– А тем, что уж больно жаден наш хозяин, а сестрица заладила: «В монастырь уйду». И все тут. А графу – что в монастырь приданное сестры отдай, что – зятю, если замуж выдаст. Одинаково жалко. Вот и решил ограбление разыграть. Только девушку не велел убивать, а где-нибудь рядом с монастырем бросить, чтобы наверняка до него добралась. А вам, дурням, поторопиться надо было! Вот теперь как будем перед графом ответ держать? Дознается ведь, если из монастыря вестей не будет.

– Так что ты нам сразу не сказал, чтобы девчонку не убивали? – возмутился Чтан.

– Да говорил он, – напомнил брату Янош. – Ты просто в ночь перед отъездом так морду вином злил, что я тебя еле до дома доволок.

Вдруг лошади заволновались, начали ржать, рвать поводья, вставая на дыбы. Языки костра затрепетали. Мужчины быстро поднялись и бросились успокаивать лошадей.

– Маренгова свора! Что за?.. Чтан, посмотри, что там! – отдал приказание Якуб.

– Не вспоминай отступника – беду накличешь! – взяв горящее полено из костра, Чтан стал вглядываться в безмолвную черноту леса.

Тишина.

Вскоре мужчинам, хоть и с большим трудом, удалось успокоить лошадей.

– Не к добру это, – мрачно сказал Якуб, снова подсаживаясь к огню. – Ох, не к добру. Ну да ладно. Что делать-то будем?

– Ну, продадим лошадей, а вырученные деньги и золото высокородной девки поделим между собой, а к графу и носа не покажем, – предложил Чтан.

– Уж больно гладко у тебя получается. Продадим… Поделим… Я вот сам не рад, что в это дело ввязался. Нрав у графа такой – из-под земли достанет, – мрачно промолвил Якуб. – Да и за работу не все деньги заплатил, – добавил он, подумав, что подвернулся удачный момент утаить от подельников часть золотых.

– Твою мать! Как не все?! – возмущенно вскричал Янош, вскакивая на ноги. – Ты!.. Ты – гоблин мохнозадый!.. Ты же говорил, что расчет полный!

– Сядь! – прикрикнул на него старший. – Это я, чтобы вас уговорить на дело, так сказал! Если бы чисто сработали, получили бы все обещанное золото. А так…

– А так сделаем, как я предложил, – с явной угрозой произнес Чтан, поигрывая, как бы между прочим, ножом.

Якуб не ответил, лишь плюнул в сторону.

Пара горящих красным огнем глаз следила за происходящим у костра, пара чутких ушей слышала все, о чем говорилось…

Что ж, старший прав, и в лесу есть уши, которые услышат, и глаза, которые увидят. Так значит, вон тот здоровый, белобрысый, которого Чтаном назвали, в девушку стрелял. Ты будешь первым… Теперь надо к ним выйти…

– Да что ты, в самом деле, перед сопляком струсил? – спросил Чтан. – Поздно теперь локти кусать. Дело сделано. Плюнь ты на этого графа. Пока нас найдет, состарится. А ты что, Янош, челюсть отвесил?

– Я… Там, в лесу, два красных глаза, – заикаясь, начал лепетать младший брат, с ужасом глядя в темноту леса.

– Да брось, ты. Лошади вон спокойно стоят. Если бы зверь какой тут появился – они бы вмиг почуяли, – успокоил его Чтан.

– Смотрите, собака…здоровая, – Янош указал дрожащей рукой на приближающееся животное.

Из леса к костру двигалось существо, очень похожее на помесь волка с собакой, но значительно крупнее их обоих. Блики пламени мягкими переливами скользили по черной шерсти, заглушали алое мерцание глаз…

Зверь спокойно, лениво виляя хвостом, подошел к костру, и, окинув людей безразличным взглядом, растянулся около него. Тепло, исходящее от огня, приятно согревало.

Мужчины, как завороженные, смотрели на ночного визитера. Первым не выдержал Янош:

– О, Создатель! Какой огромный! Может, он бешеный?

Слишком уж спокойный он для бешеного. Да и лошади на него не обращают внимания. Может, этот пес из какого-нибудь замка сбежал? – предположил Чтан.

– Не к добру это… И замков поблизости здесь нет, а этот, видишь, какой холеный! Шерсть так и блестит,– заметил Якуб.

– Может, он на запах еды пришел?– предположил Янош.

– Кинь ему пару костей, – приказал брату Чтан.

