«Он что, насмехается надо мной? – думала Селия. – Может, полагает, что я блефую?» На эти вопросы она не могла бы ответить, однако точно знала, что присутствие этого мужчины – сейчас он стоял совсем близко от нее – и его взгляд все сильнее ее возбуждают. Да, Селия чувствовала, что ее к нему влечет – и это ужасно раздражало. Ах, если бы он вел себя более дерзко, если бы бросал на нее плотоядные взгляды, она сумела бы ответить ему должным образом, сумела бы поставить его на место. Но увы, во взгляде его было какое-то странное тепло, влекущее к нему и невольно вызывающее к нему доверие…

Вскинув подбородок и стараясь придать своему облику некоторое высокомерие, девушка проговорила:

– Не столь уж важно, какой путь я выбрала, сэр. Все равно ваше присутствие здесь было бы совершенно неуместным. И вообще, вы попусту теряете время, беседуя со мной.

– Не могу с вами согласиться, мисс Пеннифолд. Я беседую с вами всего лишь несколько минут, но уже кое-что приобрел.

– Не понимаю, что именно, – проговорила девушка с раздражением в голосе.

– Не понимаете? – Джонатан снова улыбнулся и еще ближе к ней подошел.

Селия осталась стоять на месте, хотя ей ужасно хотелось отступить; сейчас она уже боялась этого мужчины, вернее – боялась самой себя, боялась того возбуждения, что охватило ее, когда он приблизился к ней почти вплотную.

Он усмехнулся и отчетливо проговорил:

– Так вот, побеседовав с нами несколько минут, я очень много о вас узнал. Тихо, дорогая, молчите… – Он вдруг приложил палец к ее губам, и Селия в тот же миг почувствовала, как от этого прикосновения по всему ее телу словно пробежала горячая волна. – Вы не настолько опытны, чтобы скрывать свои чувства, мисс Пеннифолд, и я вижу в ваших глазах еще кое-что, помимо раздражения. Возможно, некоторые джентльмены на моем месте умолчали бы о своем открытии, но я не настолько скромен.

Та особенная атмосфера, что возникла в комнате с его приходом, еще более усилилась после последних слов мистера Олбрайтона. Какое-то время они пристально смотрели друг другу в глаза, и Селия при этом в страхе думала о том, что она и впрямь оказалась недостаточно опытной и не сумела скрыть свои чувства.

Внезапно он тихо рассмеялся и сказал:

– Что ж, теперь я оставлю вас. Пойду запру садовую калитку, прежде чем подняться к себе. Приятных вам сновидений, мисс Пеннифолд.

Подозрения Селии относительно того, что кто-то обыскивал другой дом Алессандры, оказались для Джонатана весьма неприятной новостью. Не порадовали и слова девушки о том, что она намеревается жить в этом доме, – хотя следовало признать, что их непродолжительная беседа накануне вечером показалась ему весьма забавной и отчасти даже приятной.

Поднявшись с постели на следующее утро, Джонатан сразу же стал прикидывать, как откровения Селии повлияют на его дальнейшие планы. Скорее всего существенно повлияют. Но вот как именно?…

Что же касается дома на Орчард-стрит, то он действительно посетил его, прежде чем вернуться сюда, в это скромное убежище. Там, на Орчард-стрит, он и впрямь увидел тот самый порядок, о котором говорила Селия. И если она была права, то это могло означать только одно: кто-то побывал в доме Алессандры и обыскал его. Возможно, кто-то занимался поисками той же самой информации, которой интересовался Эдвард. А вот намерения этого человека могли быть самые разные. Хотя скорее всего он собирался шантажировать бывших покровителей Алессандры. Очевидно, он надеялся обнаружить в ее доме какие-то записи или любые другие указания, которые помогли бы узнать имена этих людей.

Но существовала и другая возможность – весьма неприятная. Не исключено, что были совершены какие-то предательские действия, а вовлеченный в это дело человек желал убедиться, что Алессандра не оставила никаких компрометирующих его свидетельств. Но означало ли это, что и Алессандра была замешана в историю с предательством? Об этом даже думать не хотелось, но он обязан был проверить и такую версию.

