А еще Всеслав удивился своему состоянию: голова, вопреки всем его ночным усилиям, медленно, но как-то еще соображала, и ноги, как ни странно, не пытались уронить его на пол. Обычно после такого количества выпитого голова и ноги напрочь отказывались работать, но сейчас…

– Ты!?.. – одновременно возмущенно и удивленно выдавил он, узнав гостью, а затем поправился, обдав леди винным запахом: – Вы?

– Я… – начала было Анетта, но парень поспешил закрыть дверь. Девушка, схватив за железное кольцо с другой стороны, рванула створку на себя: – Всеслав, подожди, нам надо поговорить!

Юноша, не ожидавший от девицы такой прыти и силы, чуть не вывалился в коридор, но вовремя ухватился рукой за дверной косяк. Кое-как приняв вертикальное положение, парень рявкнул:

– Что надо?!

– Всего лишь поговорить, – настаивала гостья.

– Ты… вы… понимаешь… те, что творишь?.. Вот демоны!.. Кто те… вам сказал, где моя ком…

– Не имеет значения, – поспешно перебила его гостья. – Мне надо сказать всего пару слов…

Всеслав изобразил на лице сосредоточенную работу мысли, затем сделал руками жест, приглашающий войти в комнату, едва не упав при этом, но, вдруг опомнившись, передумал и отрицательно покачал головой:

– Иди…те… и говори… те… с моим папенькой, а то опять скажешь… те, что я те… вас изна… соблазнил… А меня оставь…те… в покое! – запинаясь почти на каждом слове, медленно произнес он. Ему почему-то было очень трудно обращаться к девушке на «вы».

– Пьяница, – прошипела Анетта.

– Добавь… те… и это к моим недостаткам, – с обидой сказал юноша. а нежданная визитерша решила, что раз он еще в состоянии обижаться, то не так уж парень и пьян, как ей сначала показалось. следовательно, разговор можно продолжить.

– Всеслав, я хотела бы объясниться…

– Мой отец совершенно необдуманно разрешил теб… вам остаться… Вот ему и…

– Лорд Казимир тут ни причем. Мне показалось, что он очень порядочный и честный человек, и Иветка говорила…

Ее прервал хохот парня, опять ухватившегося за дверь, чтобы не упасть:

– Иветка говорила?! Да, Иветка наговорит… И что же она рассказала?

– Она очень хвалила твоего отца, – сама не зная почему, Анетта перешла на «ты»: – Говорила, что он очень порядочный, отзывчивый и защитит меня от…

– О! Раз Иветка так сказала!.. – юноша развеселился еще больше. Он пальцем поманил девушку, словно собирался что-то сказать по большому секрету ей на ушко. Когда она приблизилась к нему, наследник барона Антарского глухо рыкнул: – Да! Вообще, мой отец еще орел во всех отношениях! Спроси у этой болтливой девчонки, и не упусти момент…

Всеслав пьяно улыбался, а глаза отражали обиду и беспокойство.

Анетта отпрянула, поняв намек, но промолчала. Зато Всеслава, неожиданно ощутившего жуткий приступ ревности, понесло:

– Выходи за него замуж, и тогда никакой сумасшедший жених тебе больше не будет угрожать!..

Девушку вдруг охватила злость на этого безответственного папенькиного сынка. В то время, когда лорд Казимир всю ночь занимался подготовкой к обороне Антары, его отпрыск преспокойно заливался вином! Анетта поняла, что пора прекращать это безобразие и, резко оттолкнув юношу, который не удержался на ногах и шмякнулся на каменный пол, проскользнула в комнату. Быстро оглядевшись в ней, нашла кувшин с водой. Шустро обогнув кресло и глиняные черепки в небольшой луже темно-розовой жидкости, девушка схватила сосуд и, приблизившись, выплеснула его содержимое парню на голову, пока тот не опомнился. Наследник барона Антарского опешил. Ледяная вода капала с намокших опавших волос и неприятно стекала по лицу на грудь. Парень сидел, глупо хлопая ресницами, не зная, что сказать: еще ни одна женщина не обращалась с ним подобным образом. Пока он мысленно подбирал выражения, соответствующие испытываемым в данный момент ощущениям, Анетта решила воспользоваться этим и заявила:

– А теперь выслушай меня, Всеслав из Антары! Я совершенно не причастна к тем надуманным обвинениям, которые выдвинул вам мой отец. Я даже до вчерашнего вечера не знала, что он замышляет. Лорд Казимир разрешил мне остаться здесь! Замуж за него я не выйду! А вот ты сейчас разбудишь свою совесть, оторвешь зад от пола, оденешься и пойдешь помогать барону готовить замок к защите!

