увлеченное отношение авиньонского папства к культуре ныне историками Церкви ставится ему в вину: ведь папство по своей природе религиозное, а не культурное учреждение. Й. Лортц сетует, что сильный уклон в эту сторону привел к политизированному культурпапству Ренессанса, принесшему столько вреда Церкви.

Общий результат «авиньонского пленения» для будущего Церкви был негативным. Практика бенефициев и система налогов, безудержный непотизм пап вызвали ненависть во всей Европе и способствовали секуляризации, ослаблению уважения к Церкви в сознании народов, их отчуждению от папства и росту национальных церквей. Авиньон был движением от церковного авторитета, даже в догматике. Поскольку папство является «существенным и обобщающим портретом Церкви», нападки на него были нападками и на Церковь. Действительно, кризис авиньонского папства потребовал коренных реформ также в самой феодальной Церкви.

Но вот парадокс: в Авиньоне папство достигло максимального развития и усиления своей власти. Папы создали централизованное управление, церковную администрацию и куриальный централизм, фискальное дело. Они возвысились над европейскими государями не политически, а экономически.

Вопреки своему пленению «французское» папство не оставляло своих притязаний на верховную власть в Италии и на восстановление контроля над Церковной областью. Но король Людвиг Баварский (1314–1347) тоже претендовал на это. Папа Иоанн XXII воспользовался тем, что он тогда еще не был коронован как император, и отстранил его от власти. Тогда Людвиг в свою очередь объявил папу незаконно избранным и обратился к Вселенскому собору. Иоанн XXII подверг его отлучению, а на его королевство наложил интердикт. Людвиг в ответ объявил о низложении папы как еретика и возвел в папы Николая V(1328–1330), который короновал его императорской короной. Иоанн XXII объявил против Людвига крестовый поход, но борьба была бесплодной. На совете в Ренсе в 1338 г. немецкие курфюрсты заявили, что избрание короля не нуждается в утверждении папой. «Золотая булла» Карла IV 1356 г. возвела в закон это постановление. Новый папа Климент VI(1342–1352) в булле 1346 г. вновь предал Людвига анафеме. Но это был последний в истории случай, когда папа отлучал императора от Церкви. Так, вслед за Францией и Англией, Германия стала независимой от папы.