В 1643 году крестьянское войско под руководством Ли Цзы-чэна захватило столицу Минской династии — Пекин; император покончил с собой, а придворная знать бежала на юг. В 1644 году один из минских принцев — Фу-ван — в Нанкине провозгласил себя императором. Однако неспособность Фу-вана к управлению, нежелание организовать отпор наступавшим с севера маньчжурским завоевателям, а также разложение и предательство сановников послужили причиной быстрого падения (в 1645 г.) его правительства.
Зловещую роль при дворе Фу-вана играли Ма Ши-ин и Жуань Да-чэн. Занимая высокие посты, они преследовали только личные цели и с помощью интриг расправлялись со своими противниками. Оклеветанный ими Хоу Фан-юй был вынужден бежать из Нанкина, а после возвращения вместе со своими единомышленниками из общества "Возрождение" оказался в тюрьме. Ли Сян-цзюнь, отвергшую подарки Жуань Да-чэна, принуждают выйти замуж за сановника Тянь Яна. Когда за ней являются, чтобы вести в его дом, Ли Сян-цзюнь отчаянно сопротивляется. Она падает, а кровь с ее разбитого лица попадает на белый веер — подарок Хоу Фан-юя. Художник Ян Вэнь-цун дорисовывает на веере ветки и листья персикового дерева (отсюда и название драмы). Позже в числе других певичек Ли Сян-цзюнь попадает во дворец Фу-вана, где остается до того момента, как император тайно покидает столицу. Вместе с учителем пения Су Кунь-шэном и художником Лань Тянь-шу уходит из Нанкина и сама Ли Сян-цзюнь. Су Кунь-шэн только что вернулся из далекого путешествия в лагерь полководца Цзо Лян-юя, который мог подтвердить невиновность оклеветанного Хоу Фан-юя. Однако Су Кунь-шэн опоздал: полководец, сам оказавшийся жертвой интриг Ма Ши-ина и Жуань Да-чэна, покончил с собой. Вернувшись, Су Кунь-шэн узнает, что двери тюрем открыты, все узники, в том числе и Хоу Фан-юй, бежали. Ли Сян-цзюнь не теряет надежды найти своего любимого. Через три года после разлуки в горах Цися происходит встреча героев. Они по-прежнему любят друг друга, но обстоятельства вынуждают их расстаться.
Сцена тридцать шестая. Бегство
10-й день 5-го месяца 18-го года
правления Чунчжэня (1645).
Император Хунгуан [216]
(в простом одеянии, верхом на коне появляется в сопровождении двух евнухов и двух фрейлин с фонариками, поет)
На мотив "Девушка, что ароматная ива"
Услышали — третью стражу бьют —
и загремели засовами.
Услышали — третью стражу бьют —
и загремели засовами.
Кони, быстры и легки,
стучат подковами.
Дует ветер за воротами
дворцовыми.
Свечи в фонарях
плачут слезами пунцовыми.
Я — император Хунгуан. Когда Цзо Лян-юй со своими солдатами неожиданно двинулся на восток [217], я перебросил свои войска, чтобы преградить им все пути для наступления. Кто бы мог подумать, что солдаты с севера воспользуются этим и переправятся через Хуайхэ. В настоящее время они держат в осаде Яычжоу, и Ши Кэ-фа какую уж ночь подряд просит срочной помощи. Все в смятении, ни у кого нет желания обороняться. А эти Ма Ши-ин и Жуань Да-чэн скрылись неизвестно куда. По всему видно, что не усидеть мне на возрожденном минском престоле. Перебрал множество планов и решил, что наилучший выход из создавшегося положения — бежать. Только что сел на коня и покинул дворец. Тут же послал солдат с мандатом, которые должны проложить путь и, обманув стражу, открыть городские ворота. Мне бы только выехать из Нанкина, а там у меня есть место, где спрятаться.
(Поет.)
Воспользуемся тем, что на улице Тяньцзе
тишина.
Воспользуемся тем, что на улице Тяньцзе
тишина.
Спустимся к башне Фениксов —
ночь темна.
Не смог забыть о супружеском долге
и придержал скакуна.
(Кричит.)
Жены мои и наложницы, поторапливайтесь, да держитесь все вместе.
(Поет.)
Они совсем как Мин-фэй,
что варварам отдана,
Совсем, совсем как Мин-фэй,
что варварам отдана,
С лютней в руках,
печалью поражена,
Жемчужные слезы на землю
роняла она.
(Быстро удаляется.)
Актеры старого китайского театра. Ксилография, цветная печать, подкраска от руки. Государственный Эрмитаж.
Ма Ши-ин
(быстро скачет на коне, поет)
На тот же мотив
Сломлены замки на Янцзы,
враги получили вход,
Прорвана линия обороны,
враги получили вход.
Каменные стены Нанкина
падут вот-вот,
Я высший чиновник, — по дешевке
продамся,
но покупатель нейдет.
Я — Ма Ши-ин, в третью стражу отправился во дворец и только тут узнал, что император скрылся. Мне, его министру, лишь оставалось тоже потихоньку бежать.
(Поет.)
Поскорее переоделся,
все рассчитал наперед,
Оделся в чужое платье,
все рассчитал наперед,
Покинул свой дом на улице Цзиэ
до того, как пришел восход,
Но боюсь, что мне помешают враги,
возьмут меня в оборот.
(Оборачиваясь назад, указывает.)Вот те красавицы, десяток повозок с тюками — одеждой и украшениями, мои скромные накопления, которые я сделал, пребывая на служебном посту. Нельзя, чтобы они попали в руки врагов. (Кричит.)Поторапливайтесь!
Две наложницы (появляются верхом) и несколько слуг (с тачками). Здесь мы, здесь!
Ма Ши-ин.Хорошо! Хорошо!
(Поет.)
Умный человек
в дорогу с собой возьмет
И похоронные принадлежности,
и добро, и деньги, и скот,
И жен своих, и наложниц
непременно возьмет в поход.
(Обходит кругом сцену.)
Несколько горожан (с дубинками, входят, кричат). Ты — предатель Ма Ши-ин. Это из-за тебя народ обнищал, а государственные богатства страны растрачены. Сейчас посадил своих жен на коней, нагрузил добром повозки — куда это ты собрался? Держите его скорей! (Сбрасывают Ма Ши-ина с коня, сдирают с него одежду и, забрав женщин и все имущество, уходят.)
Жуань Да-чэн (появляется верхом на коне, поет)
На тот же мотив
Что за лестное назначение:
было доверено мне
Оборонные укрепления на Янцзы
проверить по всей их длине.
Какое прекрасное назначение, —
говорю серьезно вполне, —
Объехать с ревизией Янцзы
было поручено мне.
Кто заменит меня, коль убьют
меня, с другими наравне?
Лучше брошу я в воду свиток свой,
пускай лежит на дне.