– Так его, девочка! – в дверном проеме, улыбаясь в усы, стоял барон Антарский – невольный свидетель разыгравшейся сцены. Так как осада замка, по подсчетам лорда Казимира, намечалась, приблизительно через три дня – раньше собрать войско и привести его под стены Антары мерзкий Зых просто не успеет – любящий отец решил в эту ночь дать сынку отдохнуть и хорошенько выспаться. Барон Антарский был готов увидеть в спальне Всеслава все, что угодно, но только не это. Он не слышал начала разговора и поначалу сильно разгневался на девчонку, которая посмела нарушить его приказ и бессовестно явилась в комнату Всеслава. Но, хорошо разобрав последние слова молодой леди, смягчился и даже проникся к ней симпатией и уважением.

Анетта замерла, ожидая праведного гнева хозяина замка. Она стояла и, широко раскрыв светло-карие глаза в обрамлении темных пушистых ресниц, бесстрашно смотрела на него в ожидании разноса. Но лорд Казимир, кажется, совсем не собирался ее отчитывать. Девушка, смутившись, потупила взор и, бросив короткое «простите», выбежала из комнаты.

Барон Антарский проводил ее взглядом, а потом обратил свое внимание на беспутного отпрыска.

– Ты слышал, что леди сказала?! – строго поинтересовался он у сына, и, не дожидаясь его ответа, продолжил: – Быстро одевайся и на стену! Там поговорим!

Уже находясь в дверях, лорд Казимир остановился и добавил:

– Ты прав: она необычная, – и вышел, заметив, как быстро протрезвевший отпрыск, услышав его последние слова, недовольно сверкнул глазами.

– Помощи просим, милорд, – комкая в руках шапку и раболепно кланяясь, начал излагать дело пожилой крестьянин в добротном тулупе. – Я староста вашей деревни Залески. Беда у нас, господин, беда.

– Что случилось? – несколько лениво поинтересовался лорд, наблюдая за тренировкой то и дело поскальзывающихся и падающих воинов. Сегодняшней ночью неожиданно наступило потепление – очень редкое явление для зимы в здешних местах. Утоптанный снег подтаял, и Михал, считающий, что воин должен уметь сражаться при любой погоде одинаково хорошо, только обрадовался этому обстоятельству. – Ты, вихрастый! Да, к тебе обращаюсь! Я сколько могу повторять, что одноручный меч потому так и называется, что предназначен для одной руки! Возьми оружие правильно!.. А ты чего стоишь? Плевать, что скользко! – затем снова обратил внимание на просителя: – Ну?!

– Простите, господин. Деревенька у нас небольшая…

– Но доходная, – перебил его хозяин.

– Да, милорд, стараемся, – охотно согласился староста, продолжая нещадно мять многострадальную заячью шапку: – Все вам во благо, милорд…

Граф бросил на просителя высокомерный взгляд и приказал:

– Не тяни!

– Господин, наша деревенька-то на окраине леса находится, вот и повадилась стая волков к нам по ночам наведываться. Сначала птицу таскать стали с околицы, потом за овец и коз принялись… А вчера вот… двух коров у… м-м-меня… утащ… зарезали… загрыз… – жаловался мужик, запинаясь и путаясь в словах под строгим, все больше и больше мрачнеющим взором лорда Михала. Правду народ шепчется: хоть и молод хозяин, да шибко грозен, вон глядит коршуном. не ровен час, порешит на месте… Видно, при отце-то норов свой в узде держал, а теперь дал ему волю…

– И? – только произнес граф, но этого оказалось достаточно, чтобы до смерти перепуганный селянин бухнулся на колени в снег, впившись в свой несчастный головной убор так, что тот заколыхался в такт мелкой дрожи рук.

Глядя на этот панический страх, Михал с ехидством и брезгливостью подумал, что зайцам, принудительно предоставившим свои шкурки для шапки, на бескрайних зеленых лугах вечности не один раз икнулось. Откровенно говоря, молодого лорда раздражало, что простой люд шарахается он него, как от демона. Конечно, с одной стороны хорошо: боятся своего господина – порядка больше будет, но скоро дойдет до того, что его именем детей пугать начнут. Неужели он слишком строг и жесток? А Кая… Она и любит, и боится его, и в то же время находит где-то силы отшивать, когда ему хочется сближения… Ну вот, опять он размышляет о девчонке…