— Значит, так тому и быть. В собственных интересах и интересах своего клиента я обязан досконально изучить все возможности. Понятно?

— Куда бы это ни привело, — уточнил я.

— Совершенно верно.

— Незыблемые моральные принципы.

— На том зиждется моя репутация.

Я посмотрел на часы с Пиноккио. Посмотрел на фотографию Люси Шенье.

— Если Росси чиста, я так и доложу, — наконец кивнул я.

— Другого мне и не нужно.

Джонатан Грин протянул мне руку, и я ее пожал.

Мы обсудили размеры моего гонорара, Эллиот Трули выписал чек, и Большая Зеленая Адвокатская Машина выкатилась из моего кабинета. Стоя в дверях, я проводил взглядом процессию, которая направилась к лифтам. Оператор продолжал фиксировать каждый шаг. Синди, агент по продаже косметических товаров, чей офис расположен по соседству с моим, в этот момент как раз выходила из лифта. Увидев Джонатана, она просто остолбенела. Синди не сводила с него глаз до тех пор, пока двери не закрылись, после чего повернулась ко мне и улыбнулась. Недоверчиво.

— Это он? Тот самый адвокат?

— Джонатан Грин.

— Я видела его по телевизору. Он очень знаменитый.

Я поднял руку со скрещенными пальцами.

— Да, ему без меня никуда.

Открыв дверь, Синди обернулась и вопросительно подняла брови:

— Я всегда знала, что ты ловкач.

— Это все моя слава. Она идет впереди меня.

Рассмеявшись, Синди скрылась в своем офисе. Синди — она такая.

Вернувшись в свой кабинет, я закрыл дверь и посмотрел на фотографию Люси Шенье. Она была снята на заднем дворе своего дома, в шортах, спортивных ботинках и футболке с эмблемой Университета штата Луизиана. Я храню эту фотографию у себя в кабинете с тех самых пор, как Люси прислала мне ее чуть больше трех месяцев назад, и часто смотрю на нее. Люси тоже была юристом, но ее не показывали по телевизору. Увы. Я вгляделся в фотографию повнимательнее. Что-то в ней было не так, и я, проницательный сыщик, дедуктивным методом определил, что причиной тому оператор, налетевший на шкаф с картотекой. Я, конечно, мог бы догнать и пристрелить засранца, но, пожалуй, это было бы перебором. К тому же он являлся частью Большой Зеленой Адвокатской Машины, а соратникам негоже убивать друг друга. Джонатан Грин может решить, что я слишком уж мелочный.

Поправив фотографию, я прошел к столу и набрал рабочий телефон Люси в Батон-Руж, штат Луизиана. Если Джонатан Грин произвел впечатление на Синди, возможно, он произведет впечатление и на Люси Шенье. Я люблю выпендриться.

Приятный голос с южным акцентом ответил:

— Офис мисс Шенье.

Помощник Люси, миссис Дарлен Томас.

— Это я.

За три месяца, прошедших со времени моей поездки в Луизиану, я уже много раз звонил сюда, и звонки становились все более частыми.

— Здравствуйте, мистер Коул. Как ваши дела?

— Прекрасно, Дарлен. А ваши? — Болтовня ни о чем.

— Все замечательно, благодарю вас. Сожалею, но сегодня мисс Шенье весь день проведет в суде.

— О-о… — Разочарование.

— Однако она будет звонить сюда, чтобы узнать, нет ли каких-либо сообщений, — продолжила Дарлен. — Я ей передам, что вы звонили.

— Дарлен, передайте Люси, что мне очень одиноко.

— Я ей передам, что мистер Коул сказал, что ему очень одиноко, — рассмеялась Дарлен.

— Дарлен, передайте ей, что я скучаю. Что с каждым мгновением я тоскую все больше и больше и уже не в силах переносить тяжесть разлуки.

— О боже, ну что вы такое говорите! — ахнула Дарлен.

Я улыбнулся. В этом была заслуга Дарлен.

— Дарлен, я вам говорил, что у вас очень сексуальный голос?

— Так, а вот это уже лишнее. Прекратите говорить глупости, не то я пожалуюсь мисс Шенье!

Мы попрощались, и я позвонил Пайку, чтобы сообщить, что у нас снова есть работа. Автоответчик включился после первого же гудка и пискнул. Раньше у Пайка было записано обращение из всего одного слова: «Говорите», но, похоже, он решил, что и этого будет много. Теперь остался один только писк. Когда я спросил Пайка, как люди должны догадываться, куда они попали и что им нужно делать, он ответил: «Проверка на сообразительность».

Пайк — это что-то.

— Одинокий рейнджер хочет сообщить тебе, что снова нашелся глупец, готовый дать нам деньги. Мы работаем на Джонатана Грина, — сказал я и положил трубку.

Вполне возможно, пройдет несколько дней, прежде чем Пайк мне перезвонит.

В конверте, который оставил Трули, лежали копия протокола задержания Леседрика Эрла, а также официальная жалоба, поданная государственным защитником от лица Эрла. В протоколе задержания, составленном офицером Анджелой Росси, сообщалось, что Росси арестовала мистера Эрла у него дома, после того как тот попытался откупиться от наказания за грубое нарушение правил дорожного движения, предложив в качестве взятки восемьсот долларов фальшивыми стодолларовыми купюрами. В письме с жалобой утверждалось, что Росси якобы подбросила мистеру Эрлу фальшивые банкноты и что мистер Эрл ни в чем не виновен. В протоколе задержания не содержалось практически никакой полезной информации, а в письме с жалобой ее было и того меньше. Она сказала, он сказал. Последним дополнением был листок с домашним адресом Анджелы Росси и рабочим телефоном и адресом Раймонда Хейга. К листку была приколота скрепкой вырезанная из газеты фотография Росси. Фотография была старая, и на ней была изображена привлекательная женщина с худым угловатым лицом и умными глазами. Целеустремленная и решительная.

Убрав все обратно в конверт, я позвонил своему знакомому Эдди Дитко из «Икзэминера». Эдди проработал репортером около трех миллионов лет. Он ответил голосом человека, которому явно грозит рак горла:

— Дитко.

— Это Эдди Дитко, лучший в мире репортер?

Эдди хрипло кашлянул, словно кошка, поперхнувшаяся комком шерсти:

— Да, точно, именно за это я и получил Пулитцеровскую премию. Подожди минутку, не клади трубку, я сейчас ею подотрусь.

В этом весь Эдди. Обязательно скажет что-нибудь к месту.

— Пять лет назад некий тип по имени Леседрик Эрл попался на фальшивых деньгах. Он утверждал, что его подставил офицер полиции, производивший задержание.

— Все они так говорят. Закон природы.

Вот видите?

— Задержание производила Анджела Росси.

— Я уже слышу колокола Нотр-Дама.

— Именно Росси надела наручники на Тедди Мартина. Она нашла молоток.

— Не дури мне голову, — снова хрипло кашлянул Эдди.

— И не думаю.

Эдди молчал. Размышляя. Обнюхивая слова и чуя запах сенсации.

— А тебе-то что с того?

Я ничего не ответил.

Эдди тяжело вздохнул, словно я попросил у него о′рган для пересадки:

— Что ты хочешь?

— Все, что есть по поводу ареста Эрла, и досье на Росси.

С тех самых пор, как комиссия Кристофера [8]завершила свою работу, «Икзэминер» ведет досье на всех сотрудников лос-анджелесской полиции. Версия «Большого брата» [9]в исполнении четвертой власти.

— Какое отношение все это имеет к Тедди Мартину?

Я снова ничего не ответил.

— Ладно, хорошо. Я тебе перезвоню, — сказал Эдди и добавил: — Вечно заставляешь меня искать приключения на собственную задницу!

Не сказав больше ни слова, он положил трубку. Как всегда, на редкость приятный собеседник.

Убрав материалы дела в конверт, я запер кабинет, пересек Голливуд, проехал через Кахуэнга-Пасс и оказался в долине Сан-Фернандо. Свернув с Голливудского шоссе у Бархэма, я направился на восток вдоль подножия гор Вердуго через Бербанк в Глендейл. Раймонд Хейг в настоящее время владел магазином дешевых автопокрышек, расположенным среди заправочных станций, убогих кафе и одноэтажных домов-коробок с магазинами, торгующими подержанной одеждой и некачественными радиотоварами. Прямо перед магазином автопокрышек потрепанный жизнью латиноамериканец в драной соломенной шляпе поставил маленькую тележку с чурро [10]. Чурро болтались за стеклом на веревках. Латиноамериканец был в высоких ковбойских сапогах и джинсах, подпоясанных широким кожаным ремнем со сверкающей серебряной пряжкой с инкрустированным изображением быка Брахмы. Вакеро [11]. Двое мальчишек со скейтбордами держали кульки из промасленной бумаги и длинные коричневые чурро, а между ними сидела черная собака с банданой, завязанной на шее, и смотрела то на одного, то на другого. С надеждой.