От собственного крика юноша проснулся, тяжело дыша и отплевываясь. Сразу же захотелось выпить чего-нибудь значительно крепче воды. А поскольку прислуга уже давно спала, ему ничего не оставалось, как самому отправиться в кухню за вином, если, конечно, оно еще осталось от ужина. Парень натянул штаны и, кое-как накинув на плечи обшитый мехом халат, поплелся на поиски необходимого напитка, надеясь, что не придется тащиться в погреб.

Путь в кухню вел через главный зал Антары. Помещение было ярко освещено к вящему удивлению юноши, а в креслах возле камина, спиной к Всеславу сидели два человека.

– Прекратите вздрагивать и трястись и еще раз медленно повторите все, что вы мне только что рассказали, – парень узнал требовательный голос отца.

– Они собираются взять в осаду вашу крепость, – сказал дрожащий женский голосок.

Наследник барона Антарского узнал его.

Не может быть!.. Это ее голос!… Может, я сплю?! Анетта здесь? И что она тут забыла?!

Парень ущипнул себя за ухо, не веря, что все происходит наяву.

– Анетта?! – то ли удивляясь, то ли утверждая, крикнул он.

Девушка повернулась к нему:

– Всеслав!

– Ну вот… – проворчал лорд Казимир, недовольный появлением сына, да еще в таком расхристанном виде. – Ты чего по замку ночью шастаешь?

– Да так… не спится, – буркнул тот в ответ и, наконец, догадавшись запахнуть на груди халат, приблизился к беседующим. – Что вы здесь делаете, миледи, да еще в такое позднее время? – поинтересовался он, пристально глядя на нежданную гостью, смущенно опустившую глаза. Та посмотрела на него и хотела было ответить, но ее опередил барон.

– Не приставай к девушке с расспросами, она мне все уже рассказала. Ей сегодня и так туго пришлось, – лорд Казимир смерил сына недовольным взором.

– Я случайно услышал, что кто-то хочет напасть на нас, – допытывался Всеслав, переведя взгляд на отца.

– Наш любимый сосед нашел себе союзников и решил не медлить с восстановлением доброго имени дочери. Через несколько дней Антару возьмут в осаду, – объяснил хозяин Антары.

– Ты ей веришь? – спросил парень, сомневаясь в истинности слов Анетты.

– Верю, – твердо ответил барон.

– И кто же его союзник? – поинтересовался Всеслав.

– Союзники. Граф Санторский и барон Зенерский.

– Лорд Северин – давний приятель барона Вирсана – это понятно, но вот как полоумного Зданко в это дело втравили? – размышляя, поинтересовался Всеслав.

– А очень просто, Всеслав, очень просто: сосватали за него эту несчастную девушку, – лорд Казимир кивком головы указал на гостью: – А теперь, как жених, он обязан…

– Я понял, – перебил он отца, а потом, повернувшись к Анетте, произнес: – Примите мои соболезнования, миледи.

Его голос прозвучал так холодно и отчужденно, что девушка чуть не разревелась от обиды. Она так надеялась, что Всеслав заинтересовался ею, что он проявит хоть капельку сочувствия и понимания, а он…

– И что нам теперь с ней делать? – сухо спросил парень у отца.

Гостья чуть не подпрыгнула в кресле.

Да как он смеет говорить обо мне, словно меня здесь нет? Ничего со мной делать не надо! Мама так верила, что я в Антаре буду в безопасности и под защитой. А я, оказывается, обуза, даже когда сообщила о готовящемся нападении! Неблагодарные!

– Спасибо, милорды, я не хочу обременять вас своим присутствием, – девушка поднялась. Направляясь в Антару, ей казалось, что труднее всего будет разговаривать с хозяином замка, а оно вон как оказалось…

– Подождите, миледи. Я хотел бы извиниться за поведение моего сына, но вы понимаете… – замялся барон Антарский.

– Да я все понимаю, милорд. Вы перенесли всю свою ненависть к моему отцу и на меня, хотя я всего лишь пешка в его игре…

– Я должен знать всю правду, леди Анетта. У вашего отца есть веские основания для нападения на мой замок?

– Если и не было, то теперь появились! – вставил зло Всеслав.

– Помолчи, пожалуйста! Я жду ответа, миледи!

Гостья, смутившись, покраснела:

– Ваш сын всего лишь спас мне жизнь. Он вел себя учтиво и не допустил никаких вольностей, и даже предупредил о возможных последствиях моей и его встречи. Я то же самое рассказала и моему отцу, но он не поверил…

– Я же говорил тебе! – облегченно воскликнул наследник барона Антарского. Всеслав еще хотел добавить, что если кто-то и посягнул на честь Анетты, то это был точно не он, но вовремя прикусил язык, вспомнив о недопустимости такого поведения при даме. Почему-то стало обидно и горько. И он понял почему…

– Заткнись! – рявкнул лорд Казимир на отпрыска: – Ты, бесчувственная скотина, не видишь, что девушке и так не по себе. Еще раз прошу прощение за моего сына. Он пожинает плоды своего распутного поведения и потому злится…

– Милорд, я прошу лишь убежище на остаток этой ночи, а завтра мне придется вернуться в Вирсан, – печально произнесла Анетта.

– Так, девочка, – голос старого барона потеплел и приобрел отеческую интонацию: – Вы остаетесь здесь. Я не допущу, чтобы вас выдали замуж за сумасшедшее чудовище. Только прошу… нет, приказываю, ради вашей же безопасности, держитесь подальше от моего сына.

– Ну, спасибо, отец! – в сердцах воскликнул Всеслав и, окончательно утвердившись в намерении напиться до зеленых гоблинов, стремительно вышел из зала…

Грино сидел в оконном проеме Закрытой башни и терпеливо ждал появления Мирослава. Ветер нервно трепал золотистые вихры мальчишки, а убывающая луна освещала его лицо своим бледным светом. Уже не первую ночь дракон проводил в ожидании своего подопечного, но тот не спешил повидаться с ним. Зеленый сорванец понимал: оборотню необходимо время, чтобы укротить разгулявшегося зверя и запрятать его подальше в себя. Обычно Мирославу хватало трех-четырех дней, а тут уже почти неделя прошла. Дракон, конечно же, мог с легкостью найти друга, но решил не навязывать ему свое общество, пока тот сам не захочет.

«Ну и почему, Мирослав, ты так долго не появляешься?» – думал парнишка, разглядывая ночное небо в поисках созвездия Огненного дракона, его, Грино, созвездия, ярко сиявшего на почти черном небосклоне во время его рождения. Почему-то, совсем некстати, вспомнилась мать. Она была, как и он, драконом-хранителем судеб и тоже могла превращаться в человека, но долго пребывать в этой ипостаси ей было тяжело, как любому чистокровному дракону. Грино плохо помнил мать… вернее, помнил только ее человеческое обличье, в котором она была необыкновенно прекрасна… Хотя, дядя ему говорил, что все дети считают своих матерей красивыми… Да врет все дядька! Его, Грино, мама была лучше всех… Ну почему она влюбилась в своего подопечного? Почему наплевала на все законы и дала жизнь ублюдку: и не дракону, и не человеку – созданию, чуждому и драконьему, и человеческому миру? Мать, сколько могла, скрывала рождение Грино, но рано или поздно тайное становится явным. По третьей заповеди Дышащих Огнем отступница должна была тут же убить отпрыска или обменять свою жизнь на его. Как решит Совет Мудрейших. Но ей предоставили возможность сделать выбор, и она выбрала. выбрала последнее…

– Грустишь? – раздался за спиной мальчишки голос Мирослава.

Грино обернулся.

– Привет, – тихо сказал он и опять уставился на небо.

– Мать вспомнил? – спросил оборотень, зная, что только эти воспоминания могут заставить неугомонного дракона грустить. В такие минуты в душе Мирослава все переворачивалось, и, словно старшему брату, хотелось подойти, обнять мальчишку. Но тот не примет сочувствие – расценит это, как проявление жалости, как свою слабость…

Паренек снова повернулся к мужчине, но оставил его вопрос без ответа.

– Не могу свое созвездие найти, – опечаленно сказал он.

Мирослав подошел ближе к окну и тоже стал рассматривать ночной небосклон.

– Вот оно, рядом с пятой звездой Водяного дракона, видишь? Демон! Облако закрыло… Сейчас появится… Смотри, – он указал на созвездие.