— Кажется, мы с вами говорили по телефону, — улыбнувшись, сказал я.

— Ну, побазарили немного, — ответила девушка.

— Джонна, неси еще одну банку пива. Давай пошевеливайся, — сказал Джеймс Лестер, зашнуровывая ботинок.

Джонна Лестер бросила в сторону мужа недовольный взгляд, затем, громко топая ногами, удалилась обратно на кухню. Надутая.

— Ничего не хочет делать. Шляется целый день со своими подружками, пока я тут задницу надрываю, — сказал Джеймс. — Вот почему здесь такой свинарник. Вот почему здесь такой сральник, черт побери.

Кондиционера не было. Пара допотопных вентиляторов с монотонным жужжанием гоняла по комнате горячий воздух. Джонна Лестер вернулась с новой банкой пива, поставила ее рядом с сэндвичем и снова ушла. Я не провел в этом доме и тридцати секунд, а у меня уже начинала ныть шея.

— Я приехал по поводу вашего звонка насчет того, что вы располагаете какой-то информацией о похищении и убийстве Сьюзен Мартин.

Зашнуровав первый ботинок, Лестер принялся за второй.

— А то как же. Тот парень, с которым я говорил по телефону, сказал, что ко мне кто-нибудь приедет. Я так понимаю, это вы.

— Вы не ошиблись. — Счастливчик.

Окинув меня взглядом, Лестер заметил синяк у меня под глазом.

— Эй, а из вас с Джонной получится славная парочка. Как думаете? — усмехнулся он и, довольный собственной шуткой, рассмеялся: — Ха-хо, ха-хо, ха-хо. — Словно придурок.

Я молча смотрел на него.

Прикончив первую банку, Джеймс Лестер откупорил вторую.

— Кажется, я знаю парней, которые это сделали.

— Продолжайте.

Сделав добрый глоток пива, он откусил кусок сэндвича. И тотчас же вскочил и раскрыл сэндвич, словно только что откусил кусок засохшего дерьма.

— Проклятье, Джонна, что это такое, черт бы тебя подрал?

— Это твои мясные консервы! — Крик из кухни.

— А где майонез, твою мать?

— Кончился. Сейчас схожу куплю.

— А где корнишоны?! — взвыл Лестер почище своей жены.

— Сейчас схожу в магазин и куплю. Ладно?! — перешла на крик Джонна. — Ты что, твою мать, думаешь, что я твоя рабыня?!

У Лестера побагровело лицо, дыхание стало частым. Он отхлебнул пива. Затем еще. Шея у меня ныла уже так, что я испугался, как бы не начались судороги.

— Джеймс, расскажите, что вам известно.

Какое-то время он шумно дышал, затем снова закрыл сэндвич и откусил еще один кусок. Есть сэндвич без майонеза и корнишонов для него, похоже, было страшным мучением.

— Джеймс, — напомнил о себе я.

— За неделю до того, как об убийстве сообщили в новостях, я заглянул туда, чтобы пропустить пару пивка, — заговорил он с набитым ртом. — И там были два парня, один из них в куртке заправки «Шелл» с нашитой на кармане биркой «Стив».

— Хорошо. — Я записал в блокноте: «заправка “Шелл”». Записал имя: «Стив».

— Мы говорили о том, как это паршиво всю жизнь вкалывать, чтобы свести концы с концами, а этот парень вдруг мне подмигивает и говорит, что он ее украдет. Я, естественно, на него вылупился и спрашиваю: что значит «украдет»? А он говорит: эй, парень, у которого котелок варит, может украсть какую-нибудь богатенькую сучку из Беверли-Хиллз и разом загрести столько легких деньжат, что до конца жизни можно не работать.

— Этот Стив так сказал? — спросил я.

— Угу. — Запихнув в рот остатки сэндвича, Лестер запил их пивом. — Я ему говорю, что это, по-моему, самый верный и быстрый путь в газовую камеру, но он говорит, что нужно лишь раздобыть план дома и найти способ быстро проскользнуть внутрь и обратно, только и делов. — Он с трудом проглотил сэндвич и шумно рыгнул.

— А второй парень ничего не говорил?

— Нет, только сидел и сосал пиво.

— Как они выглядели?

— Стив — ну, он долговязый и тощий, со светлыми волосами. Насчет второго точно не могу сказать. Ростом пониже. Смуглый.

На кухне зазвонил телефон, и мы услышали, как Джонна Лестер ответила. Лестер тут же стал мрачнее тучи.

— Опять эти твои профурсетки! — заорал он.

— Да пошел ты! — крикнула в ответ она.

— Джеймс, — сказал я.

Теперь уже Джеймс обратил мрачный взгляд на меня.

— «Профурсетка» — очень некрасивое слово.

Он посмотрел на меня исподлобья, словно не понял, что я сказал, затем покачал головой:

— Она только и знает, что лясы с подружками точить. Только и знает, что шляться по магазинам, пока я тут задницу надрываю. — Как будто это что-то объясняло.

— Стив и смуглый больше ничего не говорили? — спросил я.

Лестер провел языком по зубам, слизывая застрявшие крошки.

— Мне нужно было отлить, и я пошел в сортир. Когда я вернулся, их уже не было.

Я пристально посмотрел на него. Уже семь встреч, и это первая сто′ящая. Слова Лестера нужно будет проверить. Скорее всего, это никуда не приведет, но наперед ничего сказать нельзя.

— Вы помните, что это был за бар?

— А то как же. «Ангар». Есть такое заведение на бульваре Мишн. Я туда заглядываю время от времени.

Я записал: «Бар “Ангар”».

— Последнее, что сказал этот парень, перед тем как я пошел в сортир, так это то, что он уже знает, кого хватать. Сказал, что она гарантированный билет первого класса к большим деньгам.

— Это сказал Стив?

— Да. Стив.

— Он назвал имя?

— Не-ет.

В гостиную вернулась Джонна Лестер, которая успела надеть босоножки и взять сумочку. Она даже накрасилась, однако губа по-прежнему выглядела распухшей.

— Куда это ты собралась, твою мать? — спросил Лестер.

— Мне надо в магазин. Нужно кое-что купить, — презрительно поджала губы Джонна.

— Думаешь, можешь преспокойно шляться со своими профурсетками, пока я тут надрываю задницу? Думаешь, можешь тратить мои «бабки» в каком-нибудь вонючем торговом центре?

—  У нас кончился майонез. У нас кончились корнишоны.

Лестер вскочил и схватил жену за правую руку.

— Ты останешься дома и наведешь порядок в этом сральнике. Вот что ты будешь делать!

Я встал.

Джонна принялась вырываться с криками:

— Ах ты, кусок дерьма! Я тебе не рабыня, твою мать!

Она стала отбиваться свободной рукой и яростно колотила Лестера по голове, лицу и груди до тех пор, пока ему не удалось нейтрализовать и ее левую руку.

— Джеймс! — Боль в шее распространилась и на затылок. Что ничего хорошего не предвещало.

— Ты делаешь мне больно, козел! — завопила Джонна.

— Джеймс, отпусти ее.

— А пошел ты! — сказал Джеймс Лестер. — Это мой дом. Это моя жена. Она будет делать то, что я скажу, или схлопочет по морде!

Я поднял правую руку, выставив указательный палец.

— Джеймс, следи за моим пальцем. Сейчас я тебе кое-что покажу.

Он уставился на мой палец, словно ожидая увидеть какой-то фокус, вот только он никак не мог взять в толк какой.

— Ты следишь за моим пальцем?

— Поцелуй меня в задницу! — Джонна также не отрывала взгляда от моего пальца.

Я смазал ему прямо по носу левой рукой.

Лестер вскрикнул и схватился за лицо. Потом отпрянул назад и наткнулся на столик. Джонна Лестер склонилась над ним и, повиляв задницей, торжествующе воскликнула:

— Ха-ха, козел!

Та еще женушка.

Джеймс Лестер лежал на спине и смотрел на меня слезящимися глазами.

— Ты, кусок дерьма! — пробормотал он. — Подожди у меня. Вот я только встану!

Убрав записи в конверт, я прошел к двери. У Люси сейчас, наверное, переговоры в самом разгаре. Бен, наверное, смотрит, как Джоди Тейлор снимается в очередной сцене. Земля продолжала вращаться вокруг своей оси.

— Спасибо за показания, Джеймс, — сказал я. — Если у нас что-нибудь выгорит, мы свяжемся насчет вознаграждения.

— Только не вздумайте наколоть меня с деньгами! Я сейчас вызову копов, слышишь? И тебя арестуют!

Я оставил их жить своей жизнью и вышел на солнце. Всегда хочется поступать правильно, но иногда ты просто не можешь поступать правильно.

Еще один день, еще один кретин. И если хорошо подумать, кому-то ведь надо зарабатывать на жизнь!