— Проворный парень, — заключила Бесс, театрально подняв вверх брови.

Кэтрин легонько толкнула ее:

— А Джек хочет, чтобы ты вернулась?

— Он скорее всего приударяет за Ириной.

— Кто она такая?

— Его секретарша. — Бесс продемонстрировала бюст Ирины, выставив руки перед грудью.

Кэтрин нахмурилась и задумалась.

— О, ты хочешь сказать, что она выглядит как ты в спасательном жилете, — рассмеялась она. — Ты шутишь, не правда ли?

Бесс улыбнулась:

— Нет, Джек очень милый. Он хочет, чтобы я хорошенько отдохнула и славно провела время. По словам посла, мы по крайней мере неделю пробудем в Италии. Я сообщила об этом Джеку, и он заказал нам номер-люкс в отеле «Сплендидо».

— Правда? В том самом, который виден из гавани?

— Именно.

Кэтрин вздохнула.

— Мне нравится Портофино. Красивое и спокойное место. В последний раз я посетила его во время медового месяца.

— Тогда дай свое согласие.

— Я согласна.

Бесс вскрикнула и обняла ее.

Бесс Доливер точно описала «Принцессу меридиана». За исключением двух незначительных различий в световой схеме и мебели корабль являлся точной копией «Мажестика». Скорость и эффективность, с которой команда приняла на борт оставшихся пассажиров, поразили Кэтрин. По настоянию компании все служащие «Мажестика» вернулись домой на «Исследователе». Делалось ли это по гуманитарным соображениям или с целью расследования, оставалось неясным. Судя по усиленным мерам безопасности и опросу, которому подвергались пассажиры, Кэтрин склонялась к последнему предположению. Две команды, посланные круизной линией, успели проинтервьюировать всех пострадавших еще до прибытия в Геную. Официальные лица из американского консульства и представители итальянского правительства встретили их в главном вестибюле и вручили новые паспорта взамен утраченных. Согласно первоначальному курсу «Мажестика», им предстояло пробыть в Генуе два дня, а затем отправиться к берегам Ниццы.

Постепенно ужас от случившегося проходил и люди возвращались к нормальному образу жизни. Отец Келли и преподобный Ринольдс решили остаться на судне. Они провели заупокойную службу об убиенных в помещении корабельного театра и старались утешить всех, кто в этом нуждался. Кэтрин, Дилани и Бесс посетили церемонию.

Вскоре они убедились в том, что бюрократия одинакова во всем мире. Не успел корабль причалить в порту Генуи, как к ним явился государственный чиновник, который сообщил, что премьер-министр Италии пытается определить, кто будет заседать в комитете по расследованию. Он заверил их, что решение будет принято в конце недели, и порекомендовал несколько хороших ресторанов и достопримечательностей, которые можно посетить во время пребывания в городе.

Все ждали начала слушания и беседовали уже на обычные, вполне светские темы. И только пустые места в зале служили немым напоминанием о недавней трагедии.

Зажатая между Францией и Тосканой, Генуя является скорее коммерческим и индустриальным центром, нежели туристическим перевалочным пунктом. Несмотря на впечатляющую гавань и холмистую местность, город лишен колорита по сравнению со своими яркими соседями, Флоренцией и Римом.

На второй день пребывания Кэтрин и Бесс пошли прогуляться по Виа Кароли, изобилующей модными магазинами. Джон Дилани присоединился к ним. В течение первого часа они просто бродили по улице, и профессор держался молодцом, однако вскоре у него в глазах зарябило, и он заявил, что хочет посетить аквариум. Они договорились встретиться за ужином на корабле.

Бесс смотрела, как Джон садится в такси, а потом проговорила:

— Мужчины удивительные существа. Они могут часами пропадать на площадке для гольфа или ходить в длительные походы, но стоит взять их с собой в магазины, и они начинают изнемогать через пять минут.

Кэтрин захихикала, взяла подругу под руку, и они пошли в сторону старого города. По дороге она заметила, что три четверти населения водят машины или идут, разговаривая по мобильным телефонам. Даже велосипедисты болтали во время езды.

