— Рикки, ну этот русский агент, он был фидаином, — пояснила Бэби.

— Ракким. — Старик пригладил бородку. — Ты должна была мне о нем сказать.

— Отец, не было времени. — Она потупила взор. — Я едва успела передать вам новости об оружии, а этот русский… этот Ракким…

— Я и раньше дрался с фидаинами, — пробурчал Грейвенхольц, — но они не могли нанести мне такие раны. Ему просто повезло, попал в слабое место.

Старик покачал головой.

— Нет, Лестер, это вам повезло.

— Что за бред?

Бэби упала ниц.

— Отец, что я натворила?

Старик жестом приказал ей встать.

— Ракким не русский. Он из республики. Несомненно, его послал президент Кинсли, чтобы оружие досталось им. — Он посмотрел на Бэби взглядом, почти светящимся любовью. — Ты можешь собой гордиться. Этот Ракким очень опасен. Тем не менее тебе удалось украсть оружие у него из-под носа.

— А как же я? — влез Грейвенхольц. — Я тоже немного поспособствовал.

— Отец, он говорит правду, — кивнула Бэби.

— Лестер, вы верите в Бога? — осведомился старик.

— Вы уже спрашивали. — Грейвенхольц сжал кулаки. Пусть тут за каждой стеной хоть пулеметы спрятаны, он успеет раздавить череп проклятого старикашки, точно виноградину. И свернуть шею Бэби… до того, как у него разорвется сердце. — Пора бы уже понять: я не мусульманин.

— И я вам верю. — Старика совершенно не волновало ни побагровевшее лицо могучего гостя, ни расползающееся по его белой рубашке пятно крови. — Лестер, позвольте рассказать вам одну историю. Быль. Султан Мурад, первый правитель Османской империи, был практичным человеком. Его окружали смертельные враги, и под его началом состояли десятки тысяч солдат, но стоящих бойцов, так же как и теперь, не хватало. Тогда он создал небольшую группу элитных воинов, безмерно преданных ему, исключительно искусных, и назвал янычарами. Султан, конечно, был мусульманином, а многие из его лучших янычар были неверными. Закончив вечерний намаз, Мурад спокойно спал до рассвета, потому что его охраняли христиане. С оружием наготове, страстно желающие выполнить любой его приказ.

Смотреть в глаза старику удавалось с трудом. Грейвенхольц едва ли не физически ощущал взгляд, копающийся у него в черепе.

— Вы же поняли суть моего рассказа? — Пожилой джентльмен наклонился на стуле. — Султан Мурад был правоверным, истинным мусульманином, но он был еще и практичным человеком. И я, Лестер, тоже практичный человек.

Грейвенхольц кивнул.

— Я все понял.

Юноша в белом с поклоном просеменил в комнату.

Пожилой джентльмен взмахом руки позволил ему приблизиться. Помощник склонился к уху хозяина. По окончании сделанного шепотом доклада выражение лица старика не изменилось, однако взгляд, устремленный на Бэби, приобрел жесткость. Он подождал, пока юноша удалится.

— Судя по всему, и тебя, и Лестера сильно одурачили. В данный момент гордиться может Ракким, а не ты.

Грейвенхольц увидел, как девчонка задрожала. Судя по всему, у нее даже отнялся язык.

— Данные на изотоп непригодны для использования, — тихим голосом произнес старик. — Неисправность обнаружена исключительно благодаря мастерству моих слуг. Мы могли потерять недели, месяцы…

— Так прикажите их исправить, — перебил Лестер. — Перезагрузите или перекодируйте. Заставьте своих умников сделать так, чтобы они заработали. Мы привезли качественный товар.

— Молчать, — прошептал старик.

Челюсть Грейвенхольца захлопнулась сама собой.

— Сердечники с данными выведены из строя. Мои инженеры не могут понять, каким образом их испортили и как заставить их работать. Без данных…

— Лео! — ахнула Бэби.

Старик смерил ее взглядом, не сулящим ничего хорошего.

Она опустила голову.

— Лео сопровождал Раккима. Это еврейский юноша, почти мальчишка. Только он трогал сердечники.

Старик кивнул. Глаза его источали пламя. Грейвенхольц просто не осмеливался заглянуть в них.

Едва за Бэби и рыжим громилой закрылись двери, Старейший, возбужденный точно школьник, заходил по приемной, напевая песню, не звучавшую уже сотню лет. При каждом шаге он зарывался пальцами босых ног в ворс ковра. Прошло столько времени, пришлось пережить столько неудач, но его планы, касающиеся республики, наконец стали приносить плоды. Ничто не может помешать его приходу к власти. И именно в тот момент, когда он почти готов перевернуть мир, Аллах одобряет его действия двумя совершенно неожиданными дарами! Не только Бэби явилась с чудесным и ужасным творением профессора Ямато, но и Сара с Раккимом, два человека, доставившие ему столько… неприятностей, скоро должны оказаться в его руках.

Распутнице и фидаину удалось раскрыть его тайные махинации. Из-за них Старейшему пришлось бежать из страны, словно обычному преступнику. Он долго и безуспешно искал их. И вот две недели назад Сару заметили на католическом уличном празднике с ребенком и женщиной. Скорее всего, ее матерью. Верный человек следил за ними, но распутница в последний момент сумела оторваться от него в районе заброшенных зданий. Не имеет значения. Люди Старейшего найдут ее убежище, причем достаточно быстро. Его главный агент в республике аль-Файзал умолял доверить ему поиски женщины. Теперь ситуация стала еще лучше. Ракким возвращался домой со своим новым другом Лео, евреем и хранителем секретов. Старейшему оставалось только подставить ладонь.

Он без особого энтузиазма относился к супероружию. Создатели обычно перехваливали его, кроме того, оно представляло опасность не только для цели, но и для хозяина. Старейший отдавал предпочтение инструментам вроде этого зверя Грейвенхольца. Людям, чьи способности и связи могли помочь достижению цели. Хотя и от гафниевой бомбы он бы тоже не отказался. Да, внезапное приобретение Бэби открывало перед ним новые возможности. Блестящие возможности.

Но в первую очередь он выжмет из юного еврейчика все тайны, как из спелого граната, и выкинет его на помойку. По отношению к Раккиму еще оставались надежды. Старейший хотел в последний раз попробовать переманить его на свою сторону. Фидаин обладал слишком уникальными способностями. Если он окажется под правильной опекой… все станет возможным. С Сарой дело обстояло иначе. Опасная не меньше мужа, она не питала слабости к соблазнам Старейшего. Виной всему одна кровь с Рыжебородым. Благородный глава Службы государственной безопасности в течение многих лет отравлял ему жизнь, а потом имел наглость умереть не от его руки. Еще одно оскорбление. Сара осталась единственной наследницей Рыжебородого. Она и ее сын. Старейший с радостью прикончил бы обоих, но с их помощью он имел шанс подчинить Раккима. Любовь поработила больше мужчин, нежели все завоеватели в истории. Этот урок будущий владыка усвоил дорогой ценой. Греясь под лучами солнца, он предался воспоминаниям, и скоро в нем шевельнулась страсть.

Щелкнув пальцами, Старейший вызвал одну из своих наложниц, йеменитку с жесткими черными волосами и губами вкуса меда. Он втянул воздух широко раскрытыми ноздрями, словно заранее уловив запах ее духов.

Аль-Файзал предложил поискать способ, который бы позволил увидеть лицо президента в момент его гибели, насладиться каждой гримасой и судорогой Кинсли. Старейший отклонил предложение, сочтя подобные действия излишне рискованными. Они могли поставить под угрозу весь план. Хотя инициативу аль-Файзала он оценил очень высоко. «Черный халат» оказывал неоценимые услуги в прошлом и в будущем должен принести еще больше пользы. В прошлом году Тарик свернул шею слишком назойливому капитану полиции прямо во время полуденного намаза. Он проделал все так быстро и ловко, что друзья офицера решили, будто тот умер от сердечного приступа, а сам аль-Файзал, произносивший молитву первым, даже не повысил голос. Какая преданность.

Двери распахнулись, и в приемную вошла женщина. Она низко поклонилась, коснувшись толстыми черными косами пола.

— О цветок Аллаха, — выдохнул Старейший. — Как ты прекрасна.