Янош нехотя приблизился к собаке и осторожно бросил несколько обглоданных костей перед мордой зверя. Пес посмотрел на еду, принюхался… Затем отвернул морду от пищи и уставился цепким взглядом на Чтана, заставив того поежиться. Потом лениво зевнул и закрыл глаза.

Люди подвинулись поближе друг к другу с противоположной стороны костра и, продолжая наблюдать за ночным визитером, тихо переговаривались. В обществе незваного гостя не спалось, поэтому мужчины договорились дежурить по очереди. Первым выпало караулить Чтану. Зверь вел себя тихо и смирно, казалось, что только тепло огня привлекло его в это место, а люди и лошади его совсем не интересуют. Вскоре усталость взяла свое. Сон окутал своим одеялом путников, и Якуб с Яношем дружно захрапели.

Чтан, чтобы не заснуть, нервно ходил какое-то время около костра, с опаской поглядывая на загадочного зверя, но вскоре и его начал одолевать сон. Он присел на корточки около огня и принялся подкладывать в него ветки. Неожиданно караульный почувствовал, что пес не спит, следит за каждым его движением. Подняв голову, мужчина столкнулся взглядом со зверем. В темном волчьем взоре отражалась пляска пламени. Ужас охватил Чтана, сердце на секунду замерло. Хищный, цепкий взгляд зверя связывал волю в неподдающийся тугой узел. В этих жестоких, не по-звериному умных глазах Чтан прочел свой приговор и понял, что умрет… Сейчас… Он вскрикнул, но его крик захлебнулся в яростном реве зверя, черной молнией вонзившегося ему в горло.

От шума проснулись Янош с Якубом. Янош, схватив меч, бросился на выручку к брату. Но было уже поздно. Зверь оторвался от разорванного тела и, оскалив пасть, ринулся на Яноша. Меч замер на мгновение в воздухе, так и не достигнув своей цели, и глухо упал на землю, лишь немного опередив своего хозяина.

Якуб, не переставая молиться Создателю, бросился к лошадям, которые в ужасе, почувствовав запах крови, нервно ржали, рвали поводья и норовили ударить человека копытами. Страх сковал разум, руки дрожали, пальцы отказывали повиноваться, и узел повода никак не хотел развязываться. На мгновение Якуб оглянулся, но так и застыл на месте.

Светало.

Пепельные рассветные сумерки выпили яркость огня. Костер поблек, хотя еще рьяно лизал обугленные головешки. Там над жаркими алыми сполохами стоял зверь. Черный убийца. В глазах метались блики пламени. Якуб не был уверен, что это всего лишь отражение…

Морду зверя покрывала кровь. Он тяжело дышал. Из открытой пасти, перемешанная с кровью жертв, сорвалась слюна. Хищник облизнулся. Человеческое выражение жестокой насмешки в темных глазах чудовища сковало волю несчастного человека.

Желтые зубы в алой пасти. Ироническая ухмылка…

Прыжок.

Якуб рухнул на колени, закрыв голову руками. Верная смерть. Пощады не будет…

Гигантская тень взметнулась над костром и растворилась в его рыжих искрах. Волчий образ растаял в очищающем дыхании огня, и над Якубом встал человек.

– Подними голову, ничтожество! – раздался над скрючившимся в ужасе мужчиной властный презрительный голос…

Острая боль пронзала тело при малейшей попытке пошевелиться.

Как больно…Не могу даже разомкнуть веки… а тем более позвать на помощь. Что со мной? Тепло… Но ведь на дворе конец осени. Надо посмотреть, где я нахожусь. Собраться с силами и открыть глаза…

Девушка с трудом приоткрыла веки. Перед глазами все закружилось и поплыло. С обветренных губ сорвался еле уловимый стон…

– Очнулась, деточка, – мягкий успокаивающий голос придал девушке немного уверенности. – Ты сильная, я знала, что справишься. Молчи. Не трать зря силы, они тебе ух как пригодятся. Не бойся, тебя никто не обидит. Меня зовут Марта, я помогу тебе поправиться. Вот выпей отвара из трав, он поможет отдохнуть и набраться сил.

Девушка закрыла глаза: нет сил бороться с болью и усталостью. Чьи-то нежные руки приподняли ее голову, и в рот потекла, приятно согревая, теплая терпкая жидкость. Одновременно с ней подкрался сон, расслабляя раненое тело и прогоняя жестокую боль.