Сунь.Я не виноват в убийстве! И действительно, я возвращался домой пьяный. И увидел около задних ворот своего дома убитого человека.
Ван Ю-жань.Вот ты сам и признался в преступлении! Если ты не убивал, как же труп убитого оказался около задних ворот твоего дома?
Сунь Чун-эр.Ваша милость! Не верьте этому негодяю Лю Лун-цину.
(Поет.)
На мотив "Туфли с красным узором"
Так дело повернул истец
и факты так он изложил,
Что ясно: все его слова
основаны на явной лжи.
Сужденья древних мудрецов
истцу, конечно, не пример;
К тому же этот человек —
бездельник, вор и лицемер!
Наносит в спину он удар
невинному из-за угла.
Необходимо, чтобы ложь
судом развенчана была!
Лю и Xу.Это говорит младший брат юаньвая Суня. Они оба и совершили убийство.
Ван Ю-жань.Почему ты вместе со старшим братом пошел на убийство? Лучше признай свою вину!
Сунь Чун-эр.Ваша милость, выслушайте меня, ничтожного!
(Поет.)
На мотив "Цветы граната"
Присягну, в Бяньлянчэне они проживают,
Тунеядствуют оба. Их жизнь такова,
Что в друзья не годятся они юаньваю,
Не имеют они с юаньваем родства.
Но, прикинувшись "братьями" и "добряками",
Залезали они к юаньваю в карман,
В кабаках и веселых кварталах с дружками
Юаньвай сплошь да рядом не в меру был пьян.
Струны циня звенели, им вторила флейта…
Так семью разорял, веселился мой брат;
Приходили и пили с ним плуты с рассвета,
А теперь — в преступлении тяжком винят.
Лю Лун-цин.Оба мы ученые сюцаи. Нелепо утверждать, что мы зарились на его имущество. Можете спросить о нас у кого угодно в Бяньлянчэне и в округе!
Ху Цзы-чжуань.У меня тоже не было причины ссориться с юаньваем. До тех пор, пока я не узнал, какое преступление он совершил, подняв руку на человека и сделавшись убийцей.
Ван Ю-жань.Так, значит, твой брат действительно совершил убийство?
Сунь Чун-эр.Нет, брат не виновен в этом преступлении. Все это преднамеренная клевета двух прохвостов. А цель у них одна — выманить деньги.
(Поет.)
На мотив "Дерутся перепелки"
Плуты, любители легкой поживы,
Вы прихлебательством только и живы.
Можете влезть человеку в доверье,
Что вы ни скажете — сплошь лицемерье.
Книги ли Песен
[173]прочтете вы строки?
Вам ли усваивать Мэн-цзы уроки?
Если глядите вы — злобно и косо.
Если вы пишете — только доносы!
Уши стыдятся речей сумасбродных.
Изображаете вы благородных.
Тщетно! Ведь суд все равно разберет,
Вы просвещенные люди иль сброд.
Оба они обманом вытягивали у старшего брата деньги. Когда же настал этому предел, они озлились и составили ложный донос!
(Поет.)
На мотив "Поднимаюсь на башенку"
Слово Правды — его не продашь,
Слово Чести — его не убьешь,
А у вас что ни слово — то блажь,
А у вас что ни слово — то ложь!
Сколько б вы ни болтали зазря,
Что вступаетесь, мол, за мораль,
К добронравью стремленьем горя, —
Вам притворство поможет едва ль…
Кулаками стучите вы в грудь,
Всем морочите головы… Но
Вам попранием Правды отнюдь
Свой навет доказать не дано!
Доведется отведать вам палок —
Будет вид ваш плачевен и жалок.
Теперь вам остается только одно:
(Продолжает петь.)
На прежний мотив
Вечно служит вам бойкий язык
Утверждению сплетни и лжи.
Не скрывайте ж ваш истинный лик:
Мы ученые, дескать, мужи!
Вань Ю-жань.Значит, Сунь не сознается! Слуги, принесите большую палку и задайте ему как следует.
Суня бьют палкой, Сунь Чун-эр загораживает брата.
Сунь Чун-эр.Брат не виновен! Я желаю держать ответ за него.
(Поет.)
На мотив "Одинокий"
Родные братья, вместе мы
Ответ держать должны.
Как нити шелковые, с ним
Мы вместе сплетены.
Из корня одного взросли,
Как волосы в хвосте.
Пусть судит справедливый суд
О нашей правоте.
Ван Ю-жань.В таком деле без палок признания не добьешься. Слуга! Продолжай бить большой палкой, да как следует!
Сунь.Я уважаю закон. Мог ли я быть убийцей?
Сунь Чун-эр.Старший брат невиновен, судите меня!
Ван Ю-жань.Если и младший брат в том же деле замешан, принеси, слуга, малую палку.
Ян Мэй-сян (вбегает в помещение суда). Ваша милость! Умерьте пыл, погасите гнев! Позабудьте злобу, порожденную шакалом и тигром. В этом деле не повинны ни Сунь, ни его брат Сунь Чун-эр.Все это сделала я, низкая женщина.
Ван Ю-жань.Так! Выходит, что жена замешана в преступлении мужа. Это усугубляет его вину. Если б он один все совершил, еще могла бы идти речь о смягчении наказания. Теперь смертный приговор неминуем.
Ян Мэй-сян.Ваша милость! Издревле человеческие судьбы подвластны воле Неба и Земли! А я спрашиваю, почему же нет родственников убитого человека, а вместо них выступают здесь два отъявленных прощелыги? Вот что я хочу сказать суду. Семья Суней живет в городе Бяньцзине. Глава семьи Сунь Старший. Зовут его также Сунь Жун. У него есть брат Сунь Младший, которого зовут также Сунь Хуа. Они кровные братья. Родители у них давно умерли. Из-за наветов двух мерзких сплетников Сунь очерствел сердцем и изгнал брата из дому, и тот ютится теперь в заброшенной гончарне, что в южном предместье. Эти прохвосты отрывали Суня Старшего от дела, тянули его к беспутной жизни. Хозяйство зашаталось. Когда юаньвай встречался с младшим братом, он то и знай бранил его безвинно, а нередко и избивал. Я пыталась увещевать — напрасно. Тогда я решила во что бы то ни стало помирить братьев. Десять лет кряду ежевечерне зажигала я благовонные свечи, и вот однажды, когда я их зажгла, мимо курильницы прошла собака. Я узнала ее — собака принадлежала соседке, бабушке Ван. Я пошла к бабушке Ван и за пятьсот монет купила у нее собаку. Дома я отрубила ей голову и хвост, обрядила в платье, нахлобучила шляпу и бросила около задних ворот. В этот вечер юаньвай возвращался домой с очередной попойки и увидел там, как ему показалось, труп убитого человека. он очень испугался, и я посоветовала ему попросить Лю Лун-цина и Ху Цзы-чжуаня унести от дома труп. Оба наотрез отказались. Тогда мы пошли к Суню. Младшему и уговорили его унести этот труп. Он выполнил пашу просьбу и закопал его подле дамбы на берегу Бяньхэ. Если ваша милость сомневается в правдивости этих слов, то подтвердить мои показания может старуха Ван.