Джонатан подумал об очаровательной блондинке, спавшей внизу. Если бы Селия случайно наткнулась на незваного гостя, искавшего какие-то документы, или если бы кто-то заключил, что она знала слишком много о делах своей матери, ее жизнь могла бы оказаться в опасности.

«А если она действительно в опасности?» – спросил себя Джонатан. Что ж, в таком случае он обязан будет обеспечить ее безопасность – пусть даже она этого не захочет.

Немного поразмыслив, Джонатан сообразил, что имелось еще одно объяснение действий незнакомца, что-то искавшего в бумагах Алессандры. Возможно, кто-то был заинтересован в том, чтобы он, Джонатан, не нашел свидетельств, которые направили бы его на тропу мести в связи с событиями в графстве Корнуолл пять лет назад. Но если так, то ему следовало как можно быстрее пресечь действия этого человека. А после этого придется начать серьезное расследование…

Вспоминая происшествие пятилетней давности, Джонатан всегда впадал в мрачное настроение. А сегодня, уже под утро, ему даже приснилась та трагедия… Благодаря счастливой случайности он, Джонатан, тогда не пострадал, но это предательство привело к гибели его проводника, молодого парня, совершенно не причастного ко всей этой истории.

Джонатану не раз приходилось убивать, и он видел, как убивают другие, видел и своих друзей, убитых врагами. Однако он до сих пор с дрожью вспоминал, как принес юношу к его матери – в тот момент он почувствовал себя виновником произошедшего.

И еще пять лет назад, сразу после той ужасной ночи, Джонатан твердо решил, что рано или поздно найдет предателя, найдет виновника гибели этого юноши. Только из-за этого он и согласился выполнить поручение дяди Эдварда – ему казалось, что в процессе расследования он каким-то образом выйдет на негодяя и сведет старые счеты. А любовники Алессандры его не очень-то интересовали, хотя очень может быть, что ему удастся обнаружить список этих людей.

Но теперь, чтобы начать расследование, ему надо было тщательнейшим образом обыскать весь дом, а он не мог сделать это под носом у Селии. Разумеется, некоторые комнаты мансарды он уже осмотрел, но не более того.

Когда Джонатан, только проснувшись, открыл дверь своей комнаты, за ней не оказалось ведерка с водой. Было очевидно, что и о белье новая хозяйка дома вряд ли позаботится. Конечно же, Селия не предпримет никаких усилий, чтобы облегчить ему жизнь в этом доме, – и не важно, какие чувства и желания одолевали ее вчера вечером во время их беседы.

«Хотя очень может быть, что дело не только в ее желании лишить меня комфорта в этом доме, – размышлял Джонатан. – Весьма вероятно, что Селия просто не знает, как обеспечить в доме комфорт». Он не знал, где она провела несколько лет, после того как покинула дом матери, но ничего в ее облике не говорило о том, что она находилась у кого-либо в услужении. Так что, возможно, девушка совершенно ничего не знала о ведении домашнего хозяйства.

Что ж, в таком случае он сам займется хозяйством. Покинув свою комнату, Джонатан направился к лестнице для слуг. Со второго этажа, где находилась спальня Селии, не доносилось ни звука. Тишина царила и внизу, хотя было очевидно, что молодая хозяйка не покидала дом. В конце концов, спустившись на первый этаж, Джонатан обнаружил ее в просторной светлой гостиной. Она сидела с альбомом для рисования на коленях и, казалось, всецело сосредоточилась на своем занятии.

Остановившись у порога, Джонатан невольно залюбовался ею. На ней было розовое платье, и казалось, что сейчас, при свете дня, вся она словно сияла. Разумеется, и вчера, при свете камина, она была очень хороша, – но сейчас у Джонатана перехватило дыхание, когда он увидел ее.

«Она пропадет, если станет хозяйкой борделя», – подумал Джонатан. Ему очень хотелось верить, что вчерашние намеки Селии были всего лишь попыткой избавиться от его присутствия, но он не исключал и того, что девушка действительно задумывала именно то, о чем говорила.