Высоко на холме в конце узкой улочки стояла наиболее известная постройка старого города — замок д’Альберти. Кэтрин запомнила его по последнему путешествию.

Теперь там музей, окруженный парками с редкими цветами и искусственными гротами. Первый владелец, морской капитан, построил это здание в конце 1800-х и оборудовал в нем то, что он называл турецкой комнатой, напоминавшей каюту на его последнем корабле. Во время посещения этих мест Кэтрин вместе со своим мужем-хирургом приняла участие в экскурсии. Гид сообщил их группе, что в Генуе в 1451 году родился Христофор Колумб. Правда, он умолчал о том, что великий путешественник покинул город, как только наскреб денег на дорогу. Она запомнила две выставленные под стеклом карты, думая о том, как Колумбу вообще удалось открыть Новый Свет. На одной был представлен предполагаемый маршрут в Японию, 2700 миль на запад. К сожалению, Япония оказалась на расстоянии 12 200, а Северная и Южная Америка располагались где-то в середине пути.

На углу улицы подруги свернули направо и вышли на пьяцца де Феррари, где решили отдохнуть в небольшом кафе. Кэтрин заказала кампари и лениво потягивала его, наблюдая вместе с Бесс за прохожими. Спокойствие возвращалось к ним. В центре площади выделялся один из больших журчащих бронзовых фонтанов, которые так обожают итальянцы. День выдался тихий; легкий ветерок обдувал воду, создавая в воздухе пелену тумана. На противоположной стороне площади находился оперный театр, поврежденный бомбой во время Второй мировой. Они с мужем смотрели там оперу «Дон Жуан». Акустика в зале была очень плохая, и слов невозможно было разобрать.

Отдохнув, подруги продолжили путь по виа Гарибальди, узкой мощеной улочке, которую называют «улицей дворцов». Когда-то здесь обитали почтенные генуэзские семейства, наиболее известным из которых считались Колумбы, однако Марко Поло также жил здесь, а позднее сюда приезжали на длительный срок Чарлз Диккенс, Рубенс, Флобер и Вагнер.

В художественной галерее проходила выставка произведений Каналетто, репродукции картин которого Кэтрин приходилось видеть раньше. Ее всегда поражало то, как художник использует цвет и перспективу. Странно, но, глядя на эти шедевры, она вспомнила первые годы замужества. Хирург только что купил дом, и с деньгами было напряженно. Нет, они не бедствовали, только Кэтрин приходилось считать каждый цент и порой отказываться от еды в пользу мужа. Во время обеда она ходила в музей и подолгу сидела перед картинами Каналетто. А когда хирург возвращался домой и расспрашивал Кэтрин о том, как прошел у нее день, она придумывала какую-нибудь историю про обед с подругой и восторгалась вкусной едой. Тогда жизнь была совсем другой. Она тоже. Кэтрин размышляла на эту тему, стоя у витрины магазина. Теперь она далеко не так наивна и мало кому доверяет.

Мысли вернулись в настоящее. Кэтрин внимательно рассматривала живопись Каналетто и думала, не голодал ли художник, когда писал свои картины. Они с Бесс продолжили свой путь, однако Кэтрин несколько раз за этот день возвращалась к мыслям о картинах. Элегантность, приглушенные тона и чувство одиночества — вот что составляло их суть. По дороге назад к кораблю ей вдруг пришло в голову, что, возможно, Каналетто мучил какой-то другой голод.

Кэтрин вышла из ванной, обернулась полотенцем и пошлепала к кровати, где лежали разные свертки. Последним местом, которое она посетила вместе с Бесс, оказался модный магазин дамского белья, итальянский эквивалент «Викториа сикрет». Она сбросила полотенце, надела соответствующую пару трусиков и лифчик. Ее поразило, что сзади трусы были совершенно открыты.

Кэтрин обернулась и посмотрела в зеркало, желая удостовериться, что надела их правильной стороной.

Черт побери. С таким же успехом их может носить двенадцатилетняя девочка. Посмотрела другие трусы. Тот же фасон.