Рассказчик Он не отходит от нее. О-Кити.Ах, до чего же мерзко ты себя ведешь! Бедные твои родители! Они заболеют с горя, когда на них свалится такое несчастье. Но я не могу отказать тебе в помощи, ведь мы близкие соседи. Вот что я решила: найму-ка я комнату в чайном домике и смою с тебя всю грязь! Ты ведь не можешь в таком виде показаться людям на глаза.
Почистишь платье, Лицо ополоснешь И в Осака беги! Спасайся! А впредь веди себя умнее. Хозяин! Я снова погощу у тебя. О-Киё, ты уже большая, тебе шесть лет. Ты побудь здесь и дай мне знать, как только придет твой отец! Рассказчик И оба скрылись За тростниковой занавеской Во внутреннем покое. А между тем весенний длинный день Уже наполовину пробежал. И Ситидзаэмон, Торговец маслом, муж о-Кити, Бежит, торопится, Тревожится, что и жена и дочки, Наверно, заждались, проголодались, Бежит, а ящичек с закуской Болтается на поясе его. А старшенькую дочь, о-Кику (Ей девять лет), он тащит за собой. Ох, в горле пересохло! Хорошо бы Попить чайку! А, вот и чайный домик! К отцу бежит навстречу о-Киё И с криком "папа!" На нем повисла, радостно смеется. Как радуются сестры друг на друга! Ситидзаэмон А! Верно, заждались? Но где же мама? О-Киё.Маманя вот здесь, в чайном домике, вместе с нашим соседом Ёхэем. Они развязали пояса и одежду с себя сняли. Ситидзаэмон.Что?.. Что ты говоришь? Они развязали пояса и разделись догола? Я подло обманут! Ну, а потом? Что было потом? О-Киё.А потом… маманя обтерла его бумажным платком и помыла. Рассказчик Услышав это, Ситидзаэмон Приходит в гнев. Меняется в лице, Глаза остекленели, А брови гневно сдвинулись… Сжав кулаки, Он перед дверью стал, Кричит. Ситидзаэмон Вы слышите? О-Кити и Ёхэй — Не медля выходите! Не выйдете, Я силой к вам вломлюсь! О-Кити Да это ты, мой муженек? Ты где запропастился? Забыл, что деткам Давно пора позавтракать? Рассказчик Она выпархивает из дверей, А следом, Повесив голову, Бредет Ёхэй. Ёхэй.О, это вы, Ситидзаэмон-доно! А я в, таком виде, просто сгореть со стыда. Я подрался. Свалился в речную тину… Ваша хозяйка по доброте душевной позаботилась обо мне… Отмыла меня… Не знаю, как и благодарить вас обоих. Рассказчик Он вымыт наспех, Кое-как, Пучки его волос И на висках и на макушке Еще залеплены болотной жижей, И он на крысу мокрую похож. И Ситидзаэмон не знает: — Сердиться ли ему Или смеяться? Он отвернулся от Ёхэя И говорит жене: Ситидзаэмон.Послушай, о-Кити! Добрая услуга соседу, разумеется, дело хорошее. Но не следует терять здравого рассудка. Молодая женщина не должна развязывать пояс на молодом мужчине и обтирать его бумажным платком. Люди легко могут заподозрить самое дурное. Ну, пойдем в храм, время уже позднее! О-Кити А я ждала тебя так долго! Пойдем, пойдем! И по дороге Я все тебе подробно расскажу. Рассказчик О-Кити Детей к себе сзывает хлопотливо. Малютку бережно несет она И за руку ведет О-Кику, старшенькую… Долго ль до беды? — Ребенок может затеряться В густой толпе. А средняя — уселась на плечо Отца. Так — вчетвером — они спешат, Протискиваясь сквозь толпу Паломников, В нагорный храм, — Послушать поученье И поклониться статуе святого. Для них весенний день — Веселый праздник… Ёхэй один остался У входа в чайный домик. Всего разумней было б поспешить Обратно, в город, Не ожидать развязки роковой. Но он еще ошеломлен, Никак прийти в себя не может. К нему подходит Хозяин домика С нахмуренным лицом И бывшие там люди: Пять-шесть зевак. Хозяин чайного домика Ты, шалый парень, Уже давно торчишь У моего порога. He понимаю, Чего ты ждешь? Зачем Болтаешься без дела? А ну-ка, Скорей давай отсюда! Иди молиться в храм, Не то — ступай себе обратно в город. Рассказчик Он гонит Ёхэя прочь. Но поздно! Снова — крики: "Эй, эй, посторонись!" — Толпа шарахается, расступаясь. Огури Хатия Пешком, со всем эскортом, Обратно возвращается из храма. Испуганный Ёхэй Хотел бы убежать, Но кругом голова пошла… Он — как в дурмане — Понять не может, где же город? В какую сторону ему бежать? И на бегу Врезается в кортеж, И — прямо в головной отряд, Где шествует Мориэмон. Увы, суровый воин Его немедленно заметил, Схватил его, скрутил — И бросил наземь